Инструктор по убийству - Сергей Самаров

— Если бы грузовики тут ходили редко, то парень с бутылкой водки не шел бы так уверенно к дороге. Пока мы стояли, я насчитал три машины, вошедшие в ворота. Наверняка будут и другие. Кстати, вон сразу две машины с территории выезжают. Что, будем все проверять, смотреть, нет ли там наркоты?

— И третья к воротам подъезжает, — торопливо добавил подполковник Данилко в громкоговорящее переговорное устройство, словно команду мне дал.

Эту машину я уже и сам увидел, покинул микроавтобус и двинулся быстрым шагом через лесополосу к соседней дороге. Я пропустил грузовик мимо себя, побежал за ним, легко догнал, поскольку водитель притормаживал перед поворотом, и уцепился за задний борт. Но перебираться в кузов я не стал, а просто дождался в этом неудобном висячем положении, когда грузовик остановится перед воротами. Это заняло всего несколько секунд. Руки у меня еще в состоянии удержать тело на весу и в течение куда более длительного времени.

Грузовик остановился. Сначала я услышал, как хлопнула дверца кабины, потом раздался тихий разговор водителя с охранником, проверяющим документы. После этого я легко и совершенно беззвучно перебежал от заднего борта до подножки кабины, сел на нее и ухватился за ручку правой дверцы. Оба охранника находились по другую сторону грузовика. Их будка, видимо, имела две двери — одну снаружи, другую со двора, поскольку эти парни выходили к воротам разными путями.

Машина тронулась. Я отпустил дверную ручку, спрыгнул с подножки только тогда, когда проехал мимо створки ворот, и сразу шмыгнул за нее. По скрипу второй створки я понял, что ворота закрываются, одновременно услышал щелчок дверного замка. Второй охранник ушел в будку.

Я же высчитывал время, когда парень, оставшийся снаружи, подойдет к моей створке, определил его правильно, да и дистанцию выбрал верную.

Он подошел, взялся рукой за створку ворот, в этот момент увидел меня, не особо удивился, нисколько не испугался и спросил:

— Ты какого хрена здесь сидишь, а, мужик?

— Тебя жду, — ответил я тихо и совершенно спокойно.

— А на хрена? — осведомился охранник.

Он был большой, наверное, очень сильный, поэтому не опасался какого-то старичка с седой бороденкой. Хотя, может, этот тип был просто предельно тупым. До него никак не доходило, что я могу представлять вполне реальную опасность.

Я ухватил его за руку, лежащую на створке ворот, сжал ее со всей силой и вдавил палец под сустав. Парень мигом обмяк от жуткой боли. Я дернул его на себя, затащил за створку, спрятал от глаз других охранников. Правая моя рука одновременно с его движением вылетела навстречу его горлу. Два напряженных сжатых пальца — средний и указательный — точным отработанным ударом попали парню в сонную артерию. Он как летел от рывка за руку вперед, так же и упал, только умудрился еще лбом удариться о мое колено. Или наоборот, оно само вовремя врезалось ему в лоб. Мне трудно сказать, как оно произошло на самом деле, потому что все мои действия были не осознанными, отработанными до автоматизма. Охранник лежал не шевелясь, пребывал в глухом, очень качественном нокауте.

Я вытащил пистолет из подмышечной кобуры, толкнул створку ворот, резким скачком оказался на крыльце в две ступени, ведущем в будку, рванул дверь на себя и ворвался в помещение. Ствол моего пистолета пристально посмотрел на одного, потом на другого охранника.

— Руки за голову! Вот ты, ноги на стол! Не шевелиться! Стрелять буду на поражение!

— Ты кто? — спросил, наконец-то придя в себя, парень, сидевший перед мониторами.

Однако ноги он послушно устроил на столе. Мне даже показалось, будто парень сделал это с удобством.

— Федеральная служба безопасности, подполковник Кукушкин, — представился я, прошел к уличной двери, открыл ее и сделал приглашающий жест водителям микроавтобусов.

— Андрей где? — спросил второй охранник.

— Это ваш слон, что ли? Да вон он лежит. Смотри-ка! Надо же, какое завидное у парня здоровье. Он уже шевелиться начал, — проговорил я.

Минуты не прошло, как оба микроавтобуса остановились перед воротами. Спецназовцы тут же окольцевали охранников наручниками и увели их в свою машину, где с ними принялся беседовать подполковник Данилко.

У ворот остановился очередной грузовик. Майор Конопольский вышел поговорить с водителем. Это продолжалось недолго. Машина осталась ждать. Скоро с внутренней стороны одна за другой подъехали еще две. Им тоже пока пришлось постоять на месте.

Подполковник Данилко вышел из микроавтобуса.

Он уже переговорил накоротке со всеми охранниками и дал команду спецназовцам:

— Наручники с ребяток снимите. — Потом подполковник сказал охранникам: — Приступайте к работе. Действуем точно так, как договорились.

Ворота тут же открылись. Парни проверили соответствие груза документам у двух водителей и выпустили их машины с территории хладокомбината. Я заметил, что работали они дотошно. Наверное, перед ФСБ рисовались. Потом ребята запустили во двор третий грузовик, только недавно прибывший. Водитель остановился сразу за воротами, именно там, где ему и показали.

— Он идет как раз в нужный цех, — проговорил подполковник Данилко. — Довезет нас, чтобы во дворе не светиться.

— Что с охранниками? — спросил майор Конопольский.

— Они вообще ни сном ни духом. Мне кажется, хорошие ребята, честные. С Бобом вообще не знакомы, хотя про него слышали. В охране работают недавно, один полгода, остальные вообще всего по две недели. Готовы помочь нам, чем уж смогут. Один на воротах останется, двое с нами пойдут, покажут кабинет заместителя начальника цеха, а потом отведут нас в подвал. Андрей говорит, что уже бывал там, когда машина за отходами приехала с новым водителем. Он ее тогда провожал, показывал, где встать надо.

— Андрей — это тот, которому слегка досталось? — поинтересовался я.

— Да, он самый. Все удивляется, как такой, мягко говоря, пожилой человек его столь ловко уложил, что он даже ничего не понял.

— Мастер-класс от спецназа военной разведки, — повторил я свою недавнюю фразу.

— Я ему так и сказал. Он говорит, что у них в полку с ним никто сравниться в рукопашке не мог, кроме двух офицеров. Я сказал ему, что спецназ ГРУ — это очень серьезная контора. Десантникам до нее далеко.

— Конторой мы обычно вас зовем, — признался я с улыбкой. — Как раньше КГБ величали.

— А себя самих?

— А себя мы гордо именуем службой, — сказал я с легкой насмешкой в голосе.

— А в чем принципиальная разница? — осведомился майор Конопольский.

— Я лично таковую четко вижу, — заявил подполковник Данилко.

— Я тоже, — добавил я.

Конопольский недовольно передернул плечами и проговорил:

— Надо же, одни лингвисты вокруг! Но отработали вы, Виктор Вячеславович, на удивление четко. Мы, правда, ничего не видели, кроме момента проникновения за ворота, только получили готовый результат. Но он говорит сам за себя. Именно это нам и было нужно. Все произошло очень быстро и точно, словно после многократных репетиций. Еще мы лицезрели парня, тихо и спокойно лежащего на земле. Крупный экземплярчик вам попался!