Лукавый ангел - Кейси Майклз

— Я звонила в комнату Диккенса, — отрешенно произнесла Митци. — Он скоро будет здесь.

— Ну и дела! У мажордома есть свой телефон. Может быть, у него есть и особый номер, не внесенный в справочник? — язвительно осведомился Грейди.

Энни прыснула со смеху, но, спохватившись, прикрыла рот ладошкой и сделала серьезное лицо.

— Но почему Арчи не зовет на помощь? — спросила Дейзи.

Все посмотрели в ее сторону, пронзенные страшным предположением. Действительно, за дверью спальни было подозрительно тихо. Дейзи вцепилась в руку Юниора и срывающимся голоском пропищала:

— Откуда не доносилось ни звука и полчаса назад, когда мы проходили мимо этой двери, возвращаясь к себе после ужина. А спустя некоторое время раздался треск. Верно, милый? Громкий, резкий: бах-трах-тарарах! А вдруг бедный Арчи упал на зеркало, и стекло отсекло ему голову? Ой, а что, если он уже мертв?

Грейди снова смачно выругался, и Энни, отстранив его, предложила:

— Давайте я поверну дверную ручку. Возможно, что дверь и не заперта.

Как выяснилось, она все-таки была заперта, поэтому Грейди отошел от нее, насколько это представлялось возможным, и приготовился с разбегу вышибить дверь своим корпусом. Энни подумала, что он рискует сломать плечо, поскольку в старинном доме все двери крепкие и толстые. Однако стоило лишь ей посмотреть ему в глаза, как у нее пропало желание высказывать свои опасения.

От неизбежной травмы детектива спас появившийся наконец мажордом, одетый в черные отутюженные брюки и черный пуловер, — на одной из его манжет Энни заметила капельку масляной краски, да и весь он был пропитан ее характерным запахом. Выражение лица Диккенса говорило, что он страшно недоволен тем, что его побеспокоили. Заметив подозрительный взгляд Энни, дворецкий произнес:

— У каждого человека должно быть какое-то увлечение. Я, к примеру, люблю рисовать. Увы, в этом доме трудно сосредоточиться даже в свободный от работы час. Прошу всех отойти от двери!

Он достал из кармана ключ и вставил его в замочную скважину.

Едва он повернул ключ в замке, как Грейди выхватил из-под пиджака револьвер, на который давно жаждала взглянуть Энни, оттолкнул Диккенса и влетел в спальню, крикнув, чтобы все оставались на месте, пока он не осмотрит помещение.

Увидев в руке детектива оружие, Подгузник спрятался за жену, Дейзи охнула и упала в обморок на руки Юниору. Так что опасаться, что толпа любящих деток растопчет его, устремляясь к своему дорогому папочке, Грейди не стоило.

Он присел, держа револьвер двумя вытянутыми вперед руками, и стал осматривать комнату, резко поворачиваясь на месте, как герой кинобоевика.

Потом он тихонько затворил дверь, и все оставшиеся в коридоре переглянулись, не осмеливаясь нарушить тишину ни словом, ни вздохом.

— Что здесь происходит? — раздался удивленный женский голос. — Какого дьявола вы здесь собрались?

Митци с перепугу завизжала, Энни вздрогнула, Дейзи очнулась. И лишь один невозмутимый Диккенс медленно обернулся и, поклонившись Мьюриел Пиверс, промолвил:

— Возможно, с вашим отцом случилась неприятность, мадам. Если же это не так, то мистер Салливан выставит себя ослом и будет с позором уволен. Сейчас мы все ждем, когда он оттуда выйдет.

Мьюриел плотнее запахнула полы своего выцветшего лилового халата на тщедушной груди, провела рукой по жидким волосам, накрученным на розовые бигуди, и дрожащим голосом спросила:

— Надеюсь, с папочкой ничего страшного не случилось?

— Разбилось окно в его спальне, — пояснила Энни, обнимая дрожащую женщину за плечи. — Мы пока не знаем, что произошло на самом деле. Сейчас там находится детектив Салливан, он делает свою работу. Успокойтесь!

Диккенс хмыкнул и, пожав плечами, стал соскребать ногтем краску с манжеты.

Дверь распахнулась, и все замолчали, уставившись на Грейди. Он взглянул на Энни и сказал:

— Старик сильно напуган и просит вызвать к нему врача. Можете войти, но ни к чему не прикасайтесь. Диккенс, позвоните доктору Сандборну!

— О Боже! Его здесь только не хватало! — вскричала Мьюриел и рванулась в спальню.

Все устремились за ней, в коридоре остались только Энни и Грейди. Детектив убрал револьвер в кобуру, висевшую у него на плече под пиджаком, потер ладонями лицо и с досадой произнес:

— Этого следовало ожидать. Я нашел его лежащим на полу возле кровати, белым как мел и дрожащим как осиновый лист. Он стоял на коленях, прикрыв голову руками. Я немедленно осмотрел туалет и ванную, но никого там не обнаружил и усадил беднягу в кресло. Думаю, что он все еще находится в шоке.

— Но что произошло? — спросила Дейзи, заглядывая в комнату через его плечо. Однако там было темно, и рассмотреть ей толком так ничего и не удалось.

— Сходи взгляни сама, только ничего не трогай, — глухо сказал Грейди.

Энни медленно вошла в спальню и увидела Арчи, сидящего в кресле у камина, и Мьюриел, стоявшую возле отца на коленях.

Молокосос, обняв Дейзи за талию, тискал ее задницу. Подгузник молча уставился на Митци. Митци, прищурившись и поджав губы, смотрела на кровать Арчи. Энни тоже взглянула на кровать.

Чуть выше подушки из спинки в изголовье торчала короткая толстая стрела, выпущенная из арбалета.

Сердце Энни похолодело, по коже поползли мурашки, а с уст сорвалось то самое непечатное ругательство, которое дважды за этот вечер произнес Грейди.

Любой скандал хорош уже сам по себе. Так зачем же портить его, пытаясь найти ему логическое объяснение?

Ричард Бринсли Шеридан

Доктор Милтон Сандборн прибыл спустя двадцать минут. Распахнув настежь входную дверь, которую Диккенс лишь слегка приоткрыл, он отпихнул его своим могучим плечом в сторону, широким шагом пересек вестибюль и молча поднялся по лестнице на второй этаж.

Грейди достаточно было лишь мельком взглянуть на него, чтобы понять, что перед ним весьма колоритная фигура.

Не обратить внимания на этого здоровяка двухметрового роста, с бочкообразной грудью и плечами в косую сажень, который и в свои семьдесят с лишним лет сохранил завидную бодрость, было столь же не просто, как не заметить разъяренного слона в кабине лифта.

На фоне толстых отвислых щек, придававших его физиономии сходство с грушей, багровый, в лиловых прожилках, нос походил на баклажан; и только серебристый ежик волос на голове слегка облагораживал общий облик эскулапа.

Сиреневый шелковый пуловер обтягивал его налитое туловище и могучую шею так плотно, что лицо всегда имело особый оттенок, характерный для гипертоников или чревоугодников. Модные джинсы с этикеткой престижной фирмы на заднем кармане, к сожалению, не могли отвлечь внимание окружающих от его мясистых ягодиц. А сандалии, надетые на босые ноги, и черный саквояж колоссальных размеров, способный вместить два ночных горшка, медсестру и кучу медикаментов, свидетельствовали о широте его натуры и нетерпимости к ограничениям.