Английский экспромт Амалии - Валерия Вербинина

– Девицу? – завопил Арчибальд. – Да она уже была замужем! У нее ребенок трех лет от роду!

– Обмануть бедную горемычную вдову – это еще хуже, – горько сказал архиепископ.

– Да я ее прежде в глаза не видел! Я никогда не встречал ее, поймите!

– Однако вы не поленились убить на дуэли джентльмена, невежливо обошедшегося с нею, – сразил его последним доводом почтенный Сазерленд. – Что-то мне не верится, что ради того, кого совсем не знаешь, можно убить человека, так сказать, до смерти. Довольно, сэр. Имейте уважение если не к вашей жене, то к себе самому.

– Она мне не жена! Не жена она мне!

– Сэр, вынужден вам заметить, что вы слишком многое себе позволяете, – прогремел архиепископ, поднимаясь с места. – Я знаю, что вы крестник королевы, но, будь вы хоть самим принцем Уэльским, я бы и то не позволил вам издеваться над священным институтом брака! Если вы настаиваете на том, что женились не на той особе, что ж, обращайтесь в суд и требуйте развода или расторжения, чего хотите. Должен вам сказать сразу же, что ваш случай очень труден, так что посоветую вам выход попроще: живите в согласии с вашей супругой, пока смерть не разлучит вас! А теперь, ваша светлость, прошу извинить меня, у меня другие дела.

– Я проклят, проклят, проклят! – были первые слова Арчибальда, когда он вернулся в особняк на Парк Лейн.

Амалия, удобно устроившись на кожаном диванчике в библиотеке, перелистывала редкое издание «Гептамерона» Маргариты Наваррской.

– Что, я все еще ваша жена? – осведомилась она.

– К сожалению, – сухо отозвался герцог. – Архиепископ отказался признать венчание незаконным. Я уже виделся со своим адвокатом из фирмы «Дойл и сыновья». Он считает, что архиепископ выгораживает священника, допустившего ошибку. Когда я спросил его, смогу ли я все-таки добиться признания брака с вами недействительным, он уклонился от ответа. Кажется, он предпочитает, чтобы я разводился с вами.

– И немудрено, – заметила Амалия, разглядывая великолепную виньетку на странице книги, – развод – дело хлопотное, он тянется несколько месяцев и даже лет, на нем всегда можно неплохо заработать… а какой адвокат откажется от лишних гонораров? Отдых в Ницце, «Шато-Марго», дорогие сигары, бриллианты супруге… Вы для них лакомый кусочек.

Арчибальд застонал и несколько раз стукнулся лбом о дверцу книжного шкафа.

– Не портите мебель, – одернула его Амалия. – Кроме того, так вы ничего не добьетесь. Если вы непременно хотите разбить себе голову, попробуйте на прочность одну из колонн в холле.

– С каким удовольствием я бы вас прикончил! – злобно сказал Арчи, но тем не менее оставил шкаф в покое.

– Боюсь, это удовольствие не было бы взаимным, – дипломатично ответила Амалия. – Сядьте и давайте поговорим.

– Кажется, я уже знаю, о чем мы будем говорить, – горько промолвил Арчи, валясь в кресло. – О той половине моего состояния, которую вы хотите заполучить. Разве не так?

– Нет.

– Я так и думал, что половиной вы не удовольствуетесь.

– Мне вообще ничего от вас не надо, – сказала Амалия. – Просто, знаете ли, любопытно побывать герцогиней. Может, у меня в жизни больше не будет такого случая.

– В герцогини вы не годитесь, – заявил Арчибальд.

– Это почему же?

Прежде чем ответить, Арчибальд зачем-то потрогал мочку своего правого уха.

– Вы слишком красивы. Настоящая леди должна быть хороша, но она не может быть красавицей, это привлекает к ней ненужные взоры.

Такой галиматьи Амалии отродясь не доводилось слышать.

– Еще одно слово, – сухо сказала она, – и я начну всерьез думать о половине вашего состояния.

– Это меня не удивит, – отозвался герцог язвительно.

Амалия со стуком захлопнула «Гептамерон», подавив порыв запустить увесистым томом в Арчи. Затем подошла к столу, взяла лежавшие на нем листы и подала их герцогу.

– Лучше прочтите вот это…

Это был один из самых любопытных документов, какой только пришлось составлять поверенному российского посольства в Лондоне Скуратову. Суть его заключалась в следующем: если в течение месяца, начиная с сегодняшнего дня, герцог Олдкасл не предпримет никаких шагов для развода, будет повсюду представлять Амалию как свою жену и прочая, она обязуется не предъявлять к нему никаких имущественных либо материальных претензий и, в зависимости от его требований, немедленно согласится на развод по истечении этого срока либо поддержит его заявление о признании брака недействительным.

– Я что-то не понимаю, – признался герцог. – Чего вы хотите?

– Я вам уже сказала, – отозвалась Амалия. – В течение месяца побыть герцогиней. После чего я верну вам свободу.

Арчибальд встал и заходил по комнате.

– Вы ставите меня в совершенно немыслимое положение. У меня насыщенная светская жизнь. Я езжу на охоты, бываю при дворе, я… Вы хотите разделить все это со мной?

– А как же иначе, – ответила Амалия. – Но сразу же оговоримся. В спальню ко мне вы не заходите. Ни пожелать мне доброй ночи, как в прошлый раз, ни… словом, никогда.

– Я ошибся дверью, – сказал герцог оскорбленно.

– Я вам верю, – отозвалась Амалия спокойно.

– Итак, я только вожу вас на балы, в театры, представляю тетушке и говорю всем, что вы моя жена. Проходит месяц, и мы расходимся, после чего я вас больше не увижу. Вы не требуете от меня ни денег, ни… короче, ничего. Так?

– Так.

– А как же Эмили?

– Что – Эмили?

– Моя невеста Эмили. Вы что же, совсем забыли о ней?

– А что с ней такое произошло?

– Да то, – горько сказал Арчибальд, – что, если она увидит меня женатым, она не переживет этого!

– О Арчи, – отозвалась Амалия, – уверяю вас, женщины способны пережить и не такое. Если вы будете вести себя с тактом и умом, то в этой ситуации окажетесь только в выигрыше.

– Я? – поразился герцог.

– Ну да. Вспомните старое испытанное гусарское правило: если гусара селили в дом, где жили две сестры и он хотел добиться благосклонности одной из них, то немедленно начинал ухаживать за другой. Поймите же, Арчи: все преимущества на вашей стороне. Вы молоды, знатны, богаты и не так уж дурны собой. Не знаю, как вы раздобыли это злосчастное разрешение на брак и уговорили Эмили бежать и обвенчаться с вами. В последнее мгновение она передумала и не пришла. Не пришла ведь, Арчи? Она, возможно, любила вас, но полагала, что вы никуда от нее не денетесь, а вы взяли и обманули ее ожидания. Теперь вы верите, что навсегда потеряли ее, но вы не правы. Все женщины – собственницы, и, когда они замечают, что на их собственность заявляет права кто-то другой, они выходят из себя. Верьте мне, Арчи, ваша Эмили сделает все, чтобы вернуть вас, а я… я не собираюсь ей в этом мешать.