Семь сокрытых душ - Наталья Калинина

– Там же призраки! – вдруг раздалось ей в спину. И Ада едва сдержала желание развернуться и дать как следует этому трусу Вовчику. Раздражение на него сейчас, после того, как она сама дала повод для дальнейших насмешек, достигло пика. Ну что же он так ее позорит-то? Вот если бы за ней по пятам следовал какой-нибудь отважный мальчик, пусть даже отпетый хулиган Бугров, а не этот забитый, трусливый, жалкий недотепа, и то легче было бы. Вот уж счастье-то привалило…

– Тогда отправляйся в кроватку бай-бай, – бросила она презрительно и направилась к закрытому крылу. За ней следом отправилась Рая. А остальные девочки так и остались стоять, обступив Вовчика.

– Ждите нас здесь, идти всей толпой нет смысла, – приказала, оглянувшись, Рая. И Ада мысленно поблагодарила ее. Как жаль, что они враги, как жаль…

Рая быстро справилась с замком: знала, какая из отмычек подходит. Дверь скрипнула, и обе девочки, чуть поколебавшись, вошли в коридор.

– Фонарик бы, – прошептала Рая, на которую, видимо, как и на Аду, гнетущее впечатление произвела темнота, слегка разбавленная светом от дворового фонаря, но помноженная на тишину. Ада представила себе усадьбу в сумерках: половина здания глядит на центральную аллею освещенными окнами, другая, лишенная жизни, – пустыми черными «глазницами». Здание похоже на слепую на один глаз и с парализованной половиной лица старуху.

Обе девочки, чуть замешкавшись на пороге, двинулись вперед маленькими шагами.

– Что-то не слышно собаки, – заметила Ада после того, как Рая позвала Лису.

– Оксанка наврала, – фыркнула девочка.

– Повернем назад?

– Еще чего! Давно мечтала тут побывать. Если ты трусишь, возвращайся.

Ада промолчала, но то, что она продолжила идти вперед, оказалось куда красноречивее слов. Она не видела Раи, но слышала впереди себя ее шаги, и продолжала как загипнотизированная двигаться за ней. В какой-то момент Аде подумалось, что это место – отличная ловушка не только для любопытной собаки, но и для нее самой: Рая вполне может воспользоваться случаем и устроить ей западню. И все же в порыве то ли внезапно возникшего доверия, то ли, наоборот, не желая показать «врагине» страха, следовала вперед.

Свет от дворового фонаря падал неровными пятнами на стены, во всей неприглядности выставляя отстающую целыми пластами краску, из-за чего они казались покрытыми чешуей боками гигантского животного. Кое-где на стенах остались висеть плакаты еще с советских времен, и оптимистично воодушевляющие улыбки пионеров, изображенных на них, в этом мертвом свете искажались до зловещих оскалов. Ада, случайно взглянув на один из плакатов, поспешно опустила глаза, потому что ей показалось, что пионеры следят за ними пристальными, недобрыми взглядами. Возможно, Рае этот обманчиво мертвый коридор тоже показался наполненным призрачной жизнью, потому что девочка вдруг приостановилась и резко оглянулась на Аду, будто опасаясь, что та ушла и оставила ее одну. «Я здесь», – едва не вырвалось у Ады, но промолчать ее заставила послышавшаяся сзади возня: остальные девочки тоже вошли в коридор, но заспорили опять на пороге.

– Приперлись, – недовольно прошептала Рая так, чтобы услышала ее лишь Ада. – Сказала же, чтобы ждали там! Не выношу ходить куда-то таким стадом.

«Стадом не так уж и страшно», – мысленно сказала Ада, которой стало недоставать перешептывания и перепалок соседок, когда они шли вот так – гурьбой, смелости было в разы больше.

– Лиса! Лиса! – позвала Ада, чтобы приободрить себя, но в голосе предательски прозвучали встревоженные нотки. Куда эта собака подевалась? Найти бы ее поскорей да вернуться в спальню.

– Ну что там? – нетерпеливо крикнула Зинаида.

– Ничего! – отозвалась Рая. – Пока ничего. Ждите нас там!

– Не проще ли нам всем войти и поискать в разных углах этажа? – предложила Ада и приготовилась услышать от Раисы насмешки и обвинения в трусости. Но соседка неожиданно ответила вполне дружелюбным тоном:

– Не лучше. Располземся, как тараканы, по всем этажам и комнатам, собираться потом в кучу будем куда дольше, кто-то еще обязательно заблудится. Лучше уж вдвоем туда и обратно.

Они дошли до противоположной стены с обнажившейся кирпичной кладкой, по пути заглянув в две комнаты, стоявшие с распахнутыми дверями. Помещения были пустыми, не считая валявшихся на полу обрывков газет и шпагата. Собаки тут не оказалось.

– Говорю же, наврала Оксанка. Или что-то не так услышала, – сказала Рая, выходя следом за Адой из комнаты, расположенной ближе всех к лестнице. – Вряд ли собака сюда забралась, может, выла за углом, а Оксанке показалось, что отсюда.

И тут же, опровергая ее предположения, откуда-то сверху раздался шорох и звук, похожий на всхлипывание, которое Ада приняла за скулеж.

– Лиса! – обрадованно воскликнула она и первой бросилась к лестнице. Собака такая любопытная, что наверняка забралась на другой этаж. Рая кинулась за Адой следом, успев на ходу крикнуть остальным, чтобы ожидали внизу.

Лестница полностью оказалась погруженной во тьму, но девочки, подстегнутые плачем Лисы, бежали, забыв о предосторожностях. Это уже потом, вспоминая ту ночь, Ада понимала, что лестница могла таить смертельные ловушки: обвалившиеся ступени, разрушенное ограждение. Но тогда об этом не думалось.

Второй этаж тоже слабо освещал дворовый фонарь, но только конечную часть коридора. И из-за того, что середина была погружена в темноту – казалось, что половина этажа обвалилась, – Ада замешкалась, но Рая уверенно пошла дальше.

– Давно мечтала здесь погулять, – донеслось восхищенное бормотание девочки. – Какая красота! Тишина, никого нет!

Одиночество в интернате было дефицитом: не так просто в населенном, будто муравейник, здании найти время и место для уединения. Даже в лесу обязательно на кого-нибудь наткнешься. Жизнь под контролем, почти как в тюрьме, даже мысли, похоже, угадывались без труда. Ада никогда не писала тетке, хоть и скучала, из-за того, что письма перед отправкой вскрывались и прочитывались.

А если попросить Раю не закрывать замок после того, как они выйдут отсюда? Можно неплотно вставить дужку в гнездо так, чтобы потом снимать замок без проблем и проникать в крыло, когда захочется уединения. И пусть находиться здесь жутковато – это лишь ночь, накидывая плащи-тени на предметы, искажает их реальные очертания, а в солнечном свете страхи растворяются без следа. Днем все тут будет выглядеть по-другому, и пионеры с оскалами монстров окажутся добрыми мальчишками и девчонками, такими, каких изобразил на плакатах художник.

И все же, хоть Ада внушала себе не бояться, здесь, на втором этаже, страх, будто саундтрэк к фильму ужасов, зазвучал леденящим кровь крещендо. Ей активно здесь не нравилось. Что-то тут было не так. Что-то смертельно опасное, как угарный газ, было разлито в атмосфере. От этого нарастающего чувства опасности холодела спина и потели ладони, а ноги делались ватными, как в тревожных снах с преследователями.