Ликующий на небосклоне - Сергей Анатольевич Шаповалов

– Смотрите! – Хеви показывал вдаль, где среди зеленого ковра лесов и полей возвышались белые стены. – Мы подплываем к великому Нэ. Мой отец говорил, что Нэ существовал раньше любого другого места: вода и земля были там от начала времен. А сотворение Мира и Богов произошло в Нэ волею всевышнего Амуна. И я появился на свет в этом чудесном городе.

– А что там, на левом берегу? – спросил Амени.

– Хапи разделяет Нэ на две части: на восточном берегу раскинулся Уаст – город живых, а на западном Маамон – город спящих.

Амени такого великолепия ни видел еще никогда. Он до этого дня верил, что высоченные стены Бухена со строгими квадратными башнями – самое величественное и прекрасное, что могли соорудить люди. Но здесь перед его взором предстало то, что не в состоянии придумать ни один человек. Только боги могли построить подобие Иалу25. На фоне желтых гор, среди густой зелени раскинулось белокаменное чудо. Высоченные храмы с колоннадами необычной строгой формы гордо стояли среди пальмовых рощ. Иглы обелисков сверкали золотом. Дворцы уступами вырастали среди садов.

– Но кто смог такое построить? – не сдержал возглас Амени.

– Люди! – улыбнулся Хеви. – Самые обыкновенные люди. Наши предки. Ты еще не так удивишься, побывав возле храма великой Мааткара Хенеметамон Хатшепсут26 или когда войдешь во двор вечного святилища Ипетасу27. Вон, видишь, самые высокие пилоны? Это и есть величественный храм, посвященный Амуну. Раньше Ипетасу был самым главным святилищем Обеих Земель. На праздники к его пилонам стекались тысячи паломников. Процессии жрецов в ярких желтых накидках растягивались на несколько сотен шагов, когда священнослужители несли золотые наосы вдоль берега Хапи.

Множество дворцов выходило фасадами к набережной. Кирпичные ограды с колоннами и цветными фресками выстроились в строгую линию, одна великолепная ограда переходил в другой, еще более изящную. С воды казалось, что над набережной возвышается белая стена с сотнями ворот. Перед городом по реке сновали лодки. Причал пестрел от множества разукрашенных кораблей.

Когда Амени спрыгнул на белые плиты набережной, то его окружил шум торгового порта. Грузчики сновали с ношей, словно муравьи – того и гляди – сшибут. Не зевай! Торговцы с кораблей орали на разных языках. Писцы с невозмутимыми лицами пересчитывали товар, взвешивали, аккуратно вели записи на глиняных дощечках. Пахло пряностями, хлебом, свежей рыбой и смоляным варом. Но стоило только свернуть за угол, и шум пропал вместе с запахом. Вдоль ровной улицы, мощенной, все тем же белым камнем, выстроились строгими рядами пальмы. Аромат цветущих садов наполнял воздух. Откуда-то доносилась печальная мелодия свирели.

– Так тихо? – удивился Амени.

– Мы прибыли в ранний час, – объяснил Хеви. – В этой части города живут писцы. Они, обычно, просыпаются поздно.

– Но как же жители возносят молитвы восходящему Йоту? – не понял Амени. – Неужели они не встречают восход?

– Значит, им дозволенно восхвалять Йота в зените, – развел руками Хеви.

Тем временем путники подошли к высоким воротам из черного дерева. За прочной кирпичной стеной виднелись верхушки деревьев обширного сада и второй этаж большого добротного дома.

Хеви громко постучался. Одна из створок отворилась, и перед путешественниками предстал высокий слуга в белой набедренной повязке и в черном парике.

– Что доложить моему господину? – учтиво спросил он, слегка переломившись в поясе.

– Передай почтенному: прибыл его брат Хеви, наместник Куши.

Слуга вежливо пригласил гостей войт, а сам поспешил в дом с докладом. Они очутились в удивительном саду. Прямо к дому бежала чисто выметенная дорожка, выложенная камнем. По краям благоухали цветники. Огромный пруд четкой прямоугольной формы пестрел водяными лилиями. Берега окаймляли молоденькие сикоморы. Вдоль забора, словно стражи, росли высокие финиковые пальмы. Между деревьев пестрели кусты с шапками цветов. Кипарисы аккуратно подстрижены. И везде порядок: ни одной сухой веточки, ни одного завядшего листочка.

Высокие черные собаки подняли лай, учуяв чужаков. Садовник, работавший неподалеку, прикрикнул на них, и они тут же успокоились. Но из пруда вылезли два серых жирных гуся. Решив показать: кто здесь хозяин, гуси захлопали крыльями, выгнули шеи и зашипели, раскрывая красные клювы. Садовник пытался их прогнать, но наглые птицы не боялись его и даже попытались ущипнуть.

– Ра! Ра! – закричал садовник.

Заливаясь звонким лаем, из клумб выпрыгнула маленькая собачка с торчащим кверху тонким хвостиком и длинными ушами. Она смешно подпрыгивала на коротких кривых лапках. Ра смело кинулась на гусей, и те недовольно попятились обратно в пруд.

В дверях дома показался коренастый невысокий человек, разбуженный шумом. Его заспанное лицо чертами напоминало лицо Хеви. Потирая ладонью бритый череп, он пытался спросонья разглядеть гостей, затем радостно вскинул руки вверх и бросился в объятия брату.

– Неб! – раздался сверху с балкона недовольный женский голос. – Что произошло? Что за шум?

– Радуйся дорогая Нефрэт! Мой брат Хеви по велению Йота в нашем доме со всеми своими сыновьями!

–Хеви! – в голосе послышалось удивление и радость. – Распорядись немедленно отвести гостей в мыльню, а сам позови брадобреев и приведи себя в порядок. У тебя, наверное, вид, как у обезьяны, свалившейся с дерева. Ты наместник Восточного города, а не портовый стражник, и должен встречать высоких гостей в подобающем виде.

– Все сделаю, – с улыбкой ответил Неб сварливой супруге.

– Пусть не увядает твоя красота Нефрэт! – крикнул ей Хеви.

– Наконец-то ты к нам заглянул! – притворно сердито ответила женщина с балкона. – Почему я не вижу светлоликую Нефтис. Где твоя супруга?

– Ее корабль прибудет чуть позже, – пообещал Хеви. – Но она собиралась сразу же посетить Дом Ликования и предстать перед очами старой правительницей Тейе.

– Как это: сразу же, – Нефрэт перевесилась через перила балкона. Казалось, еще чуть-чуть, и она свалится прямо на клумбу душистых цветов. – Я немедленно отправляюсь к пристани ее встречать. Никуда она без меня не пойдет! Я не видела сестру уже пятнадцать разливов.

Женщина скрылась в доме. Послышались ее громкие команды. Разбуженные слуги забегали, выполняя распоряжение хозяйки.

Заботливые рисуты отвели гостей в просторную деревянную беседку рядом с прудом. Сначала их раздели и попросили залезть в бассейн, выдолбленный в цельном камне. Его заполнили подогретой водой и высыпали целую корзину цветочных лепестков. Затем гостей разложили на каменных столах, костяными скребками терли кожу, мелким песком с водой растирали тело до красноты. После пошли в ход ароматные масла. Волосы зачесали назад и скрутили в тугие узлы. Пришлось повозиться с кучерявой шевелюрой Паитси, но опытный цирюльник справился. На головы надели парики и облачили тела в тонкий лен со множеством складок, причем затянули одежду так туго, что Амени еле мог дышать. Каждому гостю подобрали мягкие сандалии с золотыми украшениями.

Последними пришли художники по лицам. Мастера открыли шкатулки с красами и тонкими кисточками. Произнеся молитву, художники принялись за