Призванный быть злодеем. Книга вторая. Зов бездны - Андрей Сантана

толк в моде.

— В-выгляжу глупо?

— Если «глупо» равно «прекрасно», то ты самая глупая, — по-доброму засмеялся я.

— Вы выглядите прекрасно, госпожа Бутан! — восхищенно сложила ладошки хозяйка.

— М-м-м, — мило протянула моя спутница, сгибая края шляпки.

— Берем! — подкинул я монету на ладони.

«Приходите еще!» — послышалось нам вслед уже из-за закрывшейся двери. Бутан теребила бумажный пакет. Конечно, сейчас она ни за что не будет носить этот подарок. Но сам факт заставляет её улыбаться.

— Куда дальше? — не унимался я, и наконец девушка поймала волну.

Мы гуляли по городу. Бутан разогналась не на шутку, оттого я впервые увидел многие достопримечательности малой столицы. Только вдуматься, некоторые годами живут в городе, но не посещают подобные места! Еще моя пассия показала мне святыню. Боги, беру все свои слова назад по поводу отсталости Солнечной. Нет-нет, этот мир перегнал Черную Землю на многие годы вперед! Оказывается, есть такое место, где люди платят золотые, чтобы… побыть с кошками! Вселенная не перестает меня удивлять.

— Хочу остаться здесь навсегда, — сидел я на стуле, а на моих коленях мурлыкал пушистый друг, а другой терся о мою ногу.

Бутан прикрыла улыбку рукой. Сейчас она, как солнышко, полнится искренней радостью.

— Рифа будет ревновать, — гладила девушка светлую шерстку.

— Да, измена как она есть… — Кошачье мурчание — лучший звук после звона бокалов.

— Ха-ха!.. Ой… — дала волю чувствам черноволосая.

В завершении столь дивного свидания сладости приятно дополнили наслаждение красотой скрывающегося солнца.

— Люблю вкус ванили, — помаленьку черпала ложкой Бутан застывшую массу.

— И откуда только берутся подобные десерты? — крутил я в руке прозрачную емкость.

— Тут как и с готовкой любой другой пищи: травы Солнечной Земли обладают невероятными эффектами. — Еще ложечка. — Красная дает жар, синяя холод.

— Чудеса. Может, еще и магические Клинки есть? — дурачился я. — А, погоди…

— Хе-хе. — Сегодня она смеялась куда чаще. Наверное, никогда я не слышал столько радостного смеха от неё. И вот лакомство доедено. — Спасибо тебе.

— Мелочи, — пожал я плечами.

— Нет… Может быть, для других, — опустила девушка взгляд. — Но я как будто осуществила несколько своих желаний. Все еще глупо, да? Так просто, так мало…

— Ты сегодня сделала все, что хотела?

Она не уловила серьезность этих слов.

— Нет, но это был… по-настоящему хороший день.

Вот она, награда, достойная королей.

Девушка передо мной улыбалась так ярко, так искренне. Лишь на мгновение мне удалось вернуть прежнюю Бутан. Увидеть, какой она была до проклятия.

Солнце окончательно скрылось за тучей.

Но этой Бутан больше нет — и никогда не будет. Сегодня её последний день. Ведь чтобы снова улыбаться миру, не прятать свои чувства, нужно смириться с прошлым. Да, как бы банально это ни звучало. Победить его…

Мы подходили к нашему общежитию.

У ворот стоял седовласый мужчина во фраке. Бутан широко раскрыла глаза, узнав его. Счастье ее истлело, было задушено тяжестью былого…

— Истоар? — прошептала она.

— Госпожа Бутан, — приложил руку к сердцу седеющий. Его манеры, одежда, осанка, стать — все точь-в-точь соответствовало образу типичного дворецкого. — Госпожа Бунрильда ожидает вас.

— Мама, — перехватило дыхание у черноволосой.

Смотрит на меня.

— Иди, — кивнул я, приняв от нее пакет с одеждой.

Провожаю их взглядом. Бутан снова горбится, закусывает ноготь. Словно пленница, идет тенью за Истоаром, прямиком в академию.

— Это что за хрен? — поспешно подковылял Соль к воротам.

— Держи, — передал я ему шуршащую упаковку с нашими покупками. — Скажи остальным, чтобы были готовы к поискам.

— А? Ничего не понимаю, — почесал в затылке коменноногий. — Эй, а ты куда?

Это донеслось уже мне в спину.

— Зараза… — заковылял Соль обратно в домик.

Я хотел услышать этот разговор, подслушать, хотя и знал, о чем он пойдет. Но нет, я не буду вмешиваться, не сейчас. Этот вызванный удар Бутан должна принять сама, и только в момент неизбежной… смерти…

…я, как и обещал…

«…Если ты упадешь, мы будем падать вместе».

* * *

Бутан привели в зал для гостей. Бунрильда уже побеседовала с директором и сказала, что долго здесь не пробудет, при этом недвусмысленно намекнув: «Лучше бы об этом визите никто не знал».

Женщина, пребывая в вечном трауре, всегда носила темные платья. Они с дочкой были совсем не похожи, и только черный цвет волос оставался хоть чем-то общим у бывшей семьи. Суровый, холодный взгляд. Мушка у губы. Заплетенная коса. Тугой корсет и пышный подол.

— Госпожа. — Первым зашел Истоар. — Ваша дочь прибыла. — Он поклонился, уступил дорогу — и закрыл дверь с другой стороны.

— Привет… мам. — Тихий голосок.

— Явилась, — развернулась Бунрильда, и лицо ее тут же исказила гримаса отвращения.

— Нам… — затяжной вдох. — Н-нам нужно поговорить.

Глава 15 Её последний день часть 2

— Поговорить? — ответила, явно переборов себя, благородная. — О чем мне с тобой говорить? — фыркнула она. И, понимая, что все же приехала, соизволила пояснить: — Честно сказать, не знаю, зачем вообще откликнулась на письмо.

— М-мам…

— Для тебя — госпожа Бунрильда, проклятая.

Самый страшный взгляд, какой только может подарить родитель ребенку. Взгляд, полный ненависти, высокомерия. Женщина в черном платье смотрела на Бутан, как на ненужный мусор.

— Почему?.. — нахмурилась бледнолицая, борясь с желанием сбежать. — Я не хочу ссориться…

— Пф, — ядовитый смешок. — Ну? У меня еще много дел.

Робкий шажок вперед. Бутан не переставая теребила палец, порой сжимая его до красноты.

— Мой предок, — вглядывалась она в лицо матери, — К-Кайзер… Я знаю.

— Оу, — еще больше похолодели глаза, а тень на лице словно стала гуще. — Узнала, да? — Подбородок вскинули выше. — Не смей произносить это имя вслух. — Агрессия нарастала. — Хватит на наш век позора. Прабабушка уже постаралась.

— Прабабушка? — удивилась Бутан. — Т-ты… ты хочешь с-сказать?

— Далекая Бездна, да! — повысила Бунрильда голос. — Проклятие передается через многочисленные поколения, но, — чуть подняла она руки, — нам несказанно «повезло», что именно я родила мерзость. Даже сотни лет не прошло.

Девушка, игнорируя оскорбления, сделала еще шаг вперед.

— Значит, бабушка Бруни говорила с той, кто… — глубокий вдох, Льдинка прочистила горло. — Кого и-изнасиловал демон?

— Изнасиловал⁈ — матушка взорвалась, как будто хотела ударить Бутан. Но занесенная рука просто сжалась в кулак. — Если бы это было так… Если бы, но это вопиющий позор! — Бунрильда взяла со стола трубку. В академии запрещалось курить, но сейчас леди было наплевать. Красная трава перемешалась с табаком, дав искру, и едкий дым заполнил комнату. — Знаешь, что твоя прабабка говорила моей маме? — затяжной вдох и такой же протяжный выдох.

— Ч-что? — морщилась Бутан от дыма.

— Хе, — отрицательно покачала головой женщина. — Что у них с Кайзером… — задергались мускулы на ее лице от нервного тика. — Что у них была любовь.

— Это…

— Безумие? Да. Да, так и есть. — Еще одна затяжка. Мать девушки явно раздумывала, решала, рассказывать ли все так, как есть. От прабабушки к бабушке Бруни, от Бруни к Бунрильде, от Бунрильды к Бутан. — Эта дрянь, эта еретичка, словно помешанная, говорила, что Кайзер не такой, как остальные. Она пыталась убедить наш Дом и Орден, — слова застревали у леди в глотке, — что есть среди Тьмы те, кто может понять людей. Позор! Какой позор! — она обернулась к дочке. — Все это… несмываемый грех, падение ниже отбросов, и, как итог, — ты. Ты плод этого союза.

— Н-но… — наворачивались слезы на глазах Бутан, — моя мама… это ты.

— Нет! — отмахнулась Бунрильда. — Нет… У меня был сын, которого ты погубила. А ты… Считай себя дочерью Кайзера и шлюхи-прабабки.

— Я не хотела губить брата.

— Не лги, убийца! — трубка полетела на стол. Женщина сократила дистанцию. — Губительница, мразь, уничтожившая мою семью!

— М-мама, — потекли одинокие слезинки.

— Ах да, ты же не знаешь! — схватила Бунрильда дочь за воротник. — Моего мужа тоже нет в живых.

— Папа? — одна новость за другой убивали Бутан, она погружалась в алое озеро, тонула.

— Он не вынес этой ноши, — дрожали губы озлобленной. — Месяц назад мы похоронили его рядом с сыном.

Взгляд Бутан опустел,