Куприн. Возмутитель спокойствия - Виктория Миленко

«Вы, вероятно, и не подозревали того, что я в Вас был немножко влюблен? И, конечно, не помните, как смешно и печально окончился этот роман?

Мы спускались с Дарсановского холма . И вот когда мы обогнули церковь, на самом крутом месте спуска и на самом критическом месте разговора случилась катастрофа. Мне помнится, будто я уже прижал левую руку к сердцу, а правую готов был простереть к голубому небу, как вдруг споткнулся, упал поперек густо пыльной дороги и покатился по ней, подобно кегли. Встал я белый как мельник, и на этом белом фоне — пунцовое от стыда лицо. Первым Вашим движением было — убежать или сделать вид, что Вы вовсе не знакомы с экстравагантным молодым человеком, вздумавшим кувыркаться среди бела дня на улице модного курорта. Но природная доброта взяла верх. Вы не только не бросили меня в этом моем идиотском положении, но даже милостиво помогли мне привести себя в сравнительно человеческий вид»[60].

Романа не случилось, но флирт определенно намечался.

У Елпатьевских Куприн сразу узнал все новости. На Пасху в Ялту приехали Мария Павловна Чехова, Бунин, Миролюбов, а еще Ольга Леонардовна Книппер, актриса Художественного театра. Носился слух: Чехов женится на Книппер! Куприн оказался внутри этой интриги и, конечно, от всего закружилась голова. Своему киевскому другу Киселеву, который теперь виделся далеким прошлым, он писал: «Горы, море, кипарисы, розы, тополя, татары — красоты неописанные и в таком количестве, что охлебаешься... Я живу, работаю, обжираюсь, знакомых миллион»[61]. Так и тянет прибавить: с самим Чеховым на дружеской ноге.

Благодаря тому, что Книппер вскоре после Пасхи уехала в Москву и они с Чеховым стали переписываться, мы знаем о том, что происходило в это время с нашим героем. 24 апреля 1901 года Чехов сообщил Ольге Леонардовне: «Куприн сидит у нас целый день, только ночует у себя. Бунин в Одессе»[62]. Это был ответ на ее вопрос: «Как поживает Миров, Куприн? Последний не надоедает тебе? Кланяйся обоим от меня» (18 апреля)[63]. Чуть позднее, 26 апреля, Книппер поинтересуется: «Что делает Куприн? Ходит к тебе? Скучный он или ничего?»[64] На этот вопрос Чехов не ответил. Но и без этого очевидно, что как только Бунин уехал из Ялты, Куприн начал «старацця»: доказывать, что он ничем не хуже. Более того, принялся ухаживать за теми дамами, которые нравились Бунину.

Он пытался очаровать Марию Павловну. Между тем не мог не знать, что она симпатизировала Бунину и даже просила у брата благословения на брак с ним (Чехов отказал). Была еще одна женщина, о которой Бунин именно в 1901 году написал в дневнике: «Красавица Березина!» «Куприн, по-видимому, влюблен, очарован, — писал Чехов Ольге Леонардовне Книппер 26 апреля. — Влюбился он в громадную, здоровенную бабу, которую ты знаешь и на которой ты советуешь мне жениться»[65]. Чеховеды установили, что речь идет о миллионерше, владелице имения Суук-Су в Гурзуфе Ольге Михайловне Соловьевой-Березиной.

Березина — роскошная и во всех смыслах дорогая женщина[6*] — в прошлом году овдовела и была объектом повышенного внимания, однако, похоже, слабость питала исключительно к Чехову. Тем не менее через два года, когда Куприн привезет к Чехову молодую жену, та будет поражена бестактными шутками Антона Павловича:

«Острил (Чехов. — В. М.) над Куприным, рассказывая, как... будто бы присмотрел ему очень хорошую невесту — вдову лет пятидесяти с большими средствами. При упоминании имени Александра Ивановича вдова вздыхала и закатывала глаза. Но почему-то, несмотря на все авансы этой дамы, Александр Иванович не оценил ее прелестей и капитала

Я чувствовала себя очень неловко»[66].

Наш герой продолжал «искать женщину», которая помогла бы ему утвердиться в жизни. Почему бы и нет? Во-первых, он уже подошел к тридцатилетию и жениться действительно было пора. Во-вторых, на него влиял Бунин, который в этом вопросе щепетильностью не отличался. Он не скрывал от Куприна, что ухаживал за дочерью миллионера, московского купца Андрея Александровича Карзинкина, но та предпочла ему писателя Николая Телешова. Знал Куприн и о том, что три года назад в Одессе Иван Алексеевич вдруг ни с того ни с сего женился на Анне Цакни, дочери издателя газеты «Южное обозрение». Ничего, правда, путного из этого не вышло, они скоро расстались, и теперь Бунин мучился от того, что ему редко разрешают видеть сына, а жена не дает развода. Куприн, конечно, понимал, что в отличие от Бунина не мог предложить супруге известную дворянскую фамилию, мог только обещать туманную перспективу, что когда-нибудь прославится и станет получать солидные гонорары.

Тем временем Чехов стал собираться в Москву (25 мая 1901 года он обвенчается с Книппер). Куприн, не видя смысла сидеть в Ялте, тоже уехал, но переписывался с «мамашей» Елпатьевской. В одном из посланий, подписанных просто «Саша Куприн», он спрашивал: «Небось уже совсем забыли своего найденыша? А он помнит о Вас, любит по прежнему и никогда не забудет Вашей ласки и добродушия»[67]. В другом: «Мне бы сейчас хотелось прижаться лицом к Вашим коленям и не поднимать головы минут пять». Он стал членом семьи — это ясно.

Как только Чехов вернулся в Ялту, вернулся туда и Куприн. Обстановка у Чеховых была накаленная. Мать и сестра писателя (да и многие его друзья) приняли Книппер в штыки. «Я хлопочу о разводе», — зазывал Чехов Бунина, который также не одобрял случившегося и не хотел приезжать в Ялту. Мария Павловна была в таком смятении, что писала Бунину: «Начала думать даже о своем замужестве и потому прошу Вас, Букишончик, найдите мне жениха побогаче»[68].