Юмористические сказки - Светлана Петрунина

того пузатое тело не превратилось в бесформенную желеобразную массу.

К десяти годам Настенька произнесла первое слово — «попа». И начала талдычить его повсюду: в магазинах, на улице, в гостях. Заметит птичку на дереве — «попа», увидит солнышко в небе — «попа», встретит знакомую тетю — «попа», таракан — «попа», муха — «попа», мама — «попа», папа — «попа».

Вера Ивановна и Жора Петрович уже измаялись зваться «попами» и всячески старались научить дочку другим словам: «мама», «папа», «Дима», «Ванюша», «Олежка». Это было тщетно.

Надо признать, что старшие братья искренне любили Настёну, и защищали при любом удобном случае. Они, не задумываясь, бросались на обидчика и лупили его на глазах у сестренки. Она лишь тыкала пальцем в сторону боевых действий и довольно мычала: «Пооооопа».

К пятнадцати годам у Настеньки начало проявляться сознание. Она стала говорить, размышлять, понимать все происходящее и осознала, что отличается от обычных блюкцев. Это ее расстроило.

Вся семья старалась утешить ранимую душу девочки, но как можно было полюбить и принять себя такой страшилищей?

Однажды Настенька поковыляла к старому мудрому Баобабу, который прижал ее к себе огромным мягким корневищем, отчего девочка впервые в своей жизни навзрыд разревелась. Тут же из ее глаз посыпались небесной чистоты и красоты камни красного алмаза — самого дорогого и ценного камня во всей вселенной.

Настенька сперва растерялась, а затем, обрадовавшись, схватила горсть бесценных камней, поцеловала от всей души Баобаб и рванула вприпрыжку домой.

Родители изумились красоте алмазов. Никогда в их семье ни в одном поколении никто не творил такое великолепие.

Камни были идеальной формы. Бесподобные переливы кровавого оттенка затейливо флиртовали с многоцветием окружающего мира. Казалось, что камни шепчут какую-то сокровенную тайну. Хотелось просто стоять и долго-долго любоваться ими и прислушиваться. Вдруг они все-таки позволят услышать что-то самое важное.

Очнувшись от воздействия алой магии, родители обняли Настеньку и расчувствовавшаяся Вера Ивановна выдавила пару тяжелых рубинов.

Всю ночь Настенька сидела и любовалась на красоту красных алмазов и гордилась, что способна сотворить такое чудо. «Значит, не зря я на свет появилась», — размышляла она.

Вскоре весь БЛюк разузнал, какую красоту может созидать Настенька. К Плаксам стали толпами наведываться блюкцы просто для того, чтобы прикоснуться к алмазам, почувствовать их нераскрытую магическую силу, послушать перешептывание. Камни были настолько чудесны, что даже сорванцы-оборотни не могли точно воспроизвести их облик, как ни старались.

Настенька стала самой известной и любимой одаренной девочкой в городе. Ее боготворили и считали посланием небес.

Через некоторое время всеобщее внимание начало утомлять семью Плакс. Доходило до того, что гости приходили ночью, потому что днем не могли пробиться.

Однажды в доме у Плакс появилась девочка из семьи Телепатов — Катюша. Это была маленькая худенькая девочка с пучком огненно-рыжих кудрей на голове. Малютке было всего четыре года, однако, она создавала впечатление умудренного опытом старца.

Всегда спокойная и молчаливая Катюша возникала неожиданно, отчего приходилось вздрагивать от испуга, когда она бесшумно выходила из-за чьей-либо спины. Она никогда не улыбалась и постоянно теребила в руках огромного засохшего таракана.

Катюша была самым сильным телепатом в семье и ее появление всегда приносило удачу.

В этот вечер спокойную атмосферу нарушило пронзительное «Ой!» Веры Ивановны, которая обнаружила Катюшу, робко вышагнувшую из-за ее спины.

— Как же ты меня напугала, дорогая, — выдохнула Вера Ивановна.

Катюша даже не обратила внимание на женщину и молча направилась к Насте, которая сидела за столом и любовалась алмазами.

Катюша приблизилась к камням и, уставившись на них, застыла.

Настенька, в свою очередь, продолжала сидеть, не шелохнувшись. Она желала чуда.

Прошло пять минут, потом — десять, затем — час, два, три, четыре… А Катенька все стояла и стояла, смотрела и смотрела.

Вера Ивановна и Настенька из последних сил старались не заснуть. Сначала они прыгали, бегали и приседали. Катюша все стояла. Когда силы закончились, то они начали пить кофе — чашку за чашкой. Катюша все стояла.

После двадцатой кружки кофе под утро в комнату заглянул Жора Петрович. Ему стало интересно, чем это все закончиться и присоединился к ночным экспериментам. Он предложил играть в слова, но когда все мыслимые и немыслимые слова закончились, Катюша продолжала все также крепко стоять на своих хрупких ножках.

— Ну даёт, — поражался Жора Петрович.

— Ага, даже не моргает, — изможденно вздохнула Вера Ивановна.

— Давайте опять прыгать, — предложила Настя.

Так они бегали, скакали, пили кофе, играли в слова, опять — бегали, скакали, пили кофе, играли в слова, снова — бегали, скакали, пили кофе, играли в слова и снова, и снова, и снова… А Катюша все стояла и стояла.

На вторые сутки к ним присоединились братья. Началось какое-то безумие. Вся семья прыгала, бегала, играла в слова, пила кофе, прыгала, бегала, играла в лова, пила кофе, прыгала, бегала, играла, пила. А Катюша все стояла и стояла.

Наконец, на третьи сутки, когда вместо слов у всех Плакс получались бессвязные звуки, типа не «пылесос», а «ысооосос», не «ведро», а «елоло», не «баобаб», а «бубубу», Катюша указала сушеным тараканом на камни, тихо произнесла: «закопать» и удалилась.

Плаксы замерли, ничего не соображая, а затем грохнулись, где стояли, и отрубились от реальности на трое суток в глубочайшем сне.

Когда все пришли в себя после трехдневной спячки, начали припоминать заветное слово.

— Раздавить! — уверенно выкрикнула Вера Ивановна.

— Сожрать! — выпалил Димка, — да-да, точно, сожрать!

— Кого сожрать? — испуганно спросила Настенька.

— Да нет же, — самодовольно возразил Жора Петрович, — «покусать»!

— Удирать! — кричал Ванюша.

— Пугать! — подхватывал Олежка.

— Забодать!

— Помахать!

— Убежать!

— О! Я понял! — все с надеждой уставились на Жору Петровича, — «интернационализировать»!

— Чё это? — скривился Дима.

— Ну, может, я немного ошибся, — неуверенно произнес глава семейства.

Затем некоторое время всеми овладела молчаливая грусть.

— Ладно, пойду посажу яблоньку, — прервала тишину Вера Ивановна, — дорогой, помоги пожалуйста выкопать ямку.

— Закопать!!! — завизжала Настенька, — она сказала «закопать»! Это точно! Я вспомнила! Камни закопать!

Звучало это, конечно, странно. Такую красоту закапывать и в голову никому не пришло бы. Но, если Катенька указала, значит, надо делать.

Приняли решение закопать камни около Баобаба. Настенька видела в этом что-то символическое. Всего было двадцать алмазов, которые все до единого положили в ямку и присыпали землей.

— Может, полить, — усмехнулся Жора Петрович.

— Ага. И удобрением присыпать, — подхватил Ваня.

— А если собачка пописает? — разволновался Димка, — или покакает…

— Ладно! Все домой, — скомандовала Вера Ивановна.

И вот, Плаксы стали ждать чуда. И оно случилось.

На следующее утро никто не мог найти Настеньку. Дома ее не было, у соседей тоже,