Иванов-сан - Олег Николаевич Борисов

основной вал бумаг я худо-бедно просмотрел, успев по старой проблеме часть хвостов заметить. Скорее всего, это наши аудиторы уже выловили, но я скрупулезно в кучку собрал, по графам разложил и даже комментарий сунул. Типа — расход добычи и количество потраченных муфт для колонн. Время работы встроенных в скважину насосов и количество списанных фильтров. Процент серы, обводненность и статистика замены расходников для данного типа нефти. Одним словом — задокументировал найденное ранее. Больше пока ничего не нарыл.

Три копии. Одну в плотный конверт, запечатал, сверху голограмму «внутренняя почта». Подписал «отдел аудита, Васильева-сан». Суну в ящик с исходящими, который у нас специальный человек каждый час таскает в сортировочную. Там прорезь узкая — если что-то внутрь провалилось, то с концами. Только специально назначенные болванчики смогут достать и переправить дальше по адресатам.

Второй экземпляр — в архив. С номером, штампиком «принято» и разными загогулинами. Иероглифы хитрые — без специального допуска теперь этот документ просто так не выдрать. Даже мне, его создателю, не разрешат грязным пальцем колупать. Исключительно для упавшей сверху ревизионной комиссии. Тому же Касатонову не позволят нос сунуть.

И третий — это боссу. Вручу после планерки. Как положено. Могу похвастать, что не зря хлеб ем. И это — только на «твердом носителе». В электронном виде уже отправил. За десять минут до начала ежедневной раздачи люлей и других радостей жизни.

Коллектив в отделе ранжирован четко по тарифной сетке и должностным обязанностям. Стажеры и младшие специалисты — в одиннадцать утра сидят на попе ровно и дышат через раз. Не доросли еще для того, чтобы глаза руководству лично мозолить.

Старшие специалисты отвечают за свой кусок работы и присматривают за соседними кубиками, где маринуются «личинки офисных работников». Обычно грызут загривки у трех-четырех помощников. Из старших на планерку выдергивают одного-двух по наиболее проблемным направлениям. Это когда надо крайнего организовать. В остальном — выстраиваются на балкончике с папками в руках, ожидают. Вдруг потребуется справка или еще какая бумажка. Тогда позовут из себе подобных, дадут возможность получить личную «минуту славы».

И над этими статистами уже парят ведущие специалисты, каждый из которых отвечает за один проект. По которому оценивают работу всего отдела, начисляют зарплату и пилят бюджет, спущенный сверху. Обычно — человек десять, двенадцать. Редко, когда больше. Управляемость падает, если народу напихать с избытком. Проще породить два отдела. Потому что два отдела вместо одного — это два босса, номенклатурный рост и прочие бенефиты. Понимать надо.

В кабинете руководства сегодня одиннадцать коллег по работе и я, в качестве «привлеченного специалиста». Все четко — оказываю помощь аудиторам, копаю гору дерьма в индивидуальном порядке. Поэтому пристроился в самом конце очереди, папочку с отчетом держу в левой руке, как и остальные.

После того, как началась вся эта беготня, Лебедев планерки проводит в «жестком режиме». Это никто не садится, докладывают стоя и огребают сразу за себя и всех подчиненных разом. Единственный, кто рядом жопу на стуле греет — это зам. Касатонов бровки важно морщит и всяческие демонстрирует собственную значимость. Кстати, костюмчик он сменил. Похоже, докатилось сверху, что молодежный стиль для серьезной дзайбацу — дурной тон. Гробовщиков изображать не нужно, это за безопасниками зарезервировано. Но что-то темное, классическое — в обязательном порядке.

Сначала отоварили рекламщиков. Придрались к отсутствию оптимизма в новых слоганах. Приказали переделать.

Затем прилетело учетчикам. Не успели выдрать «первичку» с филиалов. Надо было еще с четверга прыгать на чужих костях, названивать и всячески тиранить. Потому что выгрузка в полночь, пока сверку закончишь — уже вторник. А цифры нужны прямо сейчас.

Потом босс вцепился в аналитиков. Обычно эти бравые ребята всегда могут отбрехаться, но в этот раз шерстили всех и каждого:

— Миджулина-сан, почему у вас прогноз на пятьдесят тысяч тонн не бьется?

— Прошу прощения, Лебедев-сан. Авария на магистральном, третий участок. Вынуждены были в хранилища добычу перенаправить.

— И вы об этом докладываете только сейчас?

Мне тетку чуть жалко. За трубопроводы вообще другой отдел отвечает, мы больше вокруг контрактов по продаже и планам брутто-нетто. Но если сверху приказали драть, то прилетит всем и каждому.

Еще меня забавляет, что при всех попытках копировать японский стиль управления, наши привычки никуда не делись. Попробуй наори на подчиненных на островах — народ побежит кишки ножиком ковырять. Публично обвинить работника в том, что плохо вкалывает — это потеря лица. Другое дело, когда «весь отдел не справился». Тогда все, в едином порыве, вечерами и на выходных… У нас же — присобачили эти дурацкие «сан», но глотку драть не перестали. Разве что междометия из трех букв стараются не пихать после каждого слова. Это — на буровых. Здесь — обязаны с дерьмом мешать вежливо. Кстати, Лебедев еще не сильно отжигает. Вот когда на его место сядет наш злобный хомячок, тогда точно матом будет крыть всех и каждого.

— Иванов-сан, что у вас?

Вот и до последнего в списке добрались.

— Сверку за два года закончил, отчет готов.

— А почему только за два? У нас выборка за пять хранится, — высунулся Касатонов. Дурак ты, батенька. Кто же без спросу в тему пытается лапы запустить, если эту тему на самом верху на контроле держат.

— Госпожа старший инспектор отдела аудита четко сформулировала диапазон дат. По другим отчетам работают ее подчиненные.

Сдулся хомяк. Для него любой работник отдела аудита — это уже проблема. А старший инспектор людей с сороковых этажей на завтрак жрет. Нижних вообще за разумных не считает.

Босс покосился на идиота и начал сворачиваться.

— Так. На сегодня вы все знаете, где недоработали. Поэтому — без отдельных ценных указаний и чтобы не пришлось подгонять. Отчеты — мне сюда. Иванов-сан, ваш отдельно. Я перепроверю, что вы там накопали. И под гриф.

Само собой. Аудит — штука такая. Надо знать, за что тебя на ковер вызовут.

Кстати, о прогулках в сопровождении мальчиков с отсутствием интеллекта. Вернувшись на рабочее место обнаружил напоминалку. Совещание в двенадцать часов у Васильевой-сан. Заберут меня опять от лифтов, потому что допуск наверх никто и не думает оформлять.