Заколдованный участок - Алексей Слаповский
Шрифт:
Интервал:
Меж тем рыбная ловля с одной стороны ладилась, с другой – не совсем. Андрей Ильич таскал рыбку за рыбкой, а у Мишакова – ничего. Андрей Ильич и поплавки незаметно приспускал, чтобы крючки были почти на поверхности, и наживки прилаживал кое-как, чтобы их тут же смыло, и дергал слишком быстро, едва рыбешка ткнется носом в крючок – ничего не помогало. Рыба будто нарочно шла косяками к его удочкам, хватала чуть ли не голые крючки, торопясь нанизаться губой, едва он соберется дернуть. Мишакову же ничего не шло. А если и прибьется шальной малек, то пока Мишаков догадается, что пора уже подсечь, рыбешка успевает преспокойно объесть наживку, над водой болтается пустой крючок, а Мишаков, ничуть не огорчаясь, смеется. Андрея Ильича, как истого рыбака, такое поведение не может не раздражать, но он терпит.
Вот Мишаков в очередной раз выдернул вместо рыбины только всплеск воды.
– Что-то я какой-то неудачливый! – сказал он.
– Просто день такой, – хмуро успокоил Андрей Ильич. – У меня тоже не очень идет.
– Как же не идет, вон как вы таскаете!
– Мелочь, ерунда. Временное явление. Три дурных пескарика забрели, вот и всё.
– Опять клюет! – указал на одну из его удочек Мишаков.
– Это так... Волной качает.
– Клюет, клюет, тащите!
– Если для очистки совести...
Андрей Ильич, нарочно помедлив, небрежно подсек – и над водой засверкал, трепыхаясь, матерый окунь размером в полторы ладони.
– Знаете, я не удивляюсь, – сказал Мишаков действительно без всякой обиды. – У меня вечно так. Брат мне говорит: тебе честолюбия не хватает. А я ему говорю: зачем оно мне? Или он еще говорит: ты, говорит, невезучий. Это как посмотреть! Вот путевки у нас, давно было дело, распределяли. На юг. Мне не досталось, а Прошкину, бездельнику, досталось. Он меня даже дразнил. Ну и что? Утонул там Прошкин по пьяному делу! Или вот машину в ремонт я поставил, никак не сделают. Плохо? Обратно как сказать. Зато могу спокойно выпить, правильно? И не думать, что меня милиция на дороге остановит. Или квартиры распределяли еще в советское время, если помните. Тоже по жребию. Самая плохая, угловая на первом этаже, – кому достанется? Мишакову, даже и гадать не надо! И опять вроде плохо? Но я под окошком палисадник развел, цветы всякие. То есть получается, кому что плохо, мне выходит хорошо! У вас опять клюет.
А Шура, скучая не меньше Нестерова, решила, что с нее хватит развлечений. Встала и пошла прочь от берега.
Андрей Ильич тут же догнал ее.
– Ты куда это? – тихо спросил он, с улыбкой глядя в сторону Мишакова.
– А что мне делать? Вас рыба интересует.
– Нас все интересует. В смысле – его. Ты что, не можешь культурный разговор с человеком организовать?
Шура повела плечом:
– Я как-то привыкла, что мужчины мне сами всё организовывают.
– Ну-ну, не капризничай, я тебя прошу! Алексей Петрович, – обратился Андрей Ильич к Мишакову, – а вы народные песни любите?
– Обожаю!
– А Шура вот у нас поет! Заводи, Шура!
– Извините, одна ни пить, ни петь не умею, – Шуре показалось, что ее рекомендуют не как женщину, а как концертный номер.
– А мы подтянем! – тут же пообещал Андрей Ильич. Мишаков глянул на реку:
– Рыбу не распугаем?
– Она у нас привычная! – заверил Андрей Ильич. – Она даже лучше ловиться начнет.
Андрей Ильич налил всем по стаканчику. Выпили, закусили. Шура, подумав, затянула что-то популярное. Вроде: «жениха хотела, вот и залетела, ла-ла-ла-ла-ла». Но на втором куплете подумала, что это, пожалуй, не совсем народная песня. Завела другую: «черный бумер, черный бумер»... но опять осеклась – и эта не та.
Нестеров усмехнулся и подсказал:
– «Вон кто-то с горочки спустился».
– Ой, правда! – обрадовалась Шура и заголосила что было мочи. Мишаков присоединился. Его разобрало. Выпив сразу полстакана, он запел громче Шуры, беспощадно при этом перевирая слова и мелодию. Шура морщилась, но Андрей Ильич приказывал ей глазами: терпи! Вадик тоже терпел, отвернулся, плечи его слегка подрагивали.
Но вот песня кончилась, и Андрей Ильич, считая, что теперь самый удачный момент для психологической обработки, мимикой попросил Нестерова приступить.
Нестеров приступил. Внутренне смеясь, но с серьезной физиономией, он сказал Мишакову:
– Видно, Алексей Петрович, что вы близки к народу.
– Еще бы! Я очень народный человек! – похвалился Мишаков.
– Нам бы всем поближе к природе, к натуральному. И болезней было бы меньше. Сердечных, желудочных. Я давно заметил: язва, например, возникает оттого, что человек не всегда правильно относится к себе. И к другим. Просто прямая зависимость: чем больше человек делает добра, тем меньше он склонен к желудочно-кишечным заболеваниям.
Этот благоглупый текст (ибо тексты психотерапевтов такими и обязаны быть) Нестеров произнес задушевно, почти вкрадчиво, а Мишаков слушал простодушно и завороженно, не сводя глаз с Нестерова.
Андрей Ильич даже подумал: не заговорить ли прямо сейчас о роднике?
Но тут зазвонил мобильный телефон Мишакова. И тут же умолк. Мишаков достал его из кармана посмотрел:
– Что-то у вас с сетью...
– А вы на горку поднимитесь, – посоветовал Андрей Ильич.
Мишаков встал на ноги, пошатнулся, вздохнул и сказал:
– Если не дозвонюсь, надо ехать. А то... Забеспокоятся...
И побрел на горку.
– Нет, вы всё-таки мастер! – сказал Андрей Ильич Нестерову. – Он на вас уже как удав на кролика смотрит! То есть наоборот. Шура, ты тоже молодец. Я тебя прошу, пока он там один, ты подойди к нему. То-се, разговорчик интересный. Нельзя его сейчас отпустить!
– А я-то при чем? – нахмурилась Шура. – Если вы на то намекаете, про что я думаю, то я ведь и обидеться могу!
– Кто намекает? Я тебе прямо говорю: надо мужчине заморочить мозги! Так сказать, выдать ему аванс, но без получки! Ты начнешь, Александр Юрьевич поддержит!
– Если так, то я запросто! – согласилась Шура. Она считала, что морочить мозги мужчинам – ее призвание.
10
Шура считала, что морочить мозги мужчинам – ее призвание, поэтому подошла к Мишакову с неподдельным интересом.
А он все не мог дозвониться. Сел на траву, чтобы было удобней, держал трубку обеими руками, один глаз прикрыл для сосредоточенности.
– Никак? – посочувствовала Шура.
– Вроде есть связь, а начинаю номер набирать – пропадает!
– Вот моя жизнь такая, – тут же нашла похожесть судьбы Шура.
– В каком смысле? – спросил Мишаков, глядя на обнаженные руки женщины.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!