Муравьи, вперёд - Ондржей Секора

на зайцев. Ох, зайцы, скорее убегайте, чтобы он вас не подстрелил!

Но зайцы ничего не видят и не слышат. У всех нахмуренные лбы, сосредоточенный взгляд, они как будто повинуются какому-то таинственному голосу, и всё тренируются, тренируются, тренируются…

Вот уже браконьер рядом, вот он уже понимает ружьё и прицеливается в самого крупного зайца. Но вдруг его лицо вытягивается от удивления, он роняет ружьё на снег и в растерянности открывает рот, как будто ему не хватает воздуха. Потом еле слышно шепчет:

— В жизни не видел ничего подобного!

Браконьер Боухал забыл об охоте и отполз за куст. Положил на заснеженный камень свою шапку, сел на неё и стал смотреть, как тренируются зайцы.

И снова шаги. Но ни он, ни зайцы не слышали их приближения. Шаг… второй… третий… четвёртый…

Кто это?

Егерь Вычихал. Он тоже заметил на снегу заячьи следы и поблизости от них — человеческие. Вперёд! «Ну уж теперь-то я поймаю этого Боухала!»

Он пошёл дальше и увидел… качающихся зайчат.

— Что это? Что это с зайцами? Какая-то новая болезнь? Вот беда! Вот несчастье! — вслух причитал расстроенный егерь. Он забыл про браконьера и направился к косым.

Зайцы, конечно, его не заметили и продолжали тренироваться.

— Похоже, с ними стряслось что-то серьёзное, — не на шутку испугался егерь и подошёл к зайцам совсем близко. — Бедные зайчата! Что с вами?

Так он и стоял — не двигаясь и наблюдая за ними. Вдруг какой-то внутренний голос велел ему: «Руки вперёд!»

О том, как Вычихал подумал, что сошёл с ума, и с6ежал

Егерь, как и было велено, вытянул руки вперёд. Зайцы сделали то же самое. «А теперь поворот налево, правой рукой касаемся левой ноги!» — услышали они.

Егерь вместе с зайцами послушно выполнил новый приказ.

Браконьера, сидящего за кустом на шапке, охватил ужас. Он ещё шире раскрыл рот и окончательно перестал верить собственным глазам.

— Нет, такого не бывает. Всё это мне, конечно, снится. Я лежу дома в своей кровати, и мне снится, что я в лесу и вижу, как егерь тренируется с зайцами. Ведь не может же это быть на самом деле, — шептал он испуганно.

А егерь между тем совсем раскраснелся от тренировки. На лбу у него выступили капельки пота, но он продолжал упражнения, только успевая отдуваться.

А теперь он, как и зайцы, начал шагать на месте. Быстрее, ещё быстрее… Затем: «Стоп! Наклон вперед, руки вниз. Ниже! Ещё ниже!»

Бабаааааааааах! — егерь задел рукой ружьё, лежавшее на снегу, и оно выстрелило.

Раздался страшный грохот, и все пустились наутёк. Первыми ускакали зайцы. Потом, забыв шапку, выскочил браконьер Боухал и побежал со всех ног.

Егерь потрогал свой лоб. Он был мокрый от пота.

— Господи, я сошёл с ума! — громко сообщил он неведомо кому. У него в это время гостил сын — студент, приехавший из города на праздники…

— Сын, ты представляешь! Пришёл я сейчас на одну поляну, а там зайцы вытворяют такое… Я подошёл совсем близко, встал рядом с ними и услышал какой-то внутренний голос, который велел мне делать упражнения. Вот такие, смотри… — И егерь показал сыну упражнения, которые велел ему делать таинственный внутренний голос.

— Но папа, так мы тренируемся с Яндерой — это наша зимняя подготовка к бегу с барьерами! Пойдём посмотрим на то место, то-то будет потеха!

Они поспешили к лесу. На опушке было полно заячьих следов, а ещё виднелись следы егеря. Прямо там, где они тренировались. Чуть дальше на снегу валялось ружьё, а на заснеженном камне лежала шапка.

— Чёрт побери, — разозлился егерь. — Оказывается, здесь сидел браконьер Боухал и смотрел, как я тут тренируюсь. Он забыл ружьё!.. Да, здесь, здесь это было. Прямо на этом самом месте я слышал тот самый таинственный внутренний голос. Мне тут всё знакомо. Летом я видел здесь большой муравейник. Он сейчас под снегом. Прислушайся, может, и ты услышишь этот голос!

Но они ничего не услышали. Ни звука. Только синица свистела вдалеке.

Они подобрали ружьё, шапку браконьера и пошли домой, так никогда и не узнав, что же всё-таки это было.

А было вот что. Ферда распорядился прервать зимнюю подготовку на две недели, чтобы дать отдых муравьям. Аза это время монтёрам предстояло исправить местное радио, по которому передавались команды для упражнений, чтобы их было слышно во всех помещениях муравейника. Уже несколько дней оно работало неважно. В некоторых комнатах ничего не было слышно, а кое-где звук, наоборот, выходил наружу. Поговаривали, что радио можно было услышать и за стенами муравейника.

Кто хочет стать победителем, должен хорошенько подготовиться

Наконец пришли весна и спросила: «Это и есть спортсмены?»

Весна в этот раз заставила себя долго ждать, но в конце концов все-таки пришла. У людей в подвалах не осталось ни кусочка угля, и зверям в лесу тоже стало нечем обогреваться. Вы мне не поверите, что звери в лесу тоже обогреваются. Да. Их согревает жир. Если они к осени набрали вес, зимой им будет тепло. Но когда нечего есть, звери худеют, им нечем согреться, и они — бррр! — трясутся от холода.

Все, кто мог, грелся теперь на солнышке. Птицы пели и чирикали, зайцы скакали, а вороны снова улетели куда-то далеко. Внутреннего голоса уже никто не слышал.

Просыпалась земля — повсюду появились мелкие трещинки, а над ними небольшие комочки из земли и глины. Из каждой такой трещинки-дырочки вылезал из-под земли какой-нибудь жучок или мошка. Насекомые вылезали из-под коры деревьев, где они пережидали зиму.

Вылетели и некоторые бабочки, прятавшиеся на зиму. Выпорхнула и бабочка «павлиний глаз», и все цветки, распустившиеся в первые весенние деньки, склонились перед её красотой.

— Знаете, мне всю зиму снились муравьиные состязания! Я раза четыре, не меньше, пыталась аплодировать победителям всеми лапками, ну и, конечно, падала — мне же нечем было держаться, — рассказывала она скромной бабочке-белянке.

— Уж не знаю, не знаю, пани, — завертела своей чёрной головкой белянка. — Не знаю, дождёмся ли мы каких-нибудь состязаний. В муравейнике Ферды происходит что-то странное.

Белянка была права. Фердин муравейник уже открылся, но тот спортивный энтузиазм, который царил в нём в прошлом году, — о нём теперь можно было забыть.

Муравьи больше не состязались. Время от времени то тут, то там из муравейника выбегали