Вильгельм I и нормандское завоевание Англии - Фрэнк Барлоу

Нормандцы прекрасно знали Англию. Викинги — а они приходились родней нормандцам — совершали набеги на Англию и Нейстрию в IX–X вв., и только случай распоряжался тем, по какую сторону Ла-Манша они решали осесть. Область датского права была своего рода «английской Нормандией». Однако с тех давних пор две страны стали неуклонно развиваться в разных направлениях. В тот же самый период, когда Англия под властью Свейна Вилобородого, его сына Кнута и его внуков приобретала все более скандинавский облик, нормандцы перенимали французские обычаи. И в 1066 г. английский король с датским именем Харальд (Гарольд) сошелся в бою с нормандским герцогом, носившим французское имя Гильом (Вильгельм). Родство двух народов, вероятно, постепенно уходило в небытие. Однако сохранилась память о той добыче, которую можно было захватить на английской земле. И если одни нормандцы отправлялись на поиски богатства в Апулию, то другие знали, что не так далеко от их берегов есть богатства куда более ценные, пусть даже и охраняются они более бдительно.

Англия была одной из богатейших стран Западной Европы. Благоприятный климат для земледелия и животноводства и обилие природных богатств, свободный доступ к морю и прекрасные порты — все это способствовало раннему развитию городов, живших за счет торговли, для которой они сами же создавали все условия. Серебряными монетами, не говоря уже о сокровищах, которые викинги вывозили из Англии в начале X в., восхищалась вся Европа. В более мирные времена, особенно при Эдуарде Исповеднике, английский королевский двор привлекал разных охотников за богатством — и мирян, и священнослужителей — со всех уголков христианского мира. Среди них были и нормандцы. Поскольку Роберт, аббат Жюмьежский, был епископом в Лондоне, а руанские купцы вели с этим городом оживленную торговлю, то вполне можно быть уверенным, что в герцогстве хорошо понимали, какая богатая добыча может достаться им в Англии.

Напомним, что в 1052 г. Англией правил стареющий и бездетный король, у которого не было прямого наследника. Вот так шанс для солдата удачи! И хотя церковная легенда, созданная вокруг Эдуарда в XII в., ныне развенчана, все же он остается загадочной фигурой. Сын английского короля Этельреда и нормандки Эммы, выросший в Англии в эпоху викингских нашествий, а затем вынужденный скрываться в Нормандии и соседних землях, он унаследовал свое королевство слишком поздно, да еще и неожиданно. Его царствование, пришедшееся на время между правлениями датчанина Гартакнута и полуангличанина-полудатчанина Гарольда, стало периодом неожиданного затишья в английской истории; так как в нем было что-то от славного древнеанглийского прошлого, позднее его стали расценивать как золотой век. Сомнений нет — Эдуард был удачливым королем. Он решительно преодолел все первоначальные трудности, искусно нашел выход из множества сложных ситуаций, возникших позднее, и подарил своей стране 23 спокойных года. Большинство ранних авторов уподобляли Эдуарда Соломону, чье имя означает «мир».

Однако сомнительно, что Эдуард на самом деле был миролюбивым человеком. Он происходил из воинственного рода, всегда был готов взяться за оружие и неустанно охотился. Хотя Эдуард часто выбирал самый легкий путь решения проблем, а осуществляя внутреннюю политику, обычно предпочитал сталкивать одну заинтересованную сторону с другой, чтобы получить возможность пойти своим собственным путем, он все же был беспощаден с врагами, если никто и ничто ему не препятствовали. В первые годы пребывания на троне он изгнал нескольких вождей скандинавской партии. В 1051 г. он отправил в изгнание своего тестя, эрла Годвина Уэссекского. Изгнания продолжались и в 1065 г. Один из современников писал, что в гневе Эдуард был ужасен, словно лев.

Однако после 1052 г. Эдуард начал слабеть. На смену годам интриг, перемежавшихся всплесками насилия, пришел период, когда он все больше возлагал обязанности, касающиеся управления и военных действий, на детей эрла Годвина, особенно на королеву Эдит, Гарольда, эрла Уэссекского, и Тостига, эрла Нортумбрийского. Королева управляла двором, а вышеупомянутые эрлы — двумя важнейшими пограничными областями страны. Такое разделение власти послужило лишь усилению английской монархии. Другие эрлы были еще молоды, и в стране не было партии, которая бы представляла угрозу для этого правительства — если оно сохраняло внутреннее согласие. Кстати, восстание 1065 г., в результате которого Тостиг был изгнан из Нортумбрии, увенчалось успехом лишь потому, что Гарольд отказался выступить против мятежников, а возможно, и сам подстрекал их к бунту.

Единственным недостатком этой политической схемы было отсутствие наследника престола. У нас нет достоверных свидетельств того, что в юности Эдуард дал обет безбрачия, и существует множество причин, чтобы сомневаться в этом. Однако, видимо, он все же не сильно интересовался женщинами и все еще не был женат, когда унаследовал трон в сорокалетнем возрасте. После этого он незамедлительно женился, что было мудрым решением, но так и не смог зачать детей, которых все от него так ждали. После 1052 г. проблема наследника престола становилась все острее.

За годы, проведенные в изгнании, Эдуард стал отличаться от своих соотечественников, а сев на трон, благоволил к иноземцам. Скандинавов он не любил — вероятно, этому мешали давние воспоминания, — но зато радушно относился к уроженцам западноевропейских стран — германцам, лотарингцам, фламандцам, французам и бретонцам. Из-за того, что впоследствии Англия была завоевана нормандцами, историки иногда не могут устоять перед искушением особо подчеркнуть якобы привилегированное положение выходцев из Нормандии. Однако германцев среди духовенства было значительно больше, чем нормандцев, а что касается мирян, то своим родственникам по материнской линии Эдуард уделял крайне мало внимания, в основном вознаграждая своих друзей и других родичей. В первые годы своего правления Эдуард был в особенно близких отношениях с Робертом, аббатом Жюмьежским, однако с ним в Англию приехали и лотарингские священнослужители, которых он жаловал никак не меньше. Кстати, в 1052 г. он принес непопулярного Роберта в жертву своим интересам — и, очевидно, без особых угрызений совести. Единственным иноземцем, получившим титул эрла в Англии, был Ральф, племянник Эдуарда, но он был не нормандцем, а сыном графа Вексенского. Даже если нормандцы в Англии блюли интересы своего герцога — а достаточных подтверждений этому у нас нет, — не может быть, чтобы Эдуард нанимал их с этой целью. Они просто были частью той группы придворных иноземцев, которыми король, долго живший в изгнании, предпочел себя окружить и которых он иногда вознаграждал бенефициями или фьефами на территории Англии. Однако двор, как и все королевство, во всех основных чертах оставался англо-датским.

Типичным примером подобного сочетания является Гарольд, сын Годвина, эрл Уэссекский с 1053 г. Его отец вышел из низших слоев английской знати, а мать Гита была чистокровной датчанкой из более благородной семьи. Нам известно, что родители строили насчет своих детей амбициозные планы и дали им основательную подготовку к государственным делам. Гарольда, например, обучали военному искусству. Он всегда предстает перед нами среди хускэрлов и тэнов, спокойный и уверенный в себе военачальник, открытый и жизнерадостный человек, физически сильный мужчина, любитель женщин, богатый и щедрый — в общем, пользующийся популярностью лидер. Его последующие достижения показывают, что он не был лишен и честолюбия. Все современники сходятся на том, что он был мудр, а также расчетлив, проницателен и никогда не страдал опрометчивостью. Особой набожностью Гарольд не отличался. Он построил одну коллегиальную церковь и совершил традиционное паломничество в Рим, но при этом он вторгался в церковные земли и благоразумно откладывал вступление в христианский брак до тех пор, пока не взошел на престол. Однако ни один прелат его не избегал, и даже св. Вульфстан Вустерский гордился тем, что был его исповедником. Люди верили, что в основном намерения у него добрые и что, став королем, он будет собюдать хотя бы внешние правила благочестия. Прежде всего в нем признавали решительного и справедливого правителя. Когда он был вторым лицом в королевстве после Эдуарда, Англия находилась в надежных руках.