Возвращенная любовь - Элизабет Бикон

– Папа, папа, Кейзиа говорит, что в городе солдаты, – взволнованно сообщил Хэл.

– Парень, в городе всегда бывают солдаты, – ответил отец, водружая чайник над огнем.

– Папа, но это драконы, – серьезно заговорила Сэлли, отталкивая брата.

– Не драконы, глупенькая малышка, а драгуны, – с презрением поправил Хэл и взвыл, когда Сэлли ткнула его в бок резной собачкой. Видимо, такое случалось часто, потому брату не стоило дразнить сестру, стоя так близко от нее.

– Я не малышка, – огрызнулась Сэлли с угрозой в голосе.

– Конечно, ты не малышка, мой утенок, – прервал довольно грубый женский голос.

– Никакой я утенок, – дулась Сэлли, будто ожидая, что разразится хорошенькая сцена.

– Никакой я не утенок, – поправил отец, имитируя движение клюва птицы, и стал ходить с важным видом, будто собирался к ближайшему пруду.

Поведение отца отвлекло внимание Сэлли, и она пристроилась за ним. Вскоре трое Крейвенов ходили друг за другом, издавая радостное кряканье, точно утки, отправляющиеся на поиски пищи. Фрея смотрела на них, широко раскрыв глаза, а незнакомая женщина качала головой и пожимала плечами.

– Эта троица совсем спятила, – заметила та.

– Я тоже так думаю, – согласилась Фрея и робко улыбнулась. Казалось, дуновение ветра способно унести крохотную женщину, хотя что-то подсказывало Фрее, что даже землетрясение не сдвинет ее с места, если она того не захочет.

– Кеззи, я утенок. Я точно утенок, – твердила Сэлли. Ее зеленые глаза сверкали от восторга. Она бросилась к брату, ухватила того за плечи и потянула к себе.

Фрея догадалась, что брат души не чает в своей маленькой сестренке.

Орландо наблюдал, как его крякающие отпрыски весело идут в сторону ближайшего пруда. Он кивком дал знак верному Атласу следовать за ними и проследить за тем, чтобы веселая компания не попала в беду.

– Пруд совсем мелкий, – как бы извиняясь, сказал он, будто опасаясь упрека в том, что столь легкомысленно позволил детям отправиться в опасное путешествие, – к тому же они оба умеют плавать.

– Жаль, я не умею, – задумчиво произнесла Фрея и подивилась, почему так много чудесных вещей недоступны дочерям графов, тогда как умение спасаться вплавь могло бы сохранить жизнь.

Фрея догадалась – Ричу не терпится научить ее плавать, и разочаровалась, когда предложения не последовало. Она вспомнила, что здесь не для того, чтобы веселиться или учиться полезным делам, просто ей больше некуда идти, а он оказался слишком добр и не выгнал ее восвояси.

– С какой стати вам это нужно, моя дорогая, вода ведь мокрая и противная. Я не стала бы плавать в ней, будь сама королева, – сказала крохотная женщина, весело подмигнув ясными карими глазами.

Фрея поняла: та заметила ее любование хозяином дома и подумала, что для каждой женщины естественно быть ослепленной очаровательным Орландо.

– Хорошо. Стоит Нептуну лишь раз взглянуть на тебя, и ты станешь его королевой, – поддразнил он.

– Любишь ты говорить глупости, мастер Крейвен, – возразила женщина, однако озорной огонек в ее проницательных глазах и веселая улыбка, обнажившая редкие зубы, говорили о том, что она когда-то соблазнила множество мужчин. Так что Нептуну пришлось бы стоять в очереди.

– Но ты ведь все равно любишь меня?

– Отнюдь нет. К чему попусту расточать искреннюю любовь на такого плута, как ты?

– Хороший вопрос, – заметил Орландо с кислой улыбкой, что говорило о многих грехах, за которые ему было стыдно. – Я еще не представил тебя красавице леса Лонгборо. Миссис Кейзиа Брукс, это мисс Роуан. Мисс Роуан, познакомьтесь с миссис Брукс. – Он представил обеих женщин друг другу, будто те собирались пить чай в гостиной.

– Приятно познакомиться с вами, миссис Брукс, – искренне сказала Фрея, и обе, как равные, кивнули головами.

– Хорошо, что поблизости есть еще мисс Роуан, или кем бы вы ни были.

– Я всего лишь одинокая женщина, которой устроили засаду, но мне посчастливилось бежать, хотя и заблудиться.

– Мисс, судя по тому, что рассказывал мастер Орландо, вчера вы пережили гораздо больше. Так что отдыхайте и выздоравливайте. Даже маленькая Сэлли скажет, что ваши ручки не созданы для труда. Вы погубите себя, если не перестанете осваивать домоводство.

– Такое вряд ли случится. – Фрея села на табурет, который придвинул Орландо, будто она путалась под ногами и вынуждала других обходить себя.

– Придется взглянуть на вашу лодыжку, как только мы попьем чай, как обещал молодой мастер, – заявила Кейзиа.

Фрея чуть не вздрогнула при мысли, что кто-то прикоснется к ее больной ноге.

– Всему свое время, – откликнулся Орландо, мило улыбнувшись крохотной женщине.

Фрея завидовала ей, пока Орландо готовил чай.

– Нам сегодня оказывают честь, правда? – спросила Кейзиа, когда Орландо достал две красивые фарфоровые чашки и блюдца. – Парень, сегодня хозяйка гордилась бы тобой, – сказала она, кивнув головой.

Фрея не поняла смысла этого кивка.

– Неужели так и гордилась бы? – неуверенно спросил Рич.

– Хозяйка уж никак не захотела бы видеть тебя таким печальным и одиноким лишь потому, что ее здесь больше нет.

– Вряд ли я могу считать себя одиноким, ведь у меня двое чертенят. Кейзиа, только не изображай меня лучше, чем я есть на самом деле, – серьезно сказал он.

Фрее хотелось убрать вьющиеся волосы, закрывавшие ему глаза, заглянуть в них и нежно улыбнуться. Пришлось стиснуть руки, сдерживаясь.

– Фрэнсис Мартагон, тебе совершенно безразличны я и мой малыш, – с горечью сказала Филомена, маркиза Лундская, и погладила свой большой живот, будто еще не рожденный ребенок также мог упрекнуть его. – Если бы ты нас любил, нашел бы того сопляка, который может пустить нас по миру, и избавился от него, как должен был поступить, когда родился наш первый ребенок.

– Это совершенно напрасное дело, – презрительно ответил лорд, – ты ведь произвела на свет девочку.

– Милорд, это первая внучка моего отца. Не забудь, кто здесь распоряжается деньгами, – напомнила пожилому мужу леди Лундская, блондинка с серебристо-светлыми волосами, со стальным блеском в голубых глазах, поражавших поклонников и тех, кого не так впечатляло ее прелестное личико и алчная натура, которую ей часто удавалось скрывать.

– Не забудь, в чьих руках титул, который тебе так нравится, – напомнил Фрэнсис Мартагон.

– Только представь, как мало я стану любить тебя, если ты его потеряешь, – вкрадчиво сказала она. Если муж и строил какие-либо иллюзии относительно этой леди, они испарились под ее ледяным взглядом.

– Это всего лишь пустой звук, – устало возразил он.