Два лика января - Патриция Хайсмит

— Этот час самый худший, — вещал Райдел, — самый тяжелый.

Честер слышал, как они говорили о нем, о том, что для него «будет лучше». И хотя слышать это ему было неприятно, он подумал, почему бы им и не побеспокоиться о нем. И кто, как не он, влип в эту историю, стараясь защитить свою жену, равно как и себя? И кто, в конце концов, просил этого Райбена — или как его там? — таскаться за ними? Жесткая и холодная, как камень, скамья обожгла и разбудила его. Он открыл глаза. Слева от него сидела Колетта, ее голова безвольно клонилась на плечо Райдела. Тот курил, глядя перед собой. Спортивная сумка Честера стояла у его ног. Макфарланд подумал, что они, скорее всего, сидят сейчас в маленьком скверике возле ираклионского музея, который осматривали днем, но не был в этом уверен. Возможно, они пили чай в том темном кафе напротив. Мало-помалу начинало светать. Худший час, как сказал этот тип. Райдел. Все закрыто. «Чтоб им пусто было!» — выругался про себя Честер. У него не было сил даже проговорить это вслух. Колетта держала Райдела за руку. Честер снисходительно улыбнулся. Никому не удастся отбить у него жену. Пусть попытается. Посмотрим, как далеко это зайдет. И снова закрыл глаза.

Честер проснулся от холода. Он не знал, сколько прошло времени, предрассветные сумерки были по-прежнему густыми. Колетта и Райдел спали, держась за руки и уронив головы друг другу на плечи. Честер прошелся взад-вперед по тротуару, пытаясь согреться. Зубы у него стучали. Мышцы одеревенели от холода. Прошло еще несколько часов, или так ему показалось, прежде чем он заметил признаки того, что кафе напротив открывается. Кто-то, видимо владелец, подкатил на велосипеде и начал возиться с замком на двери. Затем он вступил в долгий разговор с молочником, остановившим свой велосипед возле кафе. Поделившись сигаретой и перебросившись с ним несколькими шутками, хозяин кафе похлопал его по спине, стащил с ноги туфлю и, стоя в одном носке, принялся объяснять относительно подошвы что-то, представлявшее, судя по всему, огромный интерес. В конце концов он обулся, после чего уже молочник, закинув ногу на руль велосипеда, принялся обсуждать собственную туфлю. Было шесть семнадцать.

В шесть тридцать две, когда двери кафе наконец отворились, Честер не без удовольствия бесцеремонно растолкал Райдела, объяснив, что кафе напротив открылось и они могут согреться горячим кофе.

Память — самая удивительная из всех способностей, какими наделила человека природа. Она доставляет ему больше всего радости, боли и всегда безжалостно обманывает. Так размышлял Райдел, сидя в автобусе авиакомпании по дороге в аэропорт. Всю эту бессонную ночь его не покидало ощущение, будто он существует наполовину в прошлом. Во время танца с Колеттой в нем шевельнулось давно забытое чувство к Агнес. Хотя что общего между ними? Абсолютно ничего. Колетта куда легковеснее, бесцветнее. А впрочем, так ли это? Кто мог бы сравниться в ветрености и бесчувственности с Агнес, которая с такой легкостью порвала с ним?! Память снова обманывала его, и все потому, что тогда, лет десять назад, он приписывал Агнес все, что только можно приписать женской натуре. Этим вечером воспоминание об Агнес уже не ранило его, наоборот, казалось светлым. И хотя Колетта в действительности внешне ничем не напоминала Агнес, держалась она точно так же. В этом не могло быть сомнений!

Райдел долго, до рези в глазах, глядел на яркий диск солнца. Наконец не выдержав, стиснул зубы и закрыл глаза.

Конечно, Колетта всего лишь кокетничала с ним, несомненно, получая удовольствие оттого, что заставляла его испытывать к ней влечение. Вероятно, она хотела хоть чем-то занять себя в течение долгой ночи, не имея возможности заснуть в теплой постели рядом с мужем, который к тому же изрядно перебрал. Но прими Райдел ее игру всерьез, она тут же поставит его на место. «Ну конечно нет, глупышка. Неужели ты думаешь, я способна так поступить с Честером?» — услышал бы он в ответ.

Райдел улыбнулся, вспомнив, каким был Честер этим утром в кафе. Зубы его стучали по краю чашки с кофе. Его бил озноб. Он пытался согреться возле печки, в которой потрескивали дрова, растирал руки и притопывал, но ни печь, ни кофе не помогали: видимо, его сильно прохватило на холодном морском ветру. Вдобавок его мучило похмелье после выпитого вчера без меры виски и узо. Надо полагать, Честеру понадобится целый день, чтобы прийти в нормальное состояние. Но, несмотря на то что вид у него был довольно комичный, Райдел заметил, что Колетта над ним не смеялась, была нежна и заботлива. Согрела над печкой шарф Честера и укутала ему шею. Колетта была идеальной женой. Заболей Честер, она станет ему сиделкой, ангелом-хранителем.

Автобус подъезжал к аэропорту. Райдел оглядел пассажиров: шесть или восемь человек ехали к рейсу в Афины в три тридцать. Среди них не было ни одного американца, ни одного, кто бы был одет прилично. Половина из них выглядели откровенно бедно; другая — явно недотягивали даже до среднего класса. Райдел вертел в руках утреннюю газету. В ней было приведено описание Честера Макфарланда. Упоминалось об усах, хотя на помещенной фотографии он был без них. Именно эту фотографию Райдел видел в блокноте агента вчера вечером в Афинах. Он вырвал из блокнота все листы, порвал и выбросил в три разных мусорных бачка. Он сделал это перед тем, как позвонить Макфарландам. Конечно, Райдел мог бы продать Нико за пару сотен долларов удостоверение личности грека, но это было для него все равно что торговать частями мертвого тела. Детектив честно выполнял свой долг и не заслуживал смерти. Райдел порвал его удостоверение и выбросил вместе с бумажником, оставив лишь деньги, около трехсот драхм.

Нико сидел на одной из деревянных скамеек в унылом здании аэропорта, широко расставив ноги. Увидев Райдела, он приветливо помахал рукой и поднялся. Райдел улыбнулся — раз Нико здесь, значит, при нем паспорта — и сделал ему знак в сторону двери, которая вела на летное поле.

— Привез? — спросил он.

Нико кивнул.

Они зашагали вдоль бетонного поля, обмениваясь замечаниями о погоде. Неспешно прошли мимо автобуса американских ВВС, в котором сидел лишь водитель. Райдел закурил, предложил Нико сигарету и дал огня.

— Какой возраст указан в паспортах? — спросил он, не в силах сдержать нетерпение. Этот вопрос волновал его больше всего.

— Возраст? — Нико пожал плечами. — Не помнить. Наверное, все нормально.

Нико интересовали только его деньги, вздохнул Райдел. Ему не терпелось получить свою тысячу долларов и поскорее вернуться в Афины. Райдел замедлил шаг.

Надо все внимательно посмотреть.

Они стояли на самом краю аэродромного поля; над ними во всю ширь простиралось огромное небо. Нико сунул руку под свою армейскую куртку, расстегнул пуговицу на рубашке и достал паспорта. Они нагрелись от его тела. Нико загородил Райдела спиной от здания аэропорта. В его глазах застыло нетерпение.

«Уильям Джеймс Чемберлен, — прочитал Райдел. — Жена: Мэри Элен Фостер Чемберлен. Возраст… Рост 5 футов 11 дюймов. Волосы каштановые, глаза серые. — Первая ошибка: глаза у Честера голубые. — Особые приметы… Место рождения: Денвер, штат Колорадо. Дата рождения: 15 августа 1927 года. Подпись…»