Последнее пророчество - Уильям Николсон

– Ах… – Зохон вздохнул, и лицо его словно озарилось далеким светом. – В самой глубине моего сердца я всегда знал это. Пусть я никогда не видел лица принцессы, но ее красота – как бы объяснить? – ее красота взывает ко мне.

Говоря о красоте Йодиллы, Зохон думал и о собственной привлекательности. Два образа были тесно связаны в мыслях воина.

– У меня дома, – продолжил командир гвардии, – есть уединенный лесной пруд, где я плаваю. Поныряв, я выхожу на берег и жду, пока поверхность пруда успокоится. Потом смотрю вниз на свое отражение.

Он замолчал, погрузившись в мысленное созерцание. Затем обернулся к Кестрель.

– Каким я кажусь тебе? Низким? Высоким? Некрасивым? Красивым? Скажи честно, не лукавь.

– Высоким, – ответила Кесс – И красивым.

– Ты ведь понимаешь, я не напрашивался на комплимент. Я хочу знать правду. Простую неоспоримую правду. Я считаю, что хорошо сложен. Мне двадцать девять лет. Я – командир гвардии Йохьян. Вот голые факты. Разве, учитывая все это, можно сказать, что я не достоин стать супругом Йодиллы?

– Конечно достойны.

– Она когда-нибудь говорила тебе об этом?

– Нет.

– А могла бы. Если бы ты спросила ее. Если бы завела разговор о свадьбе, о мужьях, о том, кого бы она выбрала, о молодых людях из ее окружения… Ты меня понимаешь?

– Понимаю, – ответила Кестрель. – Я должна выяснить, не хотела бы принцесса выйти замуж за вас?

– Тише! – Зохон слегка оторопел от того, как прямо Кесс выразила свою мысль. – О некоторых вещах не следует говорить вслух. Это очень опасно.

– Слишком поздно беспокоиться об этом.

– Посмотрим. – Зохон задумчиво расхаживал взад-вперед, покачивая молотом. – Прежде всего я хочу знать, что у нее на сердце. Вот здесь ты в силах мне помочь.

– Что же я могу сделать? – На самом деле Кестрель очень хорошо понимала командира гвардейцев. Но ей хотелось, чтобы Зохон думал, что лишь у него есть свои скрытые планы.

– Поговори с ней. Выясни, боится ли она предстоящей свадьбы. Упомяни обо мне. Затем придешь и все расскажешь.

Впереди раздались звуки рогов. Вскоре караван должен был отправиться в путь.

– Ступай. Храни мой секрет. И если ты предашь меня… – Зохон поднял молот и качнул им, сбив несколько листьев с низко висящей ветки. – Я не знаю жалости.

В миг, когда листья, кружась, упали на землю, подозрительные глаза Зохона уловили движение у дальней кромки деревьев. Озох, королевский предсказатель, глядя на землю перед собой, спешил к своей карете.

– И ни за что не доверяй этому змею, – добавил Зохон.

Озох Мудрый торопился. Он умел замечать все, что происходит вокруг, даже самые незначительные детали, и поэтому конечно же увидел, что новая служанка Йодиллы непонятно о чем беседует с Зохоном.

Предсказатель решил, что стоит поделиться своим наблюдением с Барзаном. Великий визирь, друг и покровитель, обещал Озоху поместье в горах у южных озер с собственным виноградником, если королевская свадьба состоится.

– Я только что видел командира…

– Этот ничтожный кусок беличьего помета!

– Кажется, он завел дружбу с новой служанкой Йодиллы.

– Я готов развязать с кем-нибудь войну, лишь бы убрать его с нашего пути!

– И я подумал, заметили ли вы…

– Конечно заметил, – сказал Барзан, не желая показаться ненаблюдательным. – И что с того?

– Просто интересно, о чем они говорили.

– Озох, – вздохнул великий визирь, – Зохон – привлекательный молодой мужчина. Эта служанка – по-своему симпатичная девушка. Неужели не ясно?

– А… вот как вы думаете.

– Это же так естественно.

– Стало быть, вы считаете, что беспокоиться не о чем?

– Наоборот. Если Зохон положил на нее глаз, тем лучше. Он слишком заигрался со своими игрушечными солдатиками. Ничто так не отвлекает мужчину от войны, как женщина.

Озох Мудрый в задумчивости вернулся в карету. Священный цыпленок закудахтал при его появлении. Озох открыл клетку, взял птицу на колени и стал поглаживать перышки, размышляя над ситуацией.

– Что же делать, друг мой? – пробормотал он. – Что делать, мой шелковый?

Цыпленок коготками царапал шаровары предсказателя и довольно ворковал.

Огромный караван двигался на северо-восток, следуя через вассальные королевства и приграничные территории. От самого первого гвардейца эскорта до последнего грузового фургона прохождение колонны занимало целый час. Крестьяне и торговцы, попадавшиеся на пути королевского каравана, падали ниц, уткнув лица в дорожную пыль. Многие закрывали глаза и через некоторое время засыпали, пока тысячи пар башмаков и сотни скрипящих колес тащились мимо. Куда безопаснее уснуть и ничего не видеть, чем, случайно взглянув на великолепную карету, поймать взгляд легендарной Йодиллы. Простые крестьяне верили, что единственный взгляд сияющих глаз принцессы обещает им райское блаженство. Однако те же крестьяне считали, что взгляд этот способен сжечь их глаза. Поэтому благоразумные простолюдины предпочитали спокойно дремать в пыли и не горевали о том, что райское блаженство медленно проплывает мимо.

Мариус Симеон Ортиз во главе длинной колонны рабов достиг границ Домината на двадцать пятый день пути, как и задумывалось. Страна рабов не была окружена никакими стенами – только пара низких каменных столбов отмечала границу по обеим сторонам дороги. Правда, то, что пленники вступили в новую землю, можно было понять по изменившемуся сельскому ландшафту. Анно Хаз и его домочадцы с изумлением оглядывались вокруг. С одной стороны дороги лежали голые, открытые всем ветрам пустоши, где могли выжить только самые выносливые растения, – утесник, вереск и терновник цеплялись там за каменистую почву. На другой стороне взору открывались возделанные поля, некоторые желтели еще не убранным жнивьем. Поля разделяли изгороди и пересекали глубокие канавы. Там и сям виднелись группки крестьян, с помощью плуга и упряжки лошадей вспахивавших землю или копавших картошку. Крестьяне бросали работу и с удивлением глазели вслед колонне рабов.

Ортиз, чье тело болело после целого дня, проведенного в седле, смотрел по сторонам с тайным удовлетворением. Никому еще не доводилось приводить столько рабов да еще в таком превосходном состоянии за один набег.

Военачальник поманил солдата.

– Скачи вперед, – произнес Ортиз, – передай мое почтение Доминатору. Скажи, что я привел к его ногам племя мантхов.

Пленники оглядывались вокруг. Осознав, что конец пути близок, они вновь воспряли духом. Чем больше люди смотрели по сторонам, тем больше восхищались новой страной. Дорогу, по которой они шли, недавно вымостили гладким обработанным камнем. Реки и канавы пересекали мосты, позволявшие двигаться без промедления. По сторонам дороги теперь стояли фермы с высокими крышами, спускающимися почти до самой земли. Большие красивые дома из дерева и глины, с чисто подметенными двориками, посыпанными песком, виднелись и между пастбищами, где пасся упитанный домашний скот. Дым вился из высоких труб. Голоса детей, повторяющих уроки, раздавались из окон школ. Мимо пленников промчался фургон, наполненный толпой молодежи. Молодые люди сидели спина к спине, смеялись и что-то кричали друг другу. Нигде не было видно тюрем, решеток, цепей и стражников. Где бы ни содержались рабы, это место явно находилось не здесь.