Разбойник - Керриган Берн

Веки Фары сопротивлялись ей, но охватившая ее тревожность требовала бежать. Бороться. Кричать.

– Не забудьте подпоить ее, прежде чем поезд остановится, – напомнил Мердок до того, как его тень приоткрыла дверь вагона, впустив в него поток холодного воздуха и дневного света.

– Не беспокойтесь! – Дориан повернулся к ней, и черты его лица стерлись в тенях ее размытого зрения. – Я никогда не забываю!

Когда Фара проснулась в следующий раз, переход от сна к реальности показался ей гораздо проще, потому что она не слышала пугающих ее голосов, и ее тело не сотрясалось от движения. Правда, ощущение парения на облаке продолжалось еще некоторое время, и она постаралась как можно дольше задержаться в этом мягком и безопасном промежуточном месте. Еще не в бодрствовании. Но уже не совсем во сне. Первым, на что она обратила внимание, был шум океана, охваченного штормом. Где-то вдали грохотал гром.

Завывающий ветер сильными порывами кидался на дождь, воздух был тяжелым и холодным от чистой, но соленой влаги. Фара вдохнула его, позволив ему пробудить воспоминания о месте, которое она покинула семнадцать лет назад.

Шотландия.

Ее глаза распахнулись. Ночь приветствовала ее тяжелой бархатной мглой. Судя по размеру окон, комната была большой, впрочем, Фара видела лишь часть их очертаний, потому что луна со звездами были скрыты грозовыми тучами.

Все еще слишком растерянная, чтобы паниковать, Фара пошевелила онемевшими конечностями и, к своему огромному облегчению, обнаружила, что она не связана и не скована. Мысленно вознеся благодарственную молитву, она попыталась собраться с мыслями. Она лежала на кровати, застеленной самым мягким бельем, к какому когда-либо прикасалась ее щека. Еще несколько движений – и она поняла, что все еще полностью одета, хотя корсет, кажется, был расшнурован.

«Кто это сделал? Блэквелл?»

При мысли об этом ее пробрала дрожь, несмотря на теплое, тяжелое одеяло. Ей нужно встать. Вычислить, куда ее привезли и как отсюда убежать. Середина ночи казалась подходящим временем для попытки к бегству, хотя шторм, бесспорно, мог стать проблемой. Если ее догадка верна, она находится в крепости Блэквелла, замке Бен-Мор. А это означает, что остров Малл окружен океаном, что делало бегство более чем рискованным.

Быть может, даже невозможным.

Но сначала о главном. Фара произнесла одну из своих мантр, не желая, чтобы ее парализовал страх. Человек должен уметь стоять, чтобы избежать чего-то, поэтому ей не следует бежать впереди себя. Гадая, что он ей оставил, Фара осторожно выпростала ноги из-под одеяла. Как можно найти тапочки в темноте?

Может, она сможет отыскать где-то поблизости лампу или свечу.

Ее руки немного тряслись, когда она попыталась оттолкнуться от кровати, чтобы сесть. Комната закружилась, или… голова? Фара несколько раз моргнула и вцепилась руками в одеяло, чтобы не упасть назад.

Серебристый росчерк молнии пронзил алмазные стекла окон. Фара была поражена размерами высокой и очень широкой кровати и камина, в котором поместился бы довольно крупный мужчина, но тут же забыла о них, потому что заметила затененную фигуру, неподвижно сидящую в кресле с высокой спинкой рядом с ее кроватью.

Дориан Блэквелл. Он следил за тем, как она спала. Он был настолько близко к ней, что мог протянуть руку и коснуться ее.

Молния погасла, погрузив их обоих в темноту, и Фара замерла на несколько секунд, пока гром сотрясал камни замка. Она не могла ничего разглядеть, но все-таки моргнула несколько раз, пытаясь унять биение охваченного страхом сердца.

Она ожидала, что в любой момент Блэквелл может броситься на нее, как хищник, воспоминание о котором он вызвал в ее памяти, и знала, что у нее нет сил бороться с ним или бежать.

– Прошу вас, – прошептала Фара, ненавидя себя за слабость в голосе, – не надо…

– Я не причиню тебе вреда, – отозвалась тьма.

Он был так близко, что ей казалось, будто она чувствует его дыхание на своей коже. Фара не была уверена, что поверила ему.

– Тогда… зачем?.. Что я здесь делаю?

Ей хотелось ощутить какое-то движение, но тени оставались неподвижными и непроглядными. Прошло несколько беззвучных мгновений, прежде чем из чернильной тьмы до нее донесся голос:

– Я должен сделать нечто очень важное. У вас есть возможность либо помочь мне, либо встать у меня на пути. Независимо от этого, будет лучше, если я смогу за вами присматривать.

– Почему это вы решили, что я буду вам помогать? – властно спросила Фара, когда гнев начал заглушать ее панику. – Особенно после того, как вы похитили меня из дома, из моей жизни? Это был безрассудный поступок. Я работаю в Скотленд-Ярде, и меня станут искать. – Фара надеялась, что ее угроза попала в цель. Она вспомнила Блэквелла в бронированной комнате. Он был собран, казался бесстрашным, но она увидела пот на его лбу, напряжение натянутых мышц и пульсирующую на его мощной шее вену. – Полагаю, вы не любите замкнутые пространства, – рискнула Фара. – Если меня обнаружат здесь, вы не сможете избежать обвинения в похищении. Вас наверняка снова отправят в Ньюгейт.

– Вы не допускаете, что я могу сделать так, что вас никогда не найдут? – Его интонация оставалась прежней – холодной и безразличной, но Фара охнула, как будто он ее ударил.

Она молча боролась с охватившей ее от ужаса дрожью. Неужели он имел в виду, что ее не найдут? Или ее тело? Фара вспомнила, что Черное сердце из Бен-Мора оставлял после себя полный разгром – гору трупов и множество пропавших людей. Сожалея о своих угрозах, она стала искать в мрачных мыслях хоть что-то, что можно было сказать в этой ситуации.

– Вы его любите?

Фара опешила.

– Прошу прощения?

– Морли, – пояснил Блэквелл таким тоном, будто имя инспектора было сковано льдом. – Вы собирались принять его предложение?

У Фары появилось странное чувство, что этот вопрос удивил их обоих.

– Не понимаю, какое вам до этого…

– Отвечайте. На. Вопрос, – перебил ее Блэквелл.

Фара негодовала, когда ей приказывали.

Как ни странно, что-то в этой ночной пелене делало ее непривычно откровенной.

– Нет, – призналась она. – Хоть я испытываю большое уважение и симпатию к Карлтону, я его не люблю.

– Вы позволили ему поцеловать вас. – В этих бесстрастных словах каким-то образом прозвучало обвинение. – Он положил на вас руки. Вы имеете обыкновение позволять мужчинам, которых не любите, такие вольности?

– Нет! Я… Морли был первым мужчиной, который поцеловал меня после… – Фара быстро заморгала. Как мог такой человек, как Дориан Блэквелл, вынудить ее защищаться из-за какого-то жалкого поцелуя? Разве он не держит гарема с прекрасными куртизанками? Разве он не самый отъявленный мерзавец в королевстве? – Я не обязана объяснять вам свои действия! Я не воровка, не похитительница и не убийца. Я респектабельная, работающая, хладнокровная вдова и могу позволить себе любые вольности, которые удостою счесть уместными. – Голова у Фары все еще кружилась, и чем больше она волновалась, тем хуже себя чувствовала. То, чем он ее напоил, делало ее безрассудной, импульсивной и эмоцио-нальной.