День признаний в любви - Светлана Лубенец

Кира, привалившись к стене коридора, задумалась. А ведь, пожалуй, связавшие ее с Кудрявцевым невидимые нити вовсе не порвались. Она теперь каждую минуту будет ждать Федора. А если он больше не придет? Придет. Он должен прийти. Он все ей расскажет, а она разведет его беду руками. Она обнимет его и скажет: «Все будет хорошо, вот увидишь!» Ну конечно! Кудрявцев прямо ждет не дождется ее объятий! Впрочем, она и сама не посмеет вдруг ни с того ни с сего полезть к нему обниматься. Но это она сейчас не посмеет, а потом… Все возможно… Да, но как же Фил? А никак! Филипп Доронин теперь сам по себе!

Вернувшись из школы, Соня Чеботарева очень удивилась, застав дома маму.

– Почему ты не на работе? – спросила она.

– Отпросилась, – ответила Людмила Максимовна. – Наши загранпаспорта готовы, нужно их забрать. Я решила это сделать сегодня, а то потом мне нужно будет готовить годовой отчет – с работы и захочешь, да не уйдешь. В общем, сейчас мы с тобой пообедаем, и я поеду в ОВИР.

– А меня вы оставите здесь, в городе, или придется ехать к бабушке в Брусничное? – спросила Соня, с трудом сдерживая подступившие слезы.

– Почему вдруг к бабушке? Зачем тебя оставлять? – удивилась Людмила Максимовна. – Что за чушь ты городишь, Сонюшка?

– Почему же чушь? Я же ваши условия не выполнила!

– Какие еще условия?

– Ну… папа же говорил, что возьмет меня только в том случае, если… Так вот: у меня не получается.

– Ерунда какая!

– Почему вдруг ерунда? Я из кожи вон лезла, но не получилось…

– Ну и ладно! Потом наверстаешь! Тебе упорства не занимать! Давай-ка лучше переодевайся, мой руки и – за стол! Не задерживай меня. Я хочу еще заехать к тете Лене, она обещала рассказать о Париже, куда лучше сходить и что сделать, а чего, наоборот, делать ни в коем случае не надо.

– Мама! – истерично выкрикнула Соня. – А ты не могла бы мне ни о чем таком не говорить, раз я не еду с вами?! Зачем меня мучить?!

Людмила Максимовна шлепнула на стол кастрюльку с супом, повернула изумленное лицо к дочери и спросила:

– Почему вдруг ты не едешь? Я ничего не понимаю…

– Как это – почему!! Я же сказала, что папино условие не выполнила!!

– Фу ты… – отмахнулась от Сони Людмила Максимовна. – Прямо напугала… Что, думаю, случилось… А папа… Папа просто пошутил… Ну… поставил условие… Это для того, чтобы у тебя стимул был… Я ничего плохого в этом не вижу.

– Как пошутил? – прошептала потрясенная Соня. – Я же помню его лицо. Он был абсолютно серьезен…

– Ну, а как еще он должен разговаривать с дочерью? Ему хочется тобой гордиться – вот он и поставил условие… Но ты же наша единственная любимая доченька, поэтому, естественно, мы возьмем тебя с собой в любом случае! Уже и путевки давно куплены. Еще, между прочим, до этого серьезного… как ты его называешь… – Людмила Максимовна улыбнулась и даже подмигнула дочери, – …разговора с тобой! Да и с Кудрявцевыми мы уже давно обо всем договорились. Поедешь вместе со своим ненаглядным Феденькой! Ну что, ты рада? – И женщина опять взялась за кастрюльку с супом, чтобы поставить ее на плиту.

– Как? – совершенно опешила Соня. – То есть вы со мной, как с маленькой девочкой, играете?

– Соня! Ну хватит! – не оборачиваясь, но уже довольно строго произнесла Людмила Максимовна. – Это уже ни в какие ворота не лезет! Из-за чего сыр-бор? Не понимаю!

– Не понимаешь?! – всхлипнула Соня, но от плача все же удержалась. – Да я же все за чистую монету приняла! Я же тоже хотела и папу порадовать, и тебя, и себя… Заслужить поездку хотела… А этого, оказывается, и не надо было делать! Да что же вы за люди такие, взрослые?! Ваши слова ничего не значат! Мы, дети, для вас только объекты воспитательного процесса! Мы обязаны с вами быть правдивыми, честными, послушными, а вы… вы… А вы делаете, что хотите! Эх вы!

Девочка зажала рот руками, чтобы не зарыдать в голос, выскочила из кухни, а потом – за дверь квартиры. Растерянная Людмила Максимовна опустилась на табуретку. Быстро закипевший в маленькой кастрюльке суп бесконтрольно выливался на плиту.

Выбежав из подъезда собственного дома, Соня налетела на молодого человека.

– Фил? – удивилась она, вытирая с лица слезы. – Ты что тут делаешь?

– Ну… вообще-то… тебя жду, – смущенно ответил он.

– Меня? А если бы я не вышла?

– Тогда бы я, наверное, зашел в гости…

– Но… зачем?

– Поговорить хотел.

Соня быстрым движением вытерла ладошками щеки и сказала:

– Ну… говори. Я тебя слушаю.

Доронин пнул ногой ледышку, упавшую с козырька подъезда, и спросил:

– А ты готова говорить одну лишь правду в день без вранья?

Девочке в лицо бросилась краска. Она опять потерла щеки ладонями, будто пыталась убрать излишний румянец, и ответила:

– Боюсь, что нет… Но… мы ведь уже не в школе, не так ли?

– Но ты же сама назначила окончание дня без вранья на двенадцать ночи! Так что… до начала обычного дня, когда можно завираться по-черному, у нас еще куча времени!

– Послушай, Доронин, – уже раздраженно проговорила Соня, – я никак не пойму, куда ты клонишь. Что тебе от меня надо?

– Всего лишь честный ответ на вопрос: не могла бы ты послать Кудрявцева подальше и начать встречаться со мной?

Удивленная таким поворотом разговора Соня застыла перед Филиппом, закусив в полном отчаянии губу. Она смотрела на рыжеволосого веснушчатого Доронина и ничем не могла его обрадовать, он откровенно проигрывал красавцу Кудрявцеву. А сейчас, когда Федор не захотел ее понять и ушел, не назначив свидания, она хочет с ним встречаться еще больше. И поэтому Филиппу Доронину просто нет места рядом с ней.

Поскольку Соня молчала, Фил опять начал говорить сам:

– Я понимаю, что тебе сейчас мое предложение кажется странным, но со временем, может быть, я сумею понравиться тебе.

– Нет! Вряд ли! – мгновенно отреагировала Чеботарева.

– Ты не отказывайся так уж сразу… Кудрявцев все равно к тебе больше не подойдет.

– С чего ты это взял? – прошептала Соня. – Почему?

– Ну… мне показалось, что он очень тобой недоволен, – ответил Доронин.

– Ты ничего не можешь знать наверняка!!

– Да, стопроцентной уверенности у меня нет, это так…. Но я кое о чем догадываюсь! И, заметь, это меня от тебя совершенно не отталкивает. В отличие от Федьки. Разве это не может пойти мне в плюс?

– В плюс… да, но и только… Ты просто не знаешь, что такое…

Соня замолчала, и Филипп продолжил за нее:

– …любовь? Ты это хотела сказать?