Права Церквей и единство Церкви. Каноническое и историческое исследование по поводу украинского церковного вопроса - Иеромонах Лука (Афонский)

надобно, как и прежде говорили мы, созвать Собор – только этим способом можно утишить порывы такой бури. До созыва же Собора врачевание полезно предоставить благоволению великого Бога и Христа Его, Господа нашего. Благодатию Его прекратятся все смятения»[139].

2.1.4. Составляющие церковного высокомерия. Разрешение противоречий – Вселенский Собор

Феофил Александрийский вел себя гордо и действовал в одностороннем порядке, как позднее Римские Папы, вторгавшиеся в другие церковные области и ссылавшиеся при этом на апостольские правила и мнимые апостольские постановления. Досифей Иерусалимский обличает мировоззрение пап (что в рассмотренном случае можно отнести к антиканоническим действиям Феофила Александрийского) на основании 34-го и 35-го апостольских правил, говоря следующее: «Апостольские правила отвергают всякое единовластие. Так, 34-е правило говорит, что у каждого народа должен быть первый епископ, показывая этим, что нет епископа, который являлся бы единой главой для всех народов, но есть много народов и много епископов. Также оно не говорит о том, что у этих глав есть некий общий глава. И 35-е правило говорит, что епископ не может вне пределов своей епархии творить рукоположения в городах, ему не подчиненных. Данное правило не делает никаких исключений, но распространяет указанное запрещение на всех епископов в равной степени»[140].

Утверждения Римского епископа о том, что он является последним судьей в делах всех Поместных Церквей и его суд его не подлежит пересмотру, являются важной составляющей учения о папском примате. Подобные притязания расценивались другими Церквами как ущемление их канонических прав. В раннехристианскую эпоху большие разногласия вызывал вопрос о перекрещивании возвращающихся в Церковь из ересей. Рим категорически отказывался от перекрещивания, в то время как в Церквах Асии и Карфагена оно было общим правилом. Дионисий Александрийский соглашался с Римским епископом в том, что не следует перекрещивать возвращающихся еретиков, но не одобрял отлучения от церковного общения за перекрещивание, наложенное Папой Римским Стефаном на асийских епископов Фирмилиана и Елена, поскольку разрыв церковного общения разделяет Церковь. Вот что Дионисий писал об этом римскому пресвитеру Филимону: «Вот что я знаю: не сейчас и не только в Африке ввели этот обычай, но уже давно, при наших предшественниках-епископах, в самых многолюдных Церквах и на Соборах братьев в Иконии и Синнаде, и по другим местам было так поставлено. Я не осмеливаюсь извращать их постановления и ввергать их в споры и состязания»[141]. Истолковывая слова Дионисия, Досифей Иерусалимский замечает: «Киприан Карфагенский с местными епископами настаивают на перекрещивании. Стефан же является для них не судьей, а советником. Желая быть судьей, он наталкивается на пренебрежительное отношение с их стороны, поскольку Фирмилиан и Елен приняли это правило от тех, которые были до них… и поскольку они не подчиняются Стефану, ибо не признают его ни высшим, ни судьей, ни безгрешным, ни имеющим над ними какую бы то ни было власть. Не следует порицать этот обычай, поскольку он соблюдается многими и установлен отцами. Когда же его порицают, это оскорбляет многие Церкви, на что они отвечают оскорблением и пренебрегают повелением папы, и из-за этого происходит раскол… И если назрела необходимость исправить положение, это может сделать множество епископов, точнее говоря, Вселенский Собор. Если папа хочет все делать один, то ему нужно противодействовать, согласно святейшему мнению святейшего Августина. Так, Дионисий словом и писаниями противодействовал повелениям папы, поскольку не считал его общим руководителем и судьей всей Вселенской Церкви»[142].

Защитники папского единовластного примата использовали как аргумент также послание свт. Афанасия Великого, в котором якобы говорится, что Римский Папа является гарантом православной веры. Однако многочисленные упоминания у свт. Афанасия Великого о епископах, относящиеся к тому смутному времени, когда он находился в ссылке в Трире в Галлии, показывают, что оправдание его православия было делом не Римского Папы, а епископов всей Кафолической Церкви, как пишет Досифей Иерусалимский, подводя итоги своего анализа тогдашних событий: «Таким образом, великий Афанасий не от одной Римской или другой отдельной Церкви и не от одного папы получает признание православия своей веры, но от всех Церквей вместе. И где сказано, что Римский Папа является верховным учителем Церкви, или главой всех Церквей[143], облеченный монархическим достоинством, или единственным непогрешимым толкователем Писания, или самодержцем в Церкви?»[144]

2.1.5. Является ли созыв Соборов прерогативой Папы Римского?

Еще одной составляющей папского примата, на которой настаивали почитатели папы, было мнимое исключительное право Рима созывать Соборы. Досифей Иерусалимский приводит пример Антиохийского Собора (около 265–270 гг.), рассматривавшего дело Павла Самосатского, как одно из доказательств того, что церковные Соборы могут созываться без одобрения папы. Он пишет следующее: «Во-первых, этот Собор был созван без обращения к папе и без его санкции; во-вторых, не папа, а его многочисленные отцы столько лет вели тяжбу, предпринимая путешествия, расходуя свои средства и отдавая все свои силы для защиты благочестия; в-третьих, они низложили Антиохийского епископа и рукоположили вместо него другого без согласия папы; в-четвертых, они приняли сугубо православные определения и судебные решения без “богодухновенного” суда папы; в-пятых, они не просили папу утвердить их постановления; в-шестых, Собор восхваляет, прославляет и превозносит как ревнителя православия того самого Фирмилиана, которого латиняне считали неправославным, который спорил с Римской Церковью по общим и частным вопросам и которого Папа Стефан отсек от церковного общения»[145].

Не менее значимыми являются замечания Досифея Иерусалимского относительно мифического единоличного права римского епископа созывать церковные Соборы. Досифей высказал их по поводу проведения Анкирского, Неокесарийского и Лаодикийского Поместных Соборов в первые годы царствования Великого Константина. Он пишет так: «Значит, ложью является утверждение, что созывать Соборы и утверждать их решения может только Римский епископ. А заявление о том, что Соборы, созванные без повеления папы и не утвержденные его судом, не являются Соборами, есть богохульство. Правило 40-е Лаодикийского Собора яснейшим образом опровергает это самонадеянное утверждение, ибо говорит, что “епископам, на Собор призываемым, не подобает пренебрегать, но идти и вразумлять или вразумляться ко благоустроению Церкви, и прочего; если же пренебрежет таковой, то сам себя обвинит”. Заметь здесь, что правило не делает исключений ни для одного епископа, но относится ко всем, в том числе и к епископу Рима»[146].

Далее Досифей приводит еще один, столь же характерный, пример из церковной истории, чтобы подчеркнуть, что равночестность Поместных Церквей является единственно правильным, с церковной точки зрения (противоположной папоцентрической), принципом отношений между ними. Данный пример связан с вопросом о том, кто в Церкви может созывать Соборы. Некоторые защитники примата