Костры из лаванды и лжи - Дарья Урбанская

включены они были через один, из-за чего в коридоре стоял полумрак. Люк за всю дорогу не проронил ни слова, и Женя, хоть и жутко стеснялась, но всё же решилась задать вопрос, мучивший её с момента разговора с мадам Бланшар.

– Эм-м-м… Люк? – Она откашлялась, поняв, что его фамилию никто не озвучил. – Я прошу прощения…

– Да, мадам Арно?

От официального обращения Женя смутилась ещё сильнее.

– Я не очень поняла… Что имела в виду мадам Бланшар, говоря про «хозяйскую часть замка»?

– Речь о левой башне, где нет гостевых апартаментов. Там селят только сотрудников, если есть такая необходимость, и, кроме того, там проживает мсье Роше, владелец отеля, когда ночует здесь.

– И много сотрудников там сейчас живёт? – поинтересовалась Женя, изо всех сил пытаясь выглядеть невозмутимо.

– Сейчас никого, кроме вас и мадам Бланшар, все остальные служащие – местные, приезжают утром из Марселя или Экса. А мсье Роше крайне редко останавливается в отеле на ночь, хотя, конечно, его комнаты всегда держат наготове.

– Понятно… – пробормотала Женя. – А мсье Роше, он…

Люк бросил на неё красноречивый взгляд, и Женя тут же осеклась.

– Я не любительница собирать сплетни, мсье… э-э-э… Люк. Я просто… просто хотела спросить…

– Во всех апартаментах отеля действует вайфай, пароль можно узнать на стойке регистрации, – сообщил парень, невозмутимо глядя прямо перед собой. – Мы почти пришли.

Он потянул на себя одну из абсолютно одинаковых безликих дверей, и Женя ожидала увидеть стандартный гостиничный номер, но из открывшегося тёмного прохода пахнуло сыростью.

– Прошу…

– А куда мы, собственно говоря, идём? – Женя беспокойно передернула плечами, не торопясь нырять в неосвещенную неизвестность.

– В левую башню. – Люк посмотрел на неё, как на идиотку. – Я же только что говорил. Дверь ведёт на лестницу. Винтовую. Мы же в старинном замке, помните, да?

«Вот пузыреплодник![20] Я же к тебе со всем пониманием, а ты…»

Женя на секунду замялась. Идти первой непонятно куда ей совершенно не хотелось, но как вежливо отказаться… Наконец она решилась:

– После вас. Там так темно, что я боюсь оступиться.

– Как пожелаете. – Люк снова нацепил на себя маску невозмутимости. – Лестница действительно освещена не так ярко, как остальные помещения, но глаза быстро привыкнут. Держитесь за перила.

И он шагнул в проём.

Шахта лестницы шла вертикально вверх и была довольно узкой. По обе стороны прохода вились гладко отполированные деревянные перила, но подниматься вдвоём плечо к плечу, держась за них, было бы тесно. Узкие стёртые ступени заворачивались в спираль, как лопасти старинного веера.

«Или как нож в мясорубке, тут как посмотреть!»

Женя понемногу свыклась с высотой подъёма и царившим на лестнице полумраком, но на душе всё равно было тревожно. Она протянула руку и на ходу провела пальцами по внешней стене. Камень, шершавый и холодный.

«И это отель? Ладно, паутина с балок не свисает, и на том спасибо. Интересно, а обычных постояльцев тоже в такую жуть селят? Фотки-то на сайте совсем другие. И вот как по этим ступеням чемодан тащить? А может, где-то есть лифт, а этот Люк просто издевается? Мстит за то, что его из-за меня управляющая застукала спящим? Странный он какой-то. И вообще всё здесь… странное».

Они прошли небольшую квадратную площадку на втором этаже и стали подниматься выше. К этому времени Женя уже в полной мере ощутила, что день был длинный и она провела его на ногах. С их приближением на стене зажглась электрическая лампа, стилизованная под факел. Вероятно, сработал датчик движения. Женя поморщилась – это место нравилось ей всё меньше. Подрагивающий свет факела озарил площадку третьего этажа и две массивные деревянные двери с коваными вставками.

Люк приложил ключ-карту к электронному замку на одной из дверей и заученно протараторил:

– Свет включается слева. Вода в уборной прогревается не сразу – нужно полминуты выждать. Доброй ночи, мадам Арно.

– И вам, – только и успела ответить она в спину удаляющегося парня.

Бросив неприязненный взгляд на псевдофакел, Женя прошла в комнату, нащупала рычажок выключателя. Под потолком вспыхнула изящная люстра-канделябр. Хорошо хоть лампочки были лишь имитацией свечей и горели равномерным электрическим светом. Серо-голубая филёнчатая дверь с внутренней стороны выглядела довольно заурядно. Рама высокого окна тоже была вполне современной – никаких средневековых ужасов. Впрочем, клетчатая расстекловка придавала оконному проёму особый французский шарм.

Молочно-белая отделка комнаты прекрасно гармонировала с голубоватыми обоями в мелкий цветочек, которые покрывали стену за изголовьем двуспальной кровати, устланной покрывалом в тон. У её дальнего края возвышался ворох пышных подушек.

Женя всё ещё топталась у порога, не в силах поверить, что жутковатая лестница привела к такой воздушной и уютной комнате, которая теперь в её полном распоряжении. После шести квадратных метров кухни у дяди Кости это помещение казалось поистине королевским.

«Да я как настоящая Мария-Антуанетта! Вау!»

А уборная… Женя не сдержала восхищённого вздоха, созерцая ванну на чугунных львиных лапах, стоящую посреди просторной комнаты с ещё одним окном. Большим французским окном в ванной! Женя немедленно задёрнула тяжёлые шторы.

«Не хватало ещё, чтобы за мной подглядывали».

Все эмоциональные переживания этого дня внезапно навалились тяжким грузом. Женя была готова рухнуть в постель, не раздеваясь, но нашла в себе силы принять душ и разложить вещи в гардеробной, размеры которой тоже её удивили.

Устраиваясь на мягкой перине, Женя размышляла о том, что наверняка произошла какая-то ошибка и её случайно разместили в таких роскошных апартаментах. Но усталость брала своё.

– Я подумаю об этом завтра, – тихо прошептала Женя и провалилась в сон.

Глава 7. Джинсы цвета фуксии

Среди ночи, еле соображая от усталости, Жене пришлось встать и, натыкаясь на всё подряд, спешно искать дверь в ванную. Организм напомнил о своих потребностях, когда ещё даже светать не начало. Возвращаясь в кровать, она приоткрыла окно, чтобы впустить в душную комнату побольше свежего воздуха. Но стоило ей потянуться к вожделенной подушке, как до слуха донеслись звуки, которые меньше всего можно было бы ожидать среди ночи, – чей-то смех.

Это был жуткий смех, дробный, трагичный, будто кто-то давился собственной вымученной радостью. Женя замерла. Звуки оборвались. Но лишь на мгновение. Потом раздались снова и громче. Словно весельчак подобрался ближе и теперь стоял прямо под окном комнаты. В первый раз смех, хотя и чёткий, был очень тихим. Теперь он завершился раскатистым пассажем, который, казалось, отозвался эхом в каждой клеточке её дрожащего тела.

Перепугавшись до жути, Женя на цыпочках прокралась к окну и выглянула наружу, чуть отодвинув штору. Снаружи стояла