1928 год: ликвидировать ликвидаторов. Том 2 - Августин Ангелов

я пока не до конца понимал, зачем это ему? Впрочем, Сталин, сославшись на плотный график, пока отослал меня из своего кабинета, пригласив подойти через несколько часов уже прямо к нему на квартиру во Фрейлинском коридоре Большого Кремлевского дворца. Квартира размещалась совсем рядом, в том же крыле здания, на первом этаже, прямо под правительственным кабинетом вождя. Пообещав подойти к условленному времени, я направился пока к себе на квартиру. Снова шел пешком, рассуждая об услышанном.

Из слов вождя получалось, что хоть Политбюро и является, вроде бы, высшим органом коллегиальной партийной власти, но самые главные решения внутри него принимают далеко не все лица, которые в него официально входят. Получается, что важнейшие вопросы управления страной решаются не всей этой «верховной коллегией», а определенной группой внутри нее, которая тайно собирается на квартире вождя без всякого протокола. Значит, официальная повестка, подготавливаемая для Политбюро секретариатом — это только видимая часть айсберга, некая ширма, где за десятками общих вопросов, выдвигаемых в повестку со стороны наркоматов и прочих главных советских организаций, каждый раз принимаются несколько ключевых решений, выдвинутых тайной инициативной группой.

И состоит эта тайная властная группа не только из тройки Сталина, Ворошилова и Молотова, а также еще из тех загадочных четырех товарищей, тоже, судя по всему, очень влиятельных фигур, утверждающих решения сталинского триумвирата, но пока не представленных мне. Получается, что у власти в СССР, на самом деле, находятся трио плюс квартет. И какую-то роль во всем этом механизме закулисной власти Сталин, похоже, приготовил для меня. Вот только кем я там буду? Дополню трио? Или же дополню тот самый квартет, что скорее всего?

Я вспомнил, что про тройку в Политбюро что-то читал. Но, кажется, речь в той заметке шла о Сталине, Зиновьеве и Каменеве, пока вождь не отстранил их, устав постоянно с ними спорить. И получается, что только после этого, то есть не так давно, Сталин выстроил себе этот новый триумвират из своих преданных людей, заменив Зиновьева и Каменева на Молотова и Ворошилова. А если учесть, что произошло это после снятия Зиновьева с Каменевым со всех ответственных постов в 1926 году, то новой сталинской тройке года полтора, не больше. И нет ничего удивительного, что вождь продолжает подбирать себе преданных людей прямо сейчас. Ведь единоличной власти он еще не добился. Потому нуждается в опоре на сильные фигуры.

И, в связи с этим, я не находил ничего удивительного в том, что одну из таких фигур генсек разглядел в председателе ОГПУ после того, как Генрих Ягода был загнан в угол и застрелился. Похоже, что до этого вождь делал свою ставку на использование Ягоды, но, Генрих явно разочаровал Сталина. Увидев, что Менжинский не только выздоровел и сломал игру Ягоде, но и сильно укрепил собственную власть, недавним решением коллегии чекистов тоже создав властную тройку руководителей ОГПУ с огромными полномочиями, Сталин решил, что Менжинского лучше максимально приблизить к себе, чем иметь в его лице опасного конкурента.

Разумеется, я сразу начал прикидывать, кого же увижу в ближайшем окружении генсека? Лазарь Моисеевич Каганович, который, как я читал, да и знал уже из воспоминаний Вячеслава, кое-что из которых мне все-таки осталось в наследство, считался одним из ближайших к Сталину партийных функционеров, в это время находился в Киеве на должности генсека ЦК партии большевиков Украины. Впрочем, окончательно он наберет свой политический вес довольно скоро, вернувшись в Москву в этом году на должность секретаря ЦК, то есть, вождь официально выдвинет его себе в заместители, после чего Каганович возглавит мероприятия по коллективизации. По сути грязную работу он будет исполнять для отца народов. Значит, его в этом квартете верховной власти точно нету. Во всяком случае, сейчас. Да и полноценным членом Политбюро, а не кандидатом, он будет, по-моему, с 1930 года.

Кто еще может быть в руководящем квартете? Кажется, членов Политбюро вообще сейчас совсем немного. Кроме сталинской тройки, там числятся Бухарин, Рыков, Рудзутак, Куйбышев, Томский и Калинин. И если четверо из этих персон явно влияют на принятие решений, то получается, что оставшиеся двое не имеют вообще реального права голоса, а лишь выполняют роль статистов, которые могут затевать споры, но которым все равно приходится соглашаться с остальными, поскольку тех большинство. Что ж, скоро я все и узнаю. А пока просто притопал в свою квартиру, поздоровавшись в парадной с усатым дворником, тоже, похоже, из военных, раз отдал мне честь, вытянувшись по стойке «смирно», приставив широкую снегоуборочную лопату к ноге и приложив руку к шапке-ушанке.

Глава 11

Поцеловав молодую жену и посюсюкав с маленьким Рудиком, который был симпатичным смешным полугодовалым младенцем с пухленькими ручками и ножками, которым нельзя было не умиляться, я поймал себя на мысли, что теперь это уже не семья другого человека, а моя. Чувство было странное, словно бы мне в наследство достались жена и сын погибшего брата, о которых я теперь должен был всю жизнь заботиться, как о своем собственном семействе. За время, прошедшее с момента моего подселения в тело Менжинского, просуществовав в нем совместно с личностью Вячеслава целую неделю, я уже начал воспринимать его именно, как своего брата. И, когда его не стало, я ощутил внутри себя некую досадную пустоту, которую еще только предстояло заполнять, налаживая отношения с его близкими уже от себя лично.

Где-то я читал, что в очень старые времена существовал обычай, если один брат умирал, то другой брат наследовал его жену и детей. И вот сейчас так и сложились обстоятельства. Играя с малышом, я поймал на себе удивленный взгляд Аллочки. Она явно хотела мне что-то сказать, но, похоже, не решалась. И мне пришлось поощрить ее, ласково обняв за плечи и прошептав на ушко:

— Знаешь, когда я вожусь с нашим малышом, то мечтаю о том, чтобы он вырос в счастливой, мирной и сильной стране. И я постараюсь сделать все для того, чтобы эта мечта осуществилась.

Она отстранилась и проговорила, посмотрев мне прямо в глаза:

— Ты очень изменился за последнее время, Славик. Я даже думала, что с тобой что-то не так, боялась, не заболел ли ты какой-то душевной болезнью. Настолько поменялись твои предпочтения и твой характер. Даже взгляд и выражение лица другими стали. Какой-то стержень внутри тебя появился, которого раньше не было. И я хорошо чувствую эту перемену в тебе. Но, сейчас уже понимаю, что таким ты мне даже больше нравишься.

— Это