Хомячок на лезвии. Дилогия - Ива Лебедева

— Ого! — За спиной у меня что-то грохнуло, а потом мелко посыпалось. — Хома, ты чо, еще кого-то из-под чернухи выкопала?! Или этот наврал, что в его схроне пусто?! Ну ни фига се… Шланга дорогая! — вдруг взвизгнул пацан. — Это еще что?!

— Куцыра спрятать не успели, — вздохнула Лали, оборачиваясь и уныло разглядывая звероящера, высунувшего морду над антигравом. — Ты че так рано? Я тебя послезавтра ждала. Даже не постучался, гад. А вдруг бы мы трахались?

— Чего я там не видел, — сипло выдал Крыкс, таращась на сэвена. — Лали… что ваще происходит в последнее время? Чудеса у тебя в норе размножаются почкованием?

— Это мой транспорт, — не стал я вдаваться в подробности перед парнем. И медленно осознал, что испытываю к нему некое неприятие. Меня он раздражал почти так же, как вездесущие Ивановы. Хотя нет, не так. Ивановы воспринимались лишь зудящим, но безобидным фоном. А Крыкс заставлял моего внутреннего хищника скалить зубы и… защищать собственную территорию? Это тут, что ли, моя территория? Бред какой-то. А значит, нам грозит опасность. Я незаметно выдвинул из ладони край отравленного клинка.

— Р-р-р! — выразительно сказал сэвен, полностью вылезая из-за антиграва и нагло вклиниваясь между Лали и ее «братаном». Последнего он еще и хвостом оттолкнул подальше от «своей девочки». Так вот откуда эта паранойя. Тьфу, ржа. Глупая куцырица, правду говорит мелкая. Я ведь мог и прирезать пацана из-за таких предчувствий. А это всего лишь банальная ревность, которую ты еще и раздул до максимума.

— Точнее, это мой антиграв, — торопливо вылезла из-за сэвена дикарка, смешно морща нос, и вдруг звонко чихнула. Кажется, пух зверя попал куда не надо. — Ну, это тот антиграв, помнишь, с девятой помойки. Мы его починили, а потом Мез лоск навел, как у артефактов. Так что теперь это наш антиграв. Мы в него куцыра запрягать будем…

Ни я, ни сэвен не успели понять, как так получилось. Видимо, Крыкс оказался не так прост. Но этот пацан вдруг словно растворился в воздухе и материализовался уже рядом с Лали. Точнее, он никуда, конечно, не растворялся. Просто двигался так быстро, что невооруженным взглядом за ним проследить было невозможно. Значит, это было не просто чувство ревности. На всякий случай лезвия лучше не убирать.

— Сеструха… — Крыкс дернул девчонку за локоть к себе, обнял за талию, а потом вдруг пощупал ладонью ее лоб. — Жара нет… странно.

— Обалдел? — Лали явственно возмутилась, но даже не попыталась вырваться. И это мне тоже не понравилось. Возможно, живя и работая бок о бок, я уже начал воспринимать аборигенку как часть собственной стаи. Слишком уж наши отношения были похожи на то, что происходило на Горгонзоле. А этого наглого цвирка не начал. И начинать не хочу. Слишком уж скользкий он, по ощущениям.

— Вот как знал, что лучше тебя надолго теперь не оставлять, — совершенно серьезным тоном выдал Крыкс. Тоном, абсолютно не похожим на то, что я прежде от него слышал. — Потому и вернулся раньше. Потравил он тебя? Надышалась? Через кожу чего впитала? — Парень наклонился и принялся тщательно вынюхивать что-то у Лали за ухом.

— Да отвали! — спустя почти полминуты взбрыкнула наконец девчонка. И треснула «брата» локтем по ребрам. — Нанюхался? Ничем посторонним от меня не пахнет, успокойся. Я в порядке. Просто еще не отошла от потрясения, какая у нас красота в рабочем отсеке стоит, — снова попыталась перевести внимание парня на антиграв Лали.

— Вот именно, — криво усмехнулся Крыкс, потирая ребра. — Ты с ним даже не трахалась. Только чернух мне налепила. С чего тогда такая любовь?

— Да какая такая любовь? Ты вообще о чем?! Сам в кристаллы вцепился, как чернуха в чужую жо… пятую точку!

— Вот слышишь, слышишь?! Ты… слова выбираешь! И перестала материться! Перестала ругаться, как тетка Чудра в базарный день! Ты даже безобидную «жопу» сейчас «пятой точкой» назвала! У-у-у… я теряю тебя, сестренка… — картинно завыл Крыкс и опустился перед девчонкой на колени, утыкаясь ей носом куда-то в живот. Но потом вдруг вскочил и отпрыгнул на пару шагов. Как оказалось — вовремя.

— Ща как дам! — непонятно от чего конкретно рассвирепела Лали и действительно погналась за наглым цвирком по ангару, что-то воинственно и матерно вопя про дырявую башку и задницу вместо мозгов.

Я следил за ними, хмурясь своим мыслям, пока не ощутил, как мою шею щекочут перья: сэвен подобрался вплотную и пристроил зубастую башку у меня на плече. Длинно вздохнул.

«Я вижу. Играются как только из яйца. А местную флешку ты заметил?» — мысленно спросил я у зверя.

«Ур-р-р», — встрепенулся звероящер.

«В задний карман штанов положил, когда на коленях обниматься полез. И на ухо что-то нашептал», — задумался я.

«Фыр-р-р», — уже веселее отозвался сэвен, хвастаясь собственной предусмотрительностью.

«Ты сделал запись? Хорошо», — искренне похвалил я напарника и быстро прослушал чужой шепот на ментальном уровне…

Лали

— Я серьезно, Хома. Мне это не нравится! — ныл Крыкс, уминая обед так, что за ушами трещало.

— Что тебе не нравится, оглоед? — Так бы и пнула, но я ж добрая. Местами. К некоторым. Время от времени.

— Каша с мясом. Чай из твоих драгоценных листочков, которые ты даже по праздникам ныкаешь. — Крыкс обвиняюще ткнул в меня горячей кружкой.

— Ешь молча. — Я поставила свою миску на стол и тоже села. — Может, я хочу перед выходом себя побаловать. На дело-то нешуточное идем — лишиться головы там проще простого.

И даже если преуспеем, никто не знает, когда мы домой вернемся и вернемся ли вообще.

— Ты не поила меня этой травой, даже когда я в разведку к лагерю зверомордых ходил! А там помереть больше шансов было! — пуще прежнего возмутился брат.

— Тебя лопатой не убьешь, при том что на халяву пожрать ты хочешь каждый раз, как высовываешь нос из норы. — Меня это уже начало порядком раздражать.

— А этого твоего холеного и прилизанного, как шушпаньи яйца, значит, жалеешь? Тьфу!

— Ах вот в чем дело! — Я даже развеселилась немного. — Иди сюда, я тебя поцелую, потом надаю по дурной заднице, и ты успокоишься наконец! — последнее слово прилетело одновременно со смачным подзатыльником.

Думаете, подействовало? Да щаз. Крыкс даже башку в плечи не втянул, как обычно, только прищурился и заявил:

— А давай! Целуй! Только, чур, в губы и когда твой гладкий сюда зайдет.

— Кхм, — сказал Мез, появляясь в дверях кухни. — Тебе не кажется, что получать внимание женщины, устраивая истерики и давя на жалость, это слегка… отвратительно? — И улыбнулся. Так улыбнулся, что я пожалела о том, что когда-то решила натаскать его на хозяйские замашки.

— Бить этого засранца имею право только я. — Интересно, желание схватить что-то тяжелое и взрывчатое, чтобы бросить во врага и под шумок сбежать, будет просыпаться каждый раз в ответ на такую улыбку? Даже брательник притих, сделал вид, что разговор вообще не про него.