Командор Жуть'ен - Оксана Чернышова

и горячий самец. Вы как нежность и боль в одном флаконе. От тебя пахнет самкой. Странно пахнет, интересный запах.

— Мариса, ты сюда прибыла вынюхивать или ты по делу?

— И то и другое, Ен, и то, и другое. А где твой брат? Хотела его увидеть, он, наверняка, будет рад нашей встрече.

— У него сейчас обеденный сон, Мариса. И лучше бы вам не встречаться, голову свою поберегла бы.

— Угрожаешь, Ен? Ты не на том уровне, малыш, — Мариса сморщила носик. — Где ваша девочка, Ен?

— Ваша девочка в камере. Все пункты соблюдены.

Девочку-оборотня усыпили, проверив показания, Эли сняла защиту с камеры. На неё надели ошейник и сковали по рукам и ногам. Охрана состояла сплошь из оборотней. Я провожал их взглядом, Каю перевозили в специальной камере. Девочка, почувствовав на себе мой взгляд, не открывая глаз хищно улыбнулась. Я невольно улыбнулся в ответ.

Глава 17. Ревность

Лада

Я сидела, как и попросил меня Ен, в медблоке. Там, где он находился, явно что-то происходило, я поняла это по тому, как Марк смотрел на дверь и злобно рычал. У Ена и Марка была сильная телепатическая связь. Я таким похвастаться не могла. Однако, тревога Марка передалась и мне. Мы тут сидим, а там, может, Ен в опасности?

— Эли, — позвала разум корабля, — как там Ен?

— Всё в порядке, Лада, не волнуйся. Я немного занята, но за ним присматривал. Не волнуйся, — повторила она.

Но её слова меня совершенно не успокоили. Прошло два часа, когда наконец-таки открылась дверь, и в медблок зашёл командор. Бросилась к нему в объятья и почувствовала на нём чужой женский запах. Марк заворчал, увидев мою реакцию.

— Прости, не стал принимать душ, сразу же сюда пришёл, знал, что будете переживать, — любимый заметил моё напряжение, — нужно было смыть этот въедливый запах оборотня, — нахмурился он.

— И кто она? — чуть слышно спросила, скрежеща зубами.

— Встретил старую знакомую, которая по молодости лет пыталась нас с Марком растоптать. У неё всё по-прежнему, такая же одержимая.

— Она опасна? — рассказ меня встревожил.

— Она очень опасна, но надеюсь, мы в ближайшие сто лет её больше не увидим, дорогая. Эли, что у нас с братом? — перевёл он разговор.

— Регенерация проходит в ускоренном режиме, но ещё нужно дней пятнадцать. Через это время он сможет принять человеческий облик.

— Когда мы доберемся до станции «Саури»?

— Через пять дней, командор.

— Я думаю, что вначале зарегистрируем брак мы с Ладой, — Ен обратился к брату. Марк заворчал: — Знаю, брат, но лучше так, чем никак. А потом, когда ты примешь человеческий облик, помоешься, побреешься, чтобы не пугать нашу девочку. Вот только тогда пройдёшь регистрацию и ты.

Пока Ен разговаривал с Марком, стояла, тихонечко прижимаясь к нему всем телом и принюхивалась. Что-то мне подсказывало, что самка с таким резким запахом просто так не отстанет от моих суженых. Во мне поднималась волна негодования, которую я старательно в себе глушила.

— Малыш, — обратился Ен, целуя меня в макушку, — ты дрожишь. Я пойду, пожалуй, смою с себя этот мерзкий запах. Ты будешь тут или пойдёшь со мной?

Бросила короткий взгляд на Марка и решила остаться. Расположилась на диване и закрыла глаза, расслабилась. Постаралась прогнать отвратное чувство. И впервые за долгое время молчания ко мне подключился Марк:

— Не волнуйся ты так, принцесса, она та ещё сука, прости за мой французский. Но нас она не достанет.

— Скажи, Марк, ведь она в тебе заинтересована, не в Ене?

— Хм, ты меня поражаешь, малыш. С чего такой вывод сделала?

— Ты бунтарь, ты хам, ты…

Марк меня перебил:

— Так, стоп, стоп. Я понял, в общем, я клёвый, да?

— Ну, тебе виднее. Я лишь только видела немытого бомжа, — слегка пожала плечами и посмотрела на него с прищуром, — от которого всегда при встрече воняло мокрой псиной.

— Обещаю, принцесса, я исправлюсь.

— Ладно, пойду тоже. Появилось желание смыть въедливый запах вашей бывшей.

Ен принимал душ в нашей общей каюте. Скинув с себя одежду, тихонько открыла дверь и тут же попала в жаркий плен его объятий. В последнее время мужчина, чтобы снять стресс, пользовался водными омовениями, на это ворчала Эли, но не спорила. Всё было в пределах допустимой нормы. Тем более, скоро прибудем на базу, где и приобретём всё необходимое для жизни на корабле.

Мои мысли улетели прочь, как только до моей кожи дотронулись нежные пальцы Ена. Мягкие губы прикоснулись к мочке уха, свои руки я закинула на его шею. Любимый, подхватив меня под попу, посадил себе на талию. Губы становились всё нетерпеливее. Он провёл языком по шее, наслаждаясь моим вкусом. Шумно втянул носом воздух и проурчал:

— Моя, — с хрипотцой в голосе. Чуть погодя добавил: — Наша.

Втянул мокрый сосок в рот, чуть его прикусывая, я выгнулась в пояснице. Мне хотелось поглотить его всего без остатка, чтобы ни одна «коза» на него не по зарилась. Не знала, что я такая собственница. Укусила любимого за плечо, он, зарычав, вошёл в меня на полную длину. Движения были рваными от нетерпения, сильными. Он забыл о нежности, он забыл о ласке. Сейчас это мне тоже было не нужно. Я хотела почувствовать его силу и мощь. Желала, чтобы он меня заполнил собой. Через некоторое время, содрогнувшись, в меня излился. Но на этом ничего не закончилось.

— Как же я тебя хочу, девочка моя. Никому тебя не отдам, никому. Ты только моя, только наша.

Он всё еще находился во мне, большой, горячий, трепещущийся. Такой сильный, выносливый, нежный и любимый.

Ен внёс меня в спальню на себе. Положив на кровать, начал слизывать капли воды. Он урчал нежные слова, а я млела от его прикосновений. Как же хорошо, как же свободно я себя чувствую с ним. Я приняла своего мужчину и не одна сука не сможет у меня забрать ни его, ни Марка.

Он резко меня развернул, и я оказалась в коленно-локтевой позе. В таком положении проникновения глубже, и я быстро достигаю оргазма. Взлетаю, словно наполненный гелием воздушный шарик, достигаю головокружительных высот и там взрываюсь ярким фейерверком.

Сегодня секс был более, чем страстным, и более головокружительным, может причина в ревности? Мы говорили друг другу, что не сможем жить порознь. Мы теперь единое целое, мы теперь семья.

Потная и счастливая заснула на крепкой, родной груди. Проснувшись, обнаружила, что любимого возле меня не было. Ну, оно и понятно, на корабле уйма дел. Приняв