Под натиском Града - Яна Гаврилова

   - Хорошо. Знаешь, им до сих пор никто не интересовался, поэтому я думаю, что у него нет родственников. По крайней мере, тех, что могли бы о нем позаботиться.

   - Ты серьезно? - я смотрю на Андрея, широко раскрыв глаза, и он кивает, - Это же ужасно.

   Андрей тяжело вздыхает:

   - Согласен. Может, выпьем кофе? - он смотрит на наручные часы, - Мое дежурство закончилось три минуты назад, так что я свободен.

   - Давай, - соглашаюсь я, нуждаясь в немедленной подзарядке кофеином, - Но только если ты спрячешь свой телефон в карман и пообещаешь не звонить Виктору.

   - Договорились, - подмигивает Андрей и убирает телефон в карман медицинского халата.

   Мы идем в его кабинет, Андрей отпирает дверь и пропускает меня вперед. Первое, что я вижу, войдя в уже знакомое помещение - это стол. На меня мгновенно накатывают воспоминания. Я сидящая на этом столе, твердое тело кикбоксера тесно прижатое к моему, теплое дыхание на моем лице, его язык, щекочущий мой рот...

   Стоп, стоп, стоп!!! Хватит!

   Вторым в поле моего зрения попадает шкаф...без стекла. Я совершенно точно помню, что вчера там было стекло, а сегодня его нет.

   Андрей видит, куда направлен мой взгляд, и фыркает:

   - Да, мой братец бывает очень импульсивным. И к слову, это качество еще ни разу не сыграло ему на руку. Так, чем он тебя обидел?

   - Сказал то, чего не следовало говорить.

   Я присаживаюсь на диван и наблюдаю, как Андрей включает чайник и достает из шкафа чашки.

   - Ну, в этом он мастер. Вика, я просто хотел сказать, что за последние четыре года, ты первая девушка, с которой я видел своего брата.

   Серьезно? Четыре года? Он что, дал обет целомудрия?

   - У всех нас есть прошлое, - продолжает Андрей, - Только у каждого оно свое. А прошлое Виктора не дает ему освободиться.

   - Майя? - спрашиваю я, теребя края своей мандариновой юбки, - Она прошлое Виктора?

   - Он рассказывал тебе о ней? - изумленно спрашивает Андрей.

   - Упоминал пару раз. Не осознанно.

   Мужчина делает кофе, протягивает мне чашку и устраивается рядом.

   - Вика, а ведь ты можешь помочь ему освободиться.

   - И как я смогу это сделать?

   - Проще простого, - произносит мужчина, - Всего лишь стать его будущим.

   Проще простого? Ну и семейка!

   Делаю глоток кофе, обдумывая слова Андрея.

   Невозможно освободить человека от прошлого, если он сам не желает его отпускать. Я не знаю, что произошло между Виктором и Майей, но очевидно, что он слишком сильно ее любил, чтобы позволить бесследно исчезнуть из его жизни.

Виктор

Февраль. Пять лет назад.

   Когда твоя мечта исполняется, когда то к чему ты так долго стремишься, оказывается в твоих руках, все что ты способен испытать - это счастье. Безграничное, неописуемое, невесомое. Такое огромное, но настолько маленькое, что ты сжимаешь его в кулак, чтобы ни единая крупица этого долгожданного счастья не смогла ускользнуть от тебя. До встречи с Майей я испытывал подобное лишь однажды. Тогда я стоял в центре ринга, видел гордые лица своих родных и держал над головой пояс чемпиона мира. И тогда каждая девушка была моей независимо от того, хотел я этого или нет. Теперь же все чего я хотел - она. Дочь моего тренера, семнадцатилетняя красавица, сумевшая затмить всех, кто был до нее. А после нее не будет никого, потому что я буду делать все, чтобы наше навсегда продлилось целую вечность.

   И у нас было свидание. После того, как Майю выписали из больницы, я пригласил ее на ужин в ресторан с синими шторами, где она заказала спагетти с морскими гребешками. И перевернутый персиковый пирог. Оказалось, Майя любит персики. Было столько всего, что я хотел о ней узнать, и я боялся, что мне не хватит времени для этого.

   Конечно, мне не нравилось то, что я был вынужден обманывать тренера, но каждый раз, когда Майя улыбалась, это теряло всякую значимость.

   - Старик отрежет твой член, - предупреждал Ник, но я замечал, как загораются его глаза, когда он смотрит на Майю. Разумеется, я ревновал, хотя раньше даже не подозревал, что могу быть способен на ревность.

   - Привет, - говорит Майя, помогая мне снять куртку. Сегодня тренер уехал на межрегиональные соревнования, и мы могли не опасаться, что нас поймают.

   - Привет, - отвечаю я. Майя берет мою куртку и вешает на один из колышков, торчащих из стены, пока я скидываю ботинки. Я достаточно умный мальчик, чтобы понимать для чего девушка позвала меня в свой дом, заранее зная, что мы останемся наедине. Но также я достаточно умен, чтобы понимать какими могут быть последствия, если в конечном итоге, я не смогу сдержаться. Есть миллион причин, по которым я не должен здесь находиться, но, черт возьми, прямо сейчас я здесь и все, что произойдет по ту сторону закрытой двери, будет касаться только нас двоих.

   Майя протягивает руку и смело переплетает наши пальцы. Мне нравится, как ее теплые пальцы гармонично ощущаются в моей руке. Она ведет меня на кухню и, когда мы входим, я вижу накрытый стол.

   - Я приготовила для нас ужин, - сообщает Майя и подталкивает меня в сторону стола. В моей голове включается система самоуничтожения, потому что все, что я сделаю сегодняшним вечером, однозначно будет использовано против меня.

   - По какому поводу? - спрашиваю я, присаживаясь на стул.

   Она равнодушно пожимает плечами и садится напротив. Ее глаза загадочно сверкают, ослепляют меня, и я чувствую, как вся моя сила воли постепенно отступает. Я опускаю взгляд на тарелку, смотрю на спагетти с морскими гребешками и улыбаюсь.

   Поднимаю глаза, и Майя возвращает улыбку.

   - Попробуй, - просит она. Я беру вилку, накручиваю спагетти и кладу в рот. Честно говоря, на вкус они отвратительны, но я с энтузиазмом двигаю челюстями, только бы не расстраивать ее. Ведь она старалась специально для меня, так почему бы мне не проглотить кусок резинового сапога, если это заставит мою девочку почувствовать себя счастливее?

   - Тебе нравится? - спрашивает Майя, и я киваю головой. Она пробует спагетти и по тому, как расширяются ее глаза, я могу догадаться, что был прав насчет резиновых сапог. Девушка с сомненьем наблюдает, как я уплетаю спагетти, и делает глоток сока.

   - Когда ты уезжаешь? - я замираю, пораженный тем, что она знает о моем скором отъезде. Через три дня я должен принять участие в очень важном для моей карьеры бое, но я не спешил сообщать ей об этом.

   - Через два дня.

   - Я буду болеть за тебя, - обещает она и указывает вилкой на мою тарелку, - И, кстати, можешь перестать запихивать в себя эту дрянь. Мой отец сойдет с ума, если ты попадешь в больницу с несварением желудка.