Дочь моего друга - Алайна Салах

— И как тебе в «Метелице»? — заставляю себя оторвать взгляд от танцпола и смотрю на улыбающуюся Милу. Полная противоположность Яне. За тридцать, волосы темные, ниже лопаток, формы как с обложки «Плейбоя», безупречный макияж. Все, как я люблю.

— Слушай, здорово. И кухня отменная. Там же у тебя повар австралиец, кажется?

Я снова смотрю на танцпол. Липучка продолжает танцевать: несколько раз луч стробоскопа попадает на нее, оттеняя выпирающие ключицы. Ну что в ней такого, а? Модельная худоба мне никогда не нравилась, да и в нынешней повальной моде на стройность она не эксклюзив. Однако смотрю же. Во второй раз смотрю.

Липучка убирает со лба волосы, и в этот момент мы встречаемся глазами. В любой другой момент я бы взгляд отвел, чтобы двусмысленности не создавать, но прилично выпил и потому не отвожу. Сегодня хочу смотреть.

Из-за полумрака и расстояния я не вижу, краснеет она или нет, но отчего-то уверен, что краснеет. Жду, что отвернется, но не отворачивается. Фокусируется на мне взглядом и продолжает танцевать. Оттого, что руки Яна поднимает вверх, я вижу полоску ее живота, и соски ее я тоже вижу, потому что пришла она, как и всегда, без лифчика. Член в брюках напрягается, когда она как-то особенно соблазнительно дергает бедрами, публика вокруг исчезает, и я представляю Липучку на себе голой: как она танцует у меня на коленях и трется об меня грудью. А потом я ее, конечно, трахаю, поставив на четвереньки, чтобы виден был ее позвоночник. Девчонка словно читает мои грязные мысли: закусывает губу и, прикрыв глаза, проводит ладонями по талии. Дурочка мелкая. Она же не только меня, но и козлов озабоченных вокруг себя провоцирует.

У меня стоит так, что нахождение с этим за столом в присутствии других людей выглядит уж совсем неуместно. Залпом опорожняю бокал виски и делаю знак Володе, старшему охраннику.

— Вон там девчонку на танцполе видишь? Яна Галич, дочь моего друга. Глаз с нее не своди, поклонники руки распускать начнут — сразу бортуй. И до такси ее пусть ребята проводят.

Володя кивает и удаляется, а я встречаю непонимающий взгляд Благоды и любопытный — Ильи.

— Я домой поеду, — сжимаю руку застывшей Милы. — Если хочешь — могу тебя довезти до гостиницы. Ну или оставайся — вечер только начался.

Мила говорит, что останется, а я встаю и иду к черному входу. На танцпол не смотрю намеренно — хватит. Выпил, мысли пьяные в голову полезли, с кем не бывает. 

Андрей

— Кира, кофе мне сделай, а потом Мишину ко мне пригласи.

Кладу мобильный на стол и морщусь: после вчерашних возлияний побаливает голова. То ли я старею, то ли песни Милы так пагубно на меня действуют. Сроду похмельем не страдал.

Кофе и порция шипучего аспирина приносят заметное облегчение, так что к моменту визита Виктории и ее неизменной спутницы Липучки я вновь прихожу в форму. Пока они рассаживаются, бросаю на Яну беглый взгляд. Все-таки молодость есть молодость. Выглядит так, словно вернулась с курорта, — и не скажешь, что до половины четвертого в клубе танцевала. Володя в СМС отчитался. Одного не пойму: почему парня у нее до сих пор нет? За полтора месяца, которые она у меня работает, — ни единого намека на постоянного поклонника. Ну ладно Семен ей партию удачную ищет, но она же не под колпаком живет. С ее внешностью в элитной обертке из брендовых шмоток за ней толпы должны ползать — так нет же, вечно со своей подружкой-армянкой в обнимку ходит. Прав Семен — девчонка от нынешней молодежи сильно отличается. Я недавно записи с камер с начальником охраны просматривал и случайно выяснил, что Липучка в пятницу до девяти вечера в офисе проторчала. Такими подвигами даже трудоголик Мишина редко может похвастаться. Ясно ведь и мне, и остальным, что дочь Галича при желании всю жизнь может не работать и, вместо того чтобы юбкой из ГУМа стул в кабинете протирать, — лежать в спа-салоне. Семен, конечно, мужик других понятий, но, думаю, возражать не стал бы. Да и смысл? Все равно в течение пары лет выдаст ее за элитного москвича, а дальше основными интересами девчонки станут хождение по интерьерным салонам и деторождение.

Мы на секунду встречаемся с Яной взглядами, и она заметно розовеет. Из-за танца смущается. Я бы тоже смутился: смотрел же и даже в мыслях ее от души поимел, вот только напрочь функции стыда лишен. Но внутри все равно дерьмище творится: словно еще одним секретом между нами стало больше. Прокололся вчера я, и она об этом знает. Женщины такое чувствуют, даже Яна с ее неопытностью. 

— Вик, у нас ведь с «Альянсом» срок договора истекает? Изменения нужно будет внести в цифрах за неустойку, такие же как с «Хорисом». И текст ответного письма составь на претензию от тех новгородцев, которые решили, что патент на название клуба имеют. Ни черта они не имеют, так что пусть других лохов разводят.

— Яна Семеновна этим уже занимается, — чеканит Виктория. — По поводу «Альянса» — Прунцова мне звонила. Говорит, что такой процент неустойки их не устроит. 

— Ты, главное, договор переделай и ей скинь. А с их генеральным я сам вопрос решу. Что по суду с «Тулипсом»?

— Слушание на четверг назначили. Там без вариантов в нашу пользу — Алябин подтвердил. Что-нибудь еще, Андрей Вячеславович? — Мишина вопросительно поднимает брови.

— Пока все. Можешь идти. Яна, а ты задержись.

Едва привстав со стула, Липучка зависает в воздухе и вскидывает на меня голубые глазищи. Как будто напуганной выглядит. Не поймешь ее — то упрямая и решительная, то смущается как первоклассница. 

— У тебя нормально все, Ян? — спрашиваю, когда дверь за Викой захлопывается. — Охранник сказал, что ты сегодня на такси приехала.

Теперь девчонка выглядит удивленной. Ну я вроде как Семену пообещал за ней присмотреть.

— У меня все хорошо, Андрей. Машина на ТО. К вечеру должны отдать. 

— Если нужно — скажи, водитель тебя домой отвезет. Ну или куда ты после работы собираешься.

— Спасибо, но мне на такси несложно. 

Ну вот вроде и все. Присмотрел. Вряд ли Семен от меня ждет, что я про ее дневной рацион уточнять буду.

— Отец звонил? Долетел нормально?

— О, мы с утра созванивались. Ругался на жару, сказал, что домой поскорее мечтает вернуться, чтобы тебя в теннис обыграть.

Лицо Яны заметно расслабляется, и она начинает улыбаться. А я в этот момент чувствую несвойственный укол вины за то, что долгое время был с ней резок. Милая такая, блядь, и ни единого намека в лице на то, что злость или обиду на меня затаила. Откуда она взялась такая вообще?

— Мечтает пусть. Ладно, иди работай. Если что-то нужно будет, пока Семена в Москве нет, — мой рабочий номер знаешь.

— Хорошо, — Яна подхватывает со стула бумаги и, развернувшись, идет к двери. Я намеренно не смотрю ей вслед, потому что и так перевыполнил норму нашего ежедневного взаимодействия, но прозвучавший голос заставляет вновь оторвать глаза от монитора.