В тени короля - Ольга Ясницкая

Кэтт испуганно замотала головой. Язык прилип к нёбу, в горле пересохло, а сердце вновь бешено заколотилось. Лучше уж терпеть тех мужланов, чем выродка…

Осквернённый внимательно изучал её, видимо, раздумывая, как поступить со своей добычей. И Кэтт решилась. То ли в страхе, то ли в отчаянии, она с неожиданной для себя прытью оттолкнула выродка и рванула со всех ног. Бежала она без оглядки, боясь обнаружить за спиной настигающего преследователя. Усталость бесследно исчезла, лишь стук крови в ушах и сбившееся дыхание не позволяли ей нестись быстрее ветра. Проспект она преодолела за считанные минуты и, свернув на освещённую улицу с мирно дремлющими домами, Кэтт наконец остановилась.

Убедившись, что никто её не преследует, она привалилась к каменному забору и сползла на землю. Грудь сковало железным обручем, горечь и обида подступили к горлу комом, и Кэтт разрыдалась оттого, что теперь ей одной растить двух сыновей; оттого, что рядом нет крепкого плеча, защитника, и теперь любой может легко навредить ей; она рыдала оттого, что приходилось по двенадцать часов в сутки без отдыха отрабатывать каждый медяк, только чтобы не умереть с голоду. И самое страшное — она осознавала, что всё это заслуженно, что всё это лишь малая плата за содеянное.

Ровене казалось, ещё чуть-чуть, и она окончательно свихнётся. Третий день взаперти в душной комнатушке с унылым видом на внутренний двор — это уже слишком! Даже утренний скандал, который она закатила Харо, ничего не изменил, а ведь так хотелось прогуляться по тракту, посмотреть на людей, на бурлящий жизнью мир! Ну разве это справедливо — вырваться из золотой клетки ради того, чтобы оказаться запертой своим же телохранителем в заплесневелой таверне?

— Там опасно, принцесса, — передразнила она его низкий голос, состроив угрюмую мину. — Ты слишком заметна, мы не можем тобой рисковать… Зануда ты, Сорок Восьмой!

Последнюю фразу Ровена выкрикнула в сторону закрытой двери, надеясь, что он услышит. Нет, ну только подумать! Сколь бы она ни твердила, что здесь безопасно, сколь бы ни грозилась назначить Морока на его место, сколь бы ни просила хотя бы часок пройтись по тракту — бесполезно. И откуда в нём столько упрямства? Разве рабам оно присуще?

Впрочем, долго злиться на Сорок Восьмого у неё не получалось. К тому же Харо прав — разгуливать по тракту как ни в чём не бывало несколько опрометчиво, учитывая, что первому магистру уже наверняка доложили о её прибытии. Сложно предугадать, как на эту весть отреагирует Брутус. С тем же успехом он может заманить их в ловушку и выдать королю. Нет никаких гарантий, что Легион сдержит своё обещание и станет ей верным союзником.

Именно поэтому она согласилась с Харо, когда тот настаивал назвать мастеру терсентума другую таверну. После недолгого спора выбрали ту, что напротив, в которой собирались остановиться поначалу. Возможно, немного легкомысленно, как деликатно выразился Шестьдесят Седьмой, но не заглядывать же в каждую остановившуюся карету, в самом деле! А из номера скорпионов всё видно, как на ладони. Правда, пришлось заплатить за комнату, но игра стоила свеч.

Морока со Сто Двадцать Восьмым они оставили в «Лунной дороге», заранее обусловив сигнал и действия в случае облавы. Мастер терсентума, худой и высокий как жердь господин, сперва отнёсся к её просьбе о встрече с первым магистром с недоверием и даже сарказмом. Наверняка он и принял её только благодаря сопровождению, два скорпиона — довольно престижно даже по меркам Опертама. Надменная улыбочка не покидала лица мастера ровно до тех пор, пока Ровена не пригрозила ему серьёзными неприятностями в лице господина Брутуса, когда тот узнает, кому отказали в столь незначительной услуге. Нехотя, надзиратель принял её послание и пообещал, что передаст его как можно быстрее. И это «быстрее» тянулось уже третий день. Порой Ровене казалось, что каким-то чудовищным образом она вернулась обратно в каструм, под арест, когда вздрагивала при каждом шорохе за дверью и не смыкала ночами глаз, пожираемая изнутри ожиданием неизвестности. Непонятно ещё, как отреагирует магистр, поверит ли ей, сдержит ли обещание… А если вдруг никто не приедет? Если Брутус не захочет связываться с ней? Куда им тогда податься? Обратно в Перо дорога заказана, Максиан наверняка догадался, что на самом деле произошло в туннелях. Сорок Восьмой допустил грубую оплошность, оставив там нож.

Конечно, можно спрятаться где-то в глубинке, в какой-нибудь богами забытой деревне. Даже если никто ничего не заподозрит при виде молодой девушки в компании четверых осквернённых, что им там делать? Пасти скот и охотиться? Ну уж нет, бессмысленное существование не для неё!

Сплошная череда вопросов и размышлений не давала ей ни есть, ни спать. Прогулка помогла бы развеяться, но так-то Ровена прекрасно понимала, что любое необдуманное действие может привести к страшным последствиям. Впрочем, силком её здесь никто не удерживал. Несмотря на своё невыносимое упрямство и грубость, Харо ни разу не преступил ту призрачную грань, неизменно сохраняющуюся между ними: свободная и осквернённый, принцесса и невольник. Сорок Восьмой, казалось, никогда не забывал, кто перед ним.

Ровена не знала, хорошо ли это или плохо, но полностью стереть воображаемую межу никак не решалась. А может, это и не зависело от неё одной. Харо и сам при остальных держался с ней довольно замкнуто. Поначалу она обижалась на его напускную отчуждённость, но потом пришла к выводу, что пока это лучшее решение.

Внезапный стук в дверь вернул Ровену из раздумий. Она подскочила с кровати и в два шага пересекла комнатушку. Наверное, Сорок Восьмого совесть замучила, и он пришёл мириться.

За дверью действительно оказался Харо. Какое-то время он молча рассматривал её, с укором поблёскивая глазами, потом неохотно заявил:

— Магистр здесь.

Ровена мигом бросилась в соседнюю комнату, прямиком к окну, по дороге едва не сбив с ног Шестьдесят Седьмого. Сквозь мутное стекло она разглядела блестящую чёрную карету с занавешенными окнами, а вскоре из таверны вышли Морок с Нудным и направились к экипажу.

С замирающим сердцем, почти не дыша, Ровена не отрывалась от окна ни на секунду. Первый сигнал уже подан, но по уговору, никто не должен покидать укрытия до второго сигнала. Минуты ожидания словно назло тянулись бесконечной чередой. Шестьдесят Седьмой в нетерпении прочистил горло, за спиной скрипнула половица.

— Что там происходит? — он оглянулся на Харо.

— Сквозь стены я не вижу.

— Долго же они, — прошептала Ровена, прижимаясь ладонями к холодному стеклу. — Ну же… Пожалуйста…

Будто в ответ из-за экипажа выглянула фигура в чёрном и, вскинув руку, сжала кулак.

— У нас получилось! — Ровена на радостях захлопала в ладоши, но встретившись с угрюмым взглядом Сорок Восьмого, сконфуженно замерла. — Ну что опять не так?

Тот недовольно качнул головой и нацепил маску.

От волнения Ровена то и дело спотыкалась, а сердце колотилось столь сильно, что, казалось, вот-вот выскочит из груди. Она брела, будто во сне, видя перед собой лишь лакированную карету и плотно задёрнутые тяжёлые шторы. Морок с Нудным встретили их у экипажа. Стражник с зелёной нашивкой распахнул дверь, Шестьдесят Седьмой, смерив его оценивающим взглядом, забрался внутрь.