Курортное убийство - Жан-Люк Банналек

– Слушаю.

– Это я.

Дюпену понадобилось несколько мгновений, чтобы понять, кто говорит. Затем он пробормотал:

– Да?

– Это Веро. Я могу сегодня после работы приехать к тебе, или мы можем поесть устриц. Я…

Этого ему только недоставало.

– Я сейчас очень занят, перезвоню позже.

Дюпен отключился. Риваль и Кадег смотрели на него с нескрываемым раздражением.

Да, ему действительно надо подумать, что делать с Веро. Дальше так продолжаться не может.

– Так я продолжаю.

В голосе Кадега сквозило недовольство.

– Итак, оттуда Пеннек направлялся дальше, идя через лес. Он всегда ходил по одному и тому же маршруту, но проходил разные расстояния. Прогулка продолжалась от одного до двух часов. В последние месяцы он обычно уже не уходил так далеко, как раньше. Вторую половину дня Пеннек неизменно проводил снова в отеле. Обед должен был быть приготовлен безупречно. Все это время Пеннек находился внизу, как и во время ужина. Следил за порядком. В половине третьего он поднимался к себе, чтобы отдохнуть. Отдыхал он каждый день. В четыре или в половине пятого он просыпался и начинал заниматься разными делами и закупками. С шести часов он снова был в отеле. Начиналась подготовка к ужину и сам ужин. В это же время он на разные темы беседовал со служащими отеля, с поваром и гостями. Ужинал он рано, перед наплывом гостей, вместе со служащими – в кафе для завтраков. Это всегда происходило в половине седьмого. Обычно ели основное блюдо, которое подавалось гостям на ужин. Этого Пеннек требовал неукоснительно. Вкусная еда для всех. За ужином Пеннек всегда был в зале. Он следил за всем и за всеми, здоровался и прощался с гостями, везде успевал, подходил к столам и заглядывал на кухню. Иногда заходил и в бар.

Кадег умолк, и заговорил Риваль:

– Полчаса до того, как в половине восьмого открывался ресторан, Пеннек неизменно находился в баре. Туда к нему приходили друзья, и знакомые, и избранные гости. Сам Пеннек уже редко отлучался из отеля. Все встречи он назначал здесь. Обычно они были недолгими. Все служащие утверждают, что в это время он практически никогда не бывал один. И в последние дни тоже. Мы записали имена всех, с кем он виделся в последние дни.

Дюпен сделал несколько пометок в своем блокноте. Его всегда интересовали привычки, которыми люди упорядочивали свое время, свою ежедневную рутину. Дюпен был твердо убежден, что именно в мелочах сущность человека проявляется отчетливее всего; поняв эти мелочи, поймешь и самого человека.

Кадег вновь вернулся к своему эпическому повествованию:

– Затем, в конце дня, следовал ламбиг в баре. Чаще всего Пеннек был в это время один. Пару раз в неделю к нему присоединялся Фраган Делон. Иногда приходили другие особо доверенные люди. Это была большая честь – получить такое вечернее приглашение.

– А в последние четыре дня, начиная с понедельника?

Снова заговорил Риваль:

– Выяснить это было нелегко. Насчет этого промежутка времени мы располагаем лишь предварительными данными. Утром в понедельник, сразу после завтрака, Пеннек куда-то на два часа отлучился из отеля. Мы пока не знаем, где он был. Никому в отеле он ничего не сказал. Но в таком его поведении не было чего-то необычного. Покидая отель, он редко говорил, куда идет. Мобильного телефона у него не было. Днем в понедельник, в 16 часов, он сидел в парикмахерской. Этот салон находится в гавани. Пеннек ходил туда не один десяток лет. В парикмахерской он пробыл около часа. В салон он звонил в четверг и записался на понедельник.

Да, у Пеннека был очень своеобразный характер. Дюпен бы понял любого человека, если бы он после визита к доктору Гаррегу отменил поход в парикмахерскую.

– Мы собираемся поговорить с парикмахером.

– Безусловно, это надо сделать. Парикмахерам многое рассказывают даже самые отъявленные молчуны.

Правда, в отношении Пеннека Дюпен на это не рассчитывал. Во всяком случае, судя по тому, что он успел узнать о его характере. Но все же…

– Вечером в понедельник он был в баре, разговаривал о делах с мадам Лажу. Она говорит, что ничего особенного в том разговоре не было. После закрытия ресторана Пеннек некоторое время находился в баре один. Обычно по понедельникам к нему приходил Делон, но в этот раз он был в отъезде. Утром во вторник около девяти часов к Пеннеку приходил Фредерик Бовуа. Они беседовали около одного часа. Этот Бовуа – бывший учитель рисования и, помимо всего прочего, председатель местного Общества любителей живописи. Он, кроме того, руководит художественным музеем, который находится за углом. Пеннек часто жертвовал большие суммы на содержание музея, но какие конкретно, мы не знаем. По инициативе мэра и Пеннека Бовуа время от времени проводит экскурсии для почетных гостей Понт-Авена. Естественно, осмотр города начинается с «Сентраля». Завтра должна была состояться очередная экскурсия. По заказу Пеннека Бовуа два года назад написал брошюру «Колония художников в Понт-Авене и отель “Сентраль”». Эту брошюру можно увидеть в каждом номере отеля. Пеннек оплатил все, в том числе и печать брошюры. Он хотел, чтобы Бовуа дополнил свою книгу. Об этом, видимо, они и беседовали.

– Откуда вы это знаете?

– От мадам Лажу. Кое-что в общих чертах знал и Делон.

Делон в разговоре с Дюпеном ни словом не обмолвился о Бовуа и его брошюре.

– Мадам Лажу знала, что Пеннек хотел поговорить с Бовуа о переиздании брошюры.

– Но что значит «помимо всего прочего»?

– Помимо всего прочего?

– Кем был Бовуа в этом «прочем»?

– О, он председатель многих объединений и организаций.

Риваль заглянул в свой блокнот.

– «Объединения друзей Поля Гогена», «Объединения друзей Понт-Авена», «Организации памяти Школы Понт-Авена», «Союза меценатов искусства» и…

– Довольно, Риваль.

Дюпен знал, что в Бретани в каждой деревне объединений и организаций больше, чем жителей.

– В какой день была назначена встреча?

– Уже на понедельник. Они встречались регулярно. Всю эту неделю вечерами Пеннек, как обычно, ужинал вместе со служащими отеля.

– Что еще?

Риваль сверился со своими записями.

– Вечером в среду приходил сын господина Пеннека. Но это вы наверняка и сами знаете со слов самого Луака Пеннека.

Дюпен отметил про себя, что не задавал Луаку Пеннеку таких конкретных вопросов во время своего визита. Впрочем, разговор носил совсем иной характер.

– Сын приходил к господину Пеннеку обычно один раз в неделю, а именно вечером, за полчаса до ужина, в бар. Долго он никогда не задерживался. В четверг приходил начальник малой гавани Понт-Авена господин Карле, который тоже занимает массу других постов. Он, среди прочего, председатель многочисленных комитетов дружбы, членом которых состоял Пьер-Луи Пеннек. Разговор их затянулся дольше обычного и продолжался около получаса, приблизительно до без четверти восемь. Речь шла о стоянке в гавани для лодки Пеннека. Он хотел продлить договор на привилегированное место. Мы опросили Карле. Он не заметил ничего необычного в поведении Пеннека.