Лайон Нейгард и предвыборный заговор - Сергей Янин

ей понадобится помощь. Лайон не знал, когда её освободят. Может, завтра, а может и через несколько дней, потому набрал рабочий номер Саманты Вудард.

– Юридическое агентство «Лудро и Эдкин», - на удивление быстро ответил приятный девичий голос.

– Добрый день, девушка. Передайте, пожалуйста, вашему начальству, что Саманта Вудард попала в неприятную ситуацию. Она сейчас находится в отделении полиции в Крайте. Думаю, её жизни ничего не угрожает, но её лучше вытащить до ночи.

– Что? Саманта в участке? – девушка оказалась крайне удивлена его словами.

– Как я и сказал.

– Хорошо… конечно… я передам мистеру Эдкину…

– Благодарю.

Покончив со звонками, Лайон освободил телефонную будку для какого-то сухопарого мужичка лет пятидесяти с нелепой щёткой усов на верхней губе.

Лайон решил пройтись по улице в сторону «рогатой» башни с часами и подумать над следующим шагом. За эти сутки, он так ничего и не узнал. У него были те же улики, что и у Слока. Лайон надеялся попасть к Лэнсберри и узнать, что тот накопал, прежде чем мэр решил от него избавиться. Но эта дорога для него пока закрыта. Наверняка, в психлечебнице удвоят охрану, особенно у запасного выхода.

Лайон пожалел, что не завёл знакомств с каким-нибудь эльфом – ему сейчас был жизненно необходим свой человек в эльфийской диаспоре. Никто не будет с ним говорить, даже если он представится личным помощником прокурора Голсуорта. Эльфы всегда жили своим государством в государстве.

Была, конечно, ещё зацепка Корта Соллерса. Можно потрясти продавцов ларамином в «Холёном эльфе», но разве ушастые признаются, что их прима покупала наркотик? Они будут защищать её, даже если она купалась в крови младенцев. Особенно, если младенцы были людьми.

Но других зацепок у него не было. Лайон дошёл до башни.

«Почти пять. Есть пару часов подготовиться к ночной вылазке».

Лайон поймал такси и поехал домой.

***

Найти «Холёный эльф» труда не составило. Бар находился на пересечении седьмой линии Рэдвина и проспекта Хеленсила, уходящего в самое сердце Элв Каэлора. Зеленая вывеска бара была самым ярким пятном посреди скудно освещённой улицы. Лайон припарковал старенький «Нэй-фэм» в отдалении. Дул промозглый ветер с залива, заставив Лайона застегнуть куртку на самую верхнюю пуговицу.

Проходя мимо столбов, Лайон заметил, что большинство фонарей тут попросту разбиты.

Охранник, высоченный лысый тайморец выставил перед ним две из своих четырёх рук и посмотрел исподлобья:

– Человек?

– Это проблема?

– Нет проблем, - отчего-то эта фраза у тайморца вышла жестче, с заметным акцентом. – В клубе действует только одно правило: каждая раса священна.

Лайон ухмыльнулся про себя.

Многие помнят эту фразу, потому что с ней на устах умер эльфийский правитель Калитиал, когда войско людей ворвалось во дворец Ранненберга и перебило остатки южного эльфийского королевства. Позже, эту фразу часто использовали эльфийские реваншисты, когда пытались добиться для себя равных прав в человеческих городах. В последнее время эти слова и вовсе стали синонимами эльфийской политической риторики.

Но Лайон знал истинное происхождение этой фразы.

Некогда эта фраза была выбита на вратах гномьего города Эрсэбба. Много лет назад он был вассалом Ранненбергского королевства эльфов. Будучи типичным шахтёрским городком, он поставлял драгоценные камни и полезные ископаемые в столицу эльфов. В ответ эльфы позволяли гномам торговать по всему королевству и взимали за это минимальные пошлины. Как-то раз пришёл к власти гном Селибата и решил, что отныне эльфы не будут диктовать им условия. Он задумал объединить территорию с северными гномами из Даусэбба. Прознав это, эльфы решили вразумить гномьего короля. Эльфы осадили город на целый год. Эрсэбба не смогла отстоять свои принципы, а эльфийские полководцы жестоко подавили восстание – загнали жителей в пещеры и взорвали все известные им выходы. Врата же города, на которых была выбита надпись «Каждая раса священна», разобрали по кирпичику и заложили фундамент эльфийской крепости Макзелл.

В клубе для нелюдей было также, как и в любом человеческом: темно и шумно. К удивлению Лайона, здесь не было привычного танцевального зала. Повсюду стояли столы и стулья, как в захудалой пивнушке. И в воздухе стоял гомон разномастных голосов, едва не заглушавший играющих на саксофонах эльфов.

Лайон продрался к барной стойке у боковой стены, постоянно оглядываясь по сторонам.

– Первый раз в «Холёном эльфе»? – свысока, но всё ещё вежливо спросил бармен-эльф. Зелёные волосы он заплёл косичкой вверх, оттого выглядел носорогом, с рогом на затылке.

– Угу, - Лайон сел на высокий стул и положил руку на барную стойку.

– Вы должны знать правила нашего бара: конфликты не разжигать, на пол не блевать и за всё платить. Взамен, мы гарантируем вашу полную безопасность и анонимность. Всё ясно?

За спиной бармена замигал свет. Где-то рядом с оглушительным рёвом пронёсся поезд, заставив стаканы и бутылки дребезжать от страха. Лайон тоже успел трухнуть от неожиданности.

– Всегда вовремя, каждые двадцать две минуты, - сказал бармен, не сдерживая усмешку на губах.

– Спасибо, что предупредили. Я буду на чеку в следующий раз, - с лёгкой язвой ответил Лайон. – Налейте мне хорошего бренди.

Бармен кивнул и отправился за бутылкой, предоставив Лайону возможность рассматривать интерьер и посетителей.

Под потолком горели прокопчённые, как после пожара, люстры, оттого и света хватало едва-едва чтобы различать одежду на силуэтах утончённых эльфов, кряжистых широкоголовых гномов и здоровенных тайморцев. Лайон заметил и трёх человек, сидящих за столом метрах в десяти от бара. Они о чём-то оживлённо спорили, чем привлекли его внимание.

Явился бармен и принёс ему красивый бокал с бренди.

Лайон не стал пить залпом, растянул на несколько глотков. Алкоголь был чертовски хорош – виноград, нотки корицы и ещё что-то неуловимое цитрусовое – не чета тому пойлу, которое обычно наливают в подобных заведениях. Не лучше, чем у Мака, конечно, но где-то очень тонко на грани. Лайон поиграл бокалом и попросил повторить. Сколько бы не стоил этот бренди, он не пожалеет и цента.

Со временем, когда глаза привыкли к темноте, он начал различать не только силуэты, но и некоторые детали. Эльфы были одеты, преимущество, в туники, выходные платья и тоги, гномы – в кожаные куртки и брюки, а