Цикады - Анастасия Всеволодовна Володина

замечая этого, говорил:

— Нет, ты права, в насекомых и правда достаточно белка, чтобы обеспечить наш рацион, но понимаешь…

Соня сбросила оцепенение и сказала тем самым голосом для Марка, чтобы все было понятно:

— Я еду домой.

Он не услышал.

— Спокойной ночи, — кивнула ей Слава.

Соня резко развернулась и почти побежала к выходу. Сейчас она вызовет такси и поедет в ночной клуб, а там ей непременно что-нибудь подмешают и куда-то увезут, и вот тогда-то они, они все, наконец-то поймут…

— Соня! — Марк окликнул ее с порога дома. Подошел, покачиваясь, и протянул ей фотоаппарат. — Ты забыла.

Аля бы ей голову оторвала. Соня забрала камеру и пробормотала, не поднимая красных глаз:

— Спасибо. Ты останешься?

— Нет, куда ты одна поедешь в такое время? Я с тобой.

Она подняла глаза и закусила губу: вот он, ее аналоговый Марк. Пусть сероватый, с черными точками и все время как будто притушенный, но он настоящий, а тот — отфотошопленный — нет, вот пусть он и будет со своей Тростянецкой.

По дороге Марк спал у нее на плече.

У подъезда она бросила взгляд на окна квартиры: темные. В горле уже свербел комок.

— Зайдешь?

— Аля не будет против? — удивился он.

— Нет.

Марк покорно пошел следом. Соня сделала крепкий чай с медом — как он любит. Они сидели в ее комнате друг напротив друга так, что колени почти касались.

Тут Марк сообразил:

— А где Аля?

Комок превратился в ком обиды и страха. Соня сглотнула, но прогнать его не удалось.

— Она мне не отвечает второй день. Она должна была вернуться вчера вечером. Вчера. Уже сутки прошли. Я уже ее коллеге написала, она тоже не отвечает. Вдруг с ними что-то случилось на этом ретрите дурацком? А я…

— Брось, ну сколько раз уже так было. Связи, может, нет.

Марк бросил взгляд на свой телефон:

— Мои, кстати, ищут.

— Ответь. Они же волнуются. Не будь как она.

Марк вышел на балкон и помахал отцу в соседнем окне.

— Дали добро. Спасибо, что не бросила.

— Спасибо, что ты меня не бросил.

Соня положила свою ладонь на ладонь Марка и посмотрела ему прямо в глаза. Тот легко коснулся ее лица, и она уже затаила дыхание, как вдруг:

— У тебя все вот это размазалось. Не хочешь умыться?

Пока она смывала макияж, он стоял в дверном проеме и держал полотенце.

— Так тебе лучше, — он сказал тихо. — Без косметики лучше.

— А с косметикой?

— Ты… другая. Не такая, как всегда, — получилось обиженно.

Тут она вспомнила, что сегодня и собиралась быть другой. Подошла вплотную и взяла его за руку:

— Поцелуй меня.

Марк как будто одеревенел. Соня обвила руками шею, приблизила лицо и вжалась своими губами в его. Не ответил. Тогда Соня схватила его руку и положила себе на грудь, чуть сжав.

— Пойдем.

Марк покорно пошел следом за ней в спальню. Соня расстегнула пиджак так, что одна пуговичка слетела, сбросила брюки, оставшись в нижнем белье.

Он не поднимал глаз.

— Марк?..

Он так и стоял.

— Ты же меня видел на пляже.

— Это другое.

Вот именно. Она подошла к Марку и положила его руку себе на талию, потом спустила ниже. Вдруг Марк отшатнулся:

— У меня нет…

— У Али есть, — прошептала Соня.

Марк удержал ее за руку и уперся взглядом в пол:

— Соня, я не… не смогу.

Она вырвалась:

— Может, тебе Славу позвать?

— Дело не в этом.

— А в чем?

Он молчал.

— Знаешь, все это время я думала, ты… подавляешь. А подавлять и нечего, да? Да посмотри же ты на меня! — она выкрикнула.

— Я просто… я тебя… очень люблю.

— Как кого? Как сестричку? — она схватила плед с кровати и замоталась в него, будто в кокон. — Ты меня не любишь. Ты просто ко мне привык.

Марк не двигался с места.

— Уйди уже, пожалуйста.

Марк чуть шевельнулся, кадык сделал движение.

— Соня, я…

— Я больше не буду с тобой сидеть. Уходи.

Он наконец поднял глаза, и она увидела то, что и хотела, — панику. Вот что ему от нее надо. Вот и все, что ему от нее было нужно. Быть рядом не для того, чтобы… А быть рядом просто так.

Марк едва слышно выполз из квартиры. Дверь захлопнулась.

Соня взяла фотоаппарат и вернула его в стеллаж. Закрыла полку, собрала косметику. Взглянула на себя в зеркало и снова заревела.

Вот, оказывается, каково это — быть ненужной.

Вот каково это — быть Тростянецкой.

Она проснулась от того, что ключ в двери провернулся, и выскочила в коридор. Снаружи стояла Аля.

— Ты где была? Почему ты мне не отвечала?

— Я же говорила, что вернусь в четверг, — Аля впихнула чемодан в комнату.

— Сегодня уже суббота, мама.

От мамы до бабушки один шаг, говорила Аля.

Оказалось, что не один, раз даже Марку она не сдалась.

Аля нахмурилась:

— У тебя все в порядке?

Прошла в ванную, включила воду и стала мыть руки.

— Я украла деньги и коньяк, испортила твой костюм, напилась и потрахалась с Марком.

Аля выключила воду и подняла глаза:

— Ты что-то сказала?

— Булгуротто в холодильнике. Ешь, а то стухнет.

— Какое же ты у меня золото. Редкая модель ребенка, — Аля поцеловала ее в лоб. — Я тебе привезла украшения, мы там сами плели.

— Потом посмотрю.

Она вернулась в постель, залезла с головой под одеяло и тут же уснула.

2 дня после

Толбоев открыл ее фотографию в обнимку с этим чертовым ружьем и положил перед ней:

— Уверена, что больше ничего не хочешь рассказать?

Она смотрела, как муха обреченно сползает по раме, и молчала.

— Соня?

— Спросите кого-нибудь… другого.

[1] Стихи Геннадия Шпаликова.

[1] Стихи Геннадия Шпаликова.

Скорей до земли я добраться хочу

— А все-таки я прыгнула выше всех! — сказала блоха. — Но все равно, пусть остается при своем дурацком гуське с палочкой и смолой! Я прыгнула выше всех, но на этом свете надо иметь фигуру, только тогда тебя