Магнитная буря - Ellen Fallen

Молча, Джекс развешивает под моим чутким руководством все, что я ему предоставила. Когда я отвлекаюсь, снова очарованная увиденным, он подходит сбоку очень близко и проводит пальцем по очертанию бедра девушки.

– Это должен быть успех. Ты обращала внимание, что в этой стране особое отношение к натуре? – он отходит от меня на шаг, я показываю ему, куда ее повесить, и с удовольствием обнаруживаю, что уже ничего не осталось.

Сажусь поверх стола и скрещиваю руки на груди. Хозяйским взглядом обвожу свое детище, то, насколько все гармонично сочетается и как в целом выглядит. Я горжусь собой, надеюсь, мои родители тоже.

– Ты извращенец, все-таки. Наверняка, в первый же парижский вечер ты, как и мужская часть туристов, пошел искать пикантные приключения, оценил на себе невероятные способности «жрецов любви». Романтизм города и прагматичный подход к удовлетворению сексуальных потребностей. Не так ли? – обращаюсь к нему, с улыбкой приподнимая брови. – Я до сих пор не понимаю, как в таком романтичном месте столько проституток?

Он подсаживается рядом со мной на стол и тоже оглядывает наши труды.

– Ты не права, большей частью вокруг улицы Сен-Дени множество проституток, а у нас тут так, кружок по интересам. Я не бегал по ним уже… – Джекс на пальцах подсчитывает, наверняка, дни, но не недели точно, поэтому я сжимаю их в кулак. – А романтизм, – он толкает меня в плечо, от чего я покачиваюсь, теряя равновесие. – Может Амур ходит с тобой рядом. И ты его не замечаешь.

Встаю со своего места, снимаю резинку с волос, встряхиваю ими, чтобы расправить локоны, под его не мигающим взглядом иду к выходу.

– Мой Амур был непревзойденным артистом, который держал вместо стрелы кирпич в руках. Так что «Предаваться любви в Париже» не про меня. Alors, que mon ami (Пока, мой друг), – неспешным шагом выхожу на людную улицу.

Джекс, пожалуй, стал бы для меня идеальной парой, если бы не его сексуальные предпочтения. Мы с ним сработались, нам легко вместе. Основное время, которое мы проводим на работе и дома, разделяя комнаты, не заставляет нас сходить с ума от того, что кто-то что-то сделал не так. И я рада, что однажды этот ненормальный забрел в мою жизнь. Говорят, друзей, как и любимого, не выбирают, но это неправда.

Женщина громко вопит подо мной, пока я напряженно стараюсь кончить. Наблюдаю за ее мимикой, как горестно она пытается убедить меня, что уже сотый раз кончила, от этого мне становится еще более тошно. Ее сиськи подпрыгивают от моих толчков, пока член медленно обмякает. Я весь взмокший и напряженный, в то время как она развалилась на спине и ждет от меня чуда. При этом пошевелить своим деревянным телом не хочет. Но для убедительности сжимает мышцы влагалища, словно я дебил пятнадцатилетний, который не знает, что такое настоящий оргазм. Упираю одну руку себе в бедро и ради интереса делаю толчки сильнее. Ноги моей любовницы взмывают вверх, а рука медленно тянется к клитору. Это смешно, ей-богу, потеряв всякий интерес к процессу, я делаю вялые движения бедрами, концентрируюсь на лживых потугах женщины, лежащей на моей постели. Она ласкает себя и кричит во всю глотку. Громко смеюсь и выхожу из нее, снимаю использованный презерватив и кидаю в корзину, стоящую около кровати.

– Боже мой, это было потрясающе столько раз, Энтони. Столько раз я еще никогда не кончала, ты мой Бог, – страстно шепчет она, пока я натягиваю гостиничный халат и иду в душ. – Возьми меня с собой, я сделаю тебе минет. Я хочу еще, – стонет она.

Это настолько глупо звучит, даже не могу передать насколько мне смешно. Не оглядываюсь, закрываю за собой дверь на защёлку. Интересно, во сколько она оценивает себя на этот раз? Все мои любовницы проходят эту стадию. Сначала им действительно хорошо со мной, потом кайф от денег за ночь переходит в проституцию чистой воды. Я их трахаю, и я им плачу. Такие отношения устраивают меня только до определенного периода, пока они не начинают имитировать, потому что в мозгах считают мои деньги, и сколько они получат. Я расстаюсь с ними. Жаль, конечно, что Касия превратилась в шлюху. Мы с ней неплохо развлекались, но привычный круг замкнулся. Природа женщины, в которой заложено пользование.

Смываю запах ее тела с себя, помогаю своему другу спустить пар кулаком. Яйца поджимаются, и я кончаю себе в руку, не имея особого представления, кто моя мнимая подружка. Да и нужна ли она, чтобы просто корчиться? Увольте, я слишком быстро теряю интерес к любовницам, а к таким актрисам тем более.

– Ты можешь принять душ и собираться, – спокойным голосом говорю женщине, сидящей с телефоном в руках, печатающей кому-то сообщение, наверняка, уже собралась потратить деньги на одного из своих альфонсов. – Только не затягивай, у меня еще есть дела.

Она проходит мимо меня, тянется, чтобы поцеловать, но я убираю ее руки с себя. Когда наступает момент расставания, они это чувствуют и стараются приукрасить это событие слезами, скулежом и, самое главное, выступлением в стиле оскорбленной женщины. За годы практики у меня иммунитет к таким концертам, лишь однажды я дал осечку и позволил себе впасть в уныние. Но явно не из-за шлюхи, которая строит из себя несчастную, пока моется в моем гостиничном номере.

На телефоне несколько пропущенных от Селены. Не помню, чтобы я предлагал встретиться. Но она, пожалуй, единственная бывшая любовница, которая поняла с одного взгляда, что все кончено. Мы не делали попыток потрахаться, не было прощальных пыхтений как сейчас. И, соответственно, мы можем спокойно общаться на уровне «друзья». Еще одна отличная черта наших отношений – мы совмещаем приятное с полезным. Если у нас нет достойных спутников в сопровождение, мы идем вместе как пара. Естественно, вокруг нас много слухов, но мы особо не заморачиваемся на этом.

Касия выходит из душа, громко хлопает дверью. Я же подготовил конверт, который услужливо лежит на кровати. Вольготно располагаюсь в кресле, ставлю на ноги ноутбук, совершенно не обращаю внимания на то, как она расхаживает по номеру в одном белье. Ее причитания, трагедия, разыгранная передо мной, достойна стать фурором в дешевом уличном балагане.

– Ты не можешь меня бросить вот так, – возмущается она. – Я делала все для того, чтобы ты был счастлив. Хоть бы сделал вид, что тебе тяжело. Не могу поверить, что ты выставляешь меня за дверь. Посмотри на меня, Энтони! Ты меня унизил тем, что выставляешь шлюхой. Раньше ты присылал деньги на счет, а сейчас конверт? Ты серьезно? Я ведь люблю тебя!

Она подходит ко мне вплотную, я отодвигаюсь от нее и приподнимаюсь в кресле. Так, что ей приходится отойти на несколько шагов. Рука, протянутая к моему лицу, резко опускается, и я вряд ли сейчас настроен на красивые речи.

– Не раздражай меня, я никогда не давал тебе или кому-то другому обещаний. Я трахал и платил. Ты давала себя трахать и принимала деньги. Все? – грубо спрашиваю ее. – То, что происходит последние несколько раз, называется театр одного актера. А деньги – это бонус за потёртости, которые я тебе на сухую устраиваю. Не унижай себя еще больше. Если у тебя великие чувства ко мне, то я могу забрать этот конверт, ты ведь не шлюха, – удерживаю ее взгляд на себе. – Всего хорошего.