Хризантема с шипами - Делия Росси

С каждым шагом, приближающим меня к кухне, грохот становился все сильнее. А когда я спустилась вниз и оказалась в полутемном помещении, то в первый момент застыла от неожиданности. На полу валялся лоток с наполовину съеденным мясным рулетом, между разделочным столом и буфетом металось странное, похожее на огромный ком шерсти, существо, а за ним волочились привязанные на веревку металлические кружки и ложки. Именно они издавали тот самый грохот, что привел нас всех на кухню, и при каждом движении воришки звенели так, что уши закладывало.

– А ну, стой! – выкрикнула Ру и попыталась поймать зверька, но тот проскочил мимо нее и припустил к печке. – Ишь ты, чегой удумал! Добро хозяйское воровать! Я чтой, для тебя полночи рулет готовила? Куда?!

Кухарка кинулась к воришке, тот на миг замер, а потом рванул к черному ходу.

– Мэри, держи его, чегой стоишь? – не унималась Ру. – Уйдет ведь, ворюгай!

Служанка растопырила руки и закрыла собой дверь, зверек заметался, кружки оглушительно зазвенели, веревка запуталась вокруг лап, и грохочущий клубок покатился прямо мне под ноги. Звон, лязг, тонкое поскуливание, ворчание Ру, выкрики Мэри – вся эта «какофония» сбивала с толку, и я едва успела наклониться и подхватить повизгивающего зверька. А тот прижался ко мне, поблескивая из под длинной густой шерсти глазками-бусинками, и странно затих.

– Вот же негодник! – проворчала Ру, разглядывая «преступника». – Понял, к кому бежать.

– Госпожа Александра, а он вас не укусит? – встревоженно спросила Мэри. – Что это за зверь такой? Ру, ты знаешь?

– Да кто ж егой разберет? – отозвалась кухарка и пожала плечами. – То ли собака, то ли хентарь какой.

Ру с сомнением посмотрела на зверька и нахмурилась.

– Никогда таких не виделай, – пробормотала она, а я глядела на огромный ком шерсти, смирно сидящий у меня на руках, и понимала, что не могу сердиться на воришку. Подумаешь, рулет съел!

Понять бы еще, что это за зверь такой. По виду он больше походил на собаку, но только какую-то необычную: черная шерсть свисала длинными неопрятными прядями, маленькие острые ушки стояли торчком, а блестящие круглые глаза и влажный нос почти сливались с общей чернотой, если бы не смешные желтые полоски, окаймляющие слегка вытянутую мордочку.

– И что с ним теперь делать? – спросила Мэри.

Зверек, словно сообразив, что говорят о нем, уставился в глаза умоляющим взглядом. А мне вдруг показалось, что в воздухе повеяло холодом, как бывало всегда, когда поблизости кто-то занимался волшбой.

– А чегой тут думать? Выгнать егой, да и все, – сказала Ру и сердито зыркнула на зверька. – Только унести подальшей, чтобы этот обжора не вернулся.

Зверь возмущенно тявкнул и прижался ко мне еще сильнее. А я поняла, что не могу выкинуть его на улицу. Вспомнилась Рилли, оставшаяся в доме на Лейрен-сквер, ее умная морда и понимающий взгляд, и в горле появился комок. Конечно, это непонятное существо не заменит мне мою красавицу-колли, но я не смогу просто взять и выкинуть его на улицу. «Если к дому прибилась кошка – это к счастью, а если собака – к благим переменам», – вспомнились мне слова старой нянюшки Дролл. И я решилась.

– Пусть остается, – слова почти сами собой слетели с губ. – Будет, кому нас охранять. Только нужно привести его в порядок: вымыть, высушить, вычесать. И снимите с него уже эту грохочущую веревку.

– Вы увереный, что он дом не разнесет? – нахмурившись, спросила Ру и принялась распутывать свою «сигналку».

– Думаю, он будет вести себя хорошо, да, малыш? – я посмотрела в умные темные глаза и неожиданно почувствовала идущую от зверька теплую волну. – Мэри, неси корыто. Ру, подогрей воды. Попробуем привести нашего нового жильца в порядок.

Этим мы и занялись. И уже спустя полчаса чистый и вычесанный зверек чинно восседал рядом с моим креслом в гостиной, с интересом наблюдая за тем, как я рисую набросок вывески Модного дома.

Он задумчиво смотрел на окна дома напротив. Было что-то умиротворяющее в льющемся из них теплом желтом свете. Представлялась склонившаяся над пяльцами женщина, уютная тишина небольшой гостиной, треск горящих свечей. Редклиф усмехнулся. Вряд ли Александра Эйден будет корпеть над вышивкой. С таким характером впору каким-нибудь мужским делом заниматься. Магографией или ездой на магомобиле. Или чем там сейчас в столицах увлекаются?

Он разглядывал соседний коттедж, а в душе зрело сомнение. Дом изменился. Стал выглядеть иначе. Бузинный коттедж и раньше принимал постояльцев, но почему-то сейчас впервые выглядел так, словно у него появился хозяин. Хотя, скорее уж, хозяйка.

Хозяйка… Редклиф потер переносицу и нахмурился. Перед глазами мелькнуло видение склоненной в реверансе фигуры, и душу снова окатило предвкушением. С тех пор, как он увидел Александру Эйден, его не покидало странное предчувствие. Казалось, эта женщина сыграет какую-то роль если не в его судьбе, то в судьбе графства точно. Он и сам не знал, откуда взялось это убеждение. И почему оно помешало ему сосредоточиться на деле.

Грасс! Уже второй раз он теряет контроль при встрече с приезжей женщиной. В первый упустил след гверха, а вчера не сумел понять, чью оболочку использовал донный. Досадная оплошность. Раньше с ним такого не случалось. А ведь чувствовал, гверх где-то рядом. В Кранчестере, в толпе хмурых горожан, пришедших на карст. Когда донный сливался с телесной оболочкой носителя, разглядеть его было сложно, и удавалось это далеко не каждому Черному лорду. Его отец, например, так и не овладел этим искусством. А вот дед делал это с легкостью. И Редклифа сумел обучить.

Он снова потер переносицу и отвернулся от окна. Нужно перестать думать об этой Эйден. И перестать вспоминать соблазнительный изгиб ее бедер. И тонкую талию. И гордую посадку головы. И твердый взгляд дымчатых глаз. И непокорный огонь, горящий в их глубине… «Может, вы его возьмете?» Смелая. Видимо, жизнь еще не учила. Не понимает, что нельзя задирать того, кто сильнее. И все же, ему скорее понравилась ее непокорность. Грасс знает, зачем он потребовал от Александры Эйден ритуальный поклон? Никогда не любил эту старую традицию, да и карст устроил лишь для того, чтобы поймать гверха. А тут как под руку кто толкнул. Захотелось понять, что за птица в их края залетела. Почувствовать, чем дышит. Что ж, почувствовал. Да так, что до сих пор забыть не может. А это странное ощущение, будто она касается его лица своими тонкими пальчиками? Что это было? Какая-то магия?

– Генри! – активировав голософон, сказал Редклиф. – Сильвия еще в замке?

– Да, милорд, – невозмутимо ответил дворецкий.

– Скажи ей, что я скоро буду.

– Слушаюсь, милорд. Что-то еще, милорд?

– Достань из подвала бутылочку Пено. И вели приготовить на ужин отбивную с кровью.

– Будет сделано, милорд.

Редклиф отключил голософон, задернул занавеску и вскоре вышел из дома.