Зависимые - Лина Шир

половину сигареты, я наконец-то почувствовала себя живой. Уже через минут сорок я была в студии Русланы. Янис ушел к Августе, желая обговорить детали. Руслана выглядела сегодня иначе. Красные глаза, не уложенные кудряшки и мятая футболка.

— Матерь божья, что случилось?! — Воскликнула она, уставившись на меня.

— Это с тобой что?

— Аллергия… Макс вчера подарил герберы, а у меня на них аллергия. Только утром узнала об этом, когда проснулась.

— Макс — твой парень?! — спросила я, но Руслана лишь пожала плечами.

— Парик привезла обратно?

Я кивнула, и она тут же усадила меня в кресло, стараясь превратить мое помятое лицо в произведение искусства. Пока она делала макияж и выбирала костюм, я молчала.

— Все-таки Островский что-то решил…

— Почему ты так думаешь? — я не понимала, но кажется догадывалась.

— Он никого дважды не рассматривает. А ты ему приглянулась. Ну, наверное. Не знаю. Иди примеряй костюм.

— Мне не идут костюмы.

— Классика идет всем! Рот на замок и вперед, иначе я сама тебя переодену! — она пригрозила мне пальцем, и я смеясь ушла в гардероб, чтобы переодеться и снова стать Аленой из новой жизни.

Я согласна

Островский сидел в том же кресле, в том же костюме, только выражение лица на этот раз было задумчивым, а не глупым, каким показалось в прошлый раз. Янис относился к нему уважительно, поэтому я старалась вести себя так же.

Я сидела в кресле напротив Константина Леопольдовича, Янис сидел рядом со мной и теребил ремешок на часах. Он нервничал и постоянно пил воду из бутылочки. Все молчали и лишь часы на стене громко тикали, отсчитывая минуты до начала беседы. Не любила я это молчание. В детском доме молчание означало то, что ребенок не понравился родителю, и его снова отводили в общую комнату, где все продолжали играть и ждать, когда их заберут в семью.

— Ой, ну ладно! — нарушил тишину толстяк, отчего я вздрогнула и взглянула на Яниса, он продолжал сидеть с каменным лицом. — У тебя стальные нервы, Янис Урбанович.

— Кость, можно? — я услышала голос Сережи и обернулась, столкнувшись с ним взглядом.

Он в нескольких шагах от меня. Я хотела подойти к нему, но рука Яниса легла на мою руку, и я перевела взгляд на него. Вновь взглянув на Есенского, я чуть улыбнулась. Он сделал то же самое, в добавок еще и подмигнул, отчего бабочки в моем животе устроили самый настоящий переполох.

— Ты видишь, я занят! — резко ответил Островский, и Сережа закрыл дверь.

— Ну так что? Для чего мы здесь? — не выдержал Янис.

— Да-да, — Константин Леопольдович поднялся из кресла, которое жалобно заскрипело под ним и прошел к шкафу, доставая оттуда серебристую папку. — Фотографии просто прекрасны! Модель очаровательна и горяча, Янис.

— Но?

— Что, но? Контракт ваш!

Радостный Янис поднялся из кресла и принялся жать руки толстяка, который сиял от веселья. Но потом его взгляд тут же потускнел, и он вернулся в свое кресло, открывая папку.

— Но действительно есть одно «но». Вернее, важный пункт договора, без которого тебя просто не пустят в страну. Ты должен быть семейным человеком. Это их условие… Семейный — значит серьезный. Ну и они просто беспокоятся за безопасность своих моделей.

— Но я же…

— Янис, ты — директор этой милой мордашки. Ты должен быть таким, каким тебя хотят видеть наши коллеги, иначе она останется без контракта и без денег, и ты тоже. — Он взглянул на расстроившегося фотографа и продолжил. — К тому же, фиктивные браки никто не отменял. Это ведь чисто формальности. Только решать это нужно скорее. Вы должны быть там послезавтра.

— Как… послезавтра? — удивился Янис, после чего провел рукой по лицу, поднялся из кресла, кивнул и молча вышел из кабинета, чего ни я, ни Островский не ожидали.

Он, за все мое нахождение в Москве, ни разу не оставлял меня одну, но в этот раз его настроение было слишком уж подпорчено. Он еще больше напоминал ребенка, которому показали вкусную конфетку, но тут же убрали. Подразнили и не дали. Я взглянула на Островского, он ничего не сказал. Нужно было поговорить с Янисом.

— Алена? — услышала я голос Сергея, выйдя из кабинета, и сразу же обернулась.

Есенский стоял у окна в самом конце коридора с легкой улыбкой на лице. Он расставил руки в стороны, может быть для объятий или же тем самым показывая себя, и сделал шаг ко мне навстречу, но я не могла остаться с ним. Мне было не до разговоров. На кону была новая жизнь. Нужно было поддержать Яниса. Я видела, как он был счастлив, когда Островский сказал ему о том, что контракт наш. И видела, как он расстроился.

Длинные широкие штанины путались и мешали, поэтому пришлось их приподнимать, как подол платья, чтобы видеть ступени. Каблуки громко стучали, оповещая всех о том, что я иду. Звук эхом разносился по всему зданию, но Янис, сидящий на лестнице, будто бы не слышал меня. Я села рядом с ним и попыталась взглянуть ему в глаза, но он тер их руками.

— Все же хорошо, контракт наш. — Тихо сказала я, не зная с чего начать.

— Нет. Не наш, Алена. Не наш! — он злился на меня… или на себя, я до конца так и не понимала. — Даже если постараться найти фиктивную жену, все равно не успею. Прогорит контракт. Прости.

— И что мы будем делать? — спросила я, но Янис молчал. — Поехали домой?

Он поднялся, протянул мне руку, помогая встать. Мы вернулись к Островскому, я забрала пальто, и после мы поехали в мастерскую Яниса. Он хотел поговорить с Августой, думая о том, что она что-нибудь придумает.

Всю дорогу мы молчали. Я думала о том, что снова из-за Яниса не поговорила с Сережей, но одно успокаивало, теперь мы будем видеться с ним чаще… мы ведь будем иногда ездить к Островскому. Или этот контракт был единственным? Внезапно страх начал поглощать меня.

Как только мы зашли в мастерскую, Августа позвала Яниса к себе, видимо решила узнать, что и как. Я же сняла пальто, скинула туфли и села на диванчик рядом с девушками. Они обсуждали что-то. Я пыталась понять, о чем идет речь, но так и не понимала. Взглянув на Августу и Яниса, я поняла, что стоит подойти к ним. Все же дело касается работы со мной.

— …ничего! — раздраженно произнес мужчина.

— Вот! — Августа поправила очки, указала на меня, и Янис сразу же перевел взгляд. — Чем не