Время кенгуру - Михаил Эм

«Быстро дошел ты до грабежа в чистом поле», — заметил на это внутренний голос.

«Во-первых, не в чистом поле, а в лесу, — отвечал я. — Во-вторых, от меня зависит спасение человечества. Если не я найду протечку во времени, кто тогда? Вот этому конкретному путнику, которого я собираюсь ограбить, станет легче оттого, что наша вселенная будет демонтирована? А, внутренний голос, молчишь?! Разумеется, путнику станет хуже. Поэтому пускай путник отдаст мне одежду, это простейший путь для того, чтобы избежать всеобщей гибели.»

Мысли обратиться к помощи кенгуру у меня не возникало. Я уже убедился в том, что создатели нашей вселенной — плохие помощники в практических вопросах. Мы для них слишком микроскопичны, понимаешь!

Дождь лил, не переставая — гроза была в самом разгаре. Но мне позарез было необходимо выбраться из леса и раздобыть одежду. Поэтому я упорно продвигался вперед, раздвигая руками кусты и обходя поваленные деревья.

Вскоре мне повезло. Я не заблудился в лесу, не забрел в болото и не наткнулся на диких зверей (они в 1812 году водились, я не сомневался), а вышел на проселочную дорогу. Но идти по дороге в голом виде было совершенно невозможно — не так поймут.

«Нападешь из-за засады?» — спросил внутренний голос.

«Вот именно.»

По дороге могли проезжать женщины, но женская одежда меня не прельщала: я не собирался становиться героем фильма «В джазе только девушки». Также по дороге могли проезжать вооруженные мужчины — прифронтовая полоса все-таки. Но справиться с вооруженными мужчинами было проблематично. Оставалось надеяться на счастливый случай: одинокого путника, которого я легко одолею. Еще лучше, если удастся разжиться одежонкой мирным путем. Денег, тем более местных, у меня не было, и банкоматы в 1812 году вряд ли появились, поэтому самым надежным решением оставался грабеж.

Я засел в холодных и мокрых кустах — впечатление было такое, словно с головой окунулся в ванну, — и принялся выжидать. Над головой продолжали сверкать молнии, грохотать гром. В этот момент я чувствовал себя в полной гармонии с природой. Я был так же безжалостен и опасен, как стихия, и так же, как стихия, готов обрушиться на первого, кто подвернется под руку.

Дайте штаны и укажите протечку во времени, бли-и-ин!

Я, сразу после

Вот на дороге показалась карета. Ямщик сидел на облучке… Или кучер? Кто знает, чем кучер отличается от ямщика, и на чем они сидят во время езды?.. Тьфу, короче! Не знаю, на чем сидел этот здоровенный мужик, но лошадь была одна, и мужик явно вез пассажира. Или пассажирку. Или нескольких пассажиров. Карета была закрытой, поэтому я не мог видеть, кто в ней находится. Но терять в любом случае было нечего.

«Ты это действительно сделаешь?» — спросил внутренний голос.

«Еще бы, — хмыкнул я. — Не вечно же с неприкрытым членом ходить? Пусть другие попробуют.»

Когда карета миновала куст, служащий моим укрытием, я выскочил на дорогу и помчался за каретой, разбрызгивая придорожную грязь голыми пятками, но стараясь при этом действовать тихо и незаметно. Поравнявшись с каретой, открыл дверцу (на счастье, она легко открылась) и запрыгнул внутрь. Кажется, кучер ничего не заметил — карета продолжала двигаться с той же скоростью, что и до этого. В момент моего запрыгивания сверкнула молния, поэтому заметить что-либо было затруднительно.

О, счастье! В карете находился только один пассажир — мужчина! Он не успел ничего сказать, даже удивиться. Джеб в подбородок, и пассажир без сознания. Прикинув его размеры, я понял, что мне не просто повезло, а несказанно повезло: комплекция пассажира соответствовала моей.

Чувствуя себя распоследним подлецом, я принялся раздевать бесчувственное тело. Сняв с пассажира все, за исключением нижнего белья, которое меня не интересовало, я выложил гаджеты и надел свою куртку на пассажирское тело. Так жертва выглядела гораздо приличней, чем я в одной куртке. Успокоив свою совесть, я дождался вспышки молнии и выбросил пассажира из кареты в проезжую грязь. Надеюсь, он не сломал себе шею. Впрочем, я выбрасывал пассажира из кареты достаточно аккуратно: можно сказать, бережно вывалил на обочину подальше от колеи, чтобы не потоптали следующие экипажи.

«Ты разве не пешком?» — удивился внутренний голос.

«Не-а, — сказал я. — Мне нравится в карете. Никогда в каретах не ездил, хочу прокатиться.»

Затем принялся одеваться в предметы чужого гардероба.

Через пару минут я был полностью экипирован. Наряд, кстати, получился праздничным, не по обстановке. Фрак, кажется… А панталоны мало чем отличались от джинсов. В любом случае в панталонах было гораздо приятней, чем без них.

За все время описанных переодеваний карета продолжала двигаться по лесной дороге: кучер по-прежнему ничего не замечал.

«Ну и куда ты едешь?» — поинтересовался внутренний голос.

«Туда же, куда и ты», — ответил я беспечно, наслаждаясь отсутствием сырости.

«И все же?»

«Искать протечку во времени.»

«А что ты будешь делать, когда обнаружится подмена?»

«Когда обнаружится, тогда решу.»

Карета выбралась из леса и покатила вдоль распаханного поля. Я выглянул из окна. Гроза шла на убыль, но еще погромыхивало. С черноземного склона ручьями стекала дождевая вода.

По ходу движения я различил небольшую церквушку. Достигли мест обетованных — пора было слезать. Но слезать не хотелось: в карете было уютно и сухо. За полчаса, проведенных в этой карете, я буквально в ней обжился.

Карета доехала до церквушки и остановилась.

— Тпру-у! — послышалось с облучка… в общем, с того места, где находился кучер.

Понимая, что карета приехала и развязка близится, я решил прикинуться шлангом, сделав вид, что не происходит совершенно ничего необычного.

Отворив дверцу, я выбрался из кареты.

— Приехали, барин, — сообщил кучер.

Во как… Неужели он не замечает подмены? Ладно, это мне на руку.

— Сам вижу… как там тебя, забыл? — бросил я кучеру.

— Ермолай, — просипел кучер бесстрастно.

— Вижу, что приехали, Ермолай, — повторил я тоном, каким, по моему разумению, барин должен обращаться к своим кучерам.

Из церкви, приглядываясь, выбежал человек. Увидев, что карета прибыла, он сразу подскочил ко мне и взял за руку.

— Почему так долго? Идемте же.

«Ты б спросил, зачем?» — посоветовал внутренний голос.

«Какая разница? — отмахнулся я. — Я в 1812 году. Если не обнаружу протечки, здесь вообще все демонтируют.»

Человек провел меня в церковь. В церкви находились несколько заждавшихся человек, впереди маячила девичья фигура в белом. Меня поставили рядом с этой фигурой, и священник принялся творить церковный обряд. Ситуация что-то мне здорово напоминала, но я не мог вспомнить, что именно.

— Поцелуйтесь, — сказал священник по окончании обряда.

Девушка повернулась и, увидев