Сталин и разведка накануне войны - Арсен Мартиросян

В феврале 1926 г. «комитетчики по освобождению томящейся под советским гнетом Грузии» в расширенном составе собрались на берлинской квартире М. Гофмана На этот раз негодяев набралось уже 30 штук, включая и некоторых представителей парламентской сволочи Германии. Появились в этой банде и связанные с нацистами лица. Отставной капитан третьего ранга и уже матерый бандит-убийца Герман Эрхард — непосредственный организатор убийства подписавшего Рапалльскии договор от имени Германии министра иностранных дел Вальтера Ратенау. Некто д-р Ойген Вебер — подставная фигура, через которую финансировалось связанное с нацистами Движение зарубежных немцев. Оба являлись единомышленниками М. Гофмана. С лихвой обмыв очередную встречу шнапсом, собравшиеся решили продолжать свои усилия по освобождению «несчастной» Грузии.

Следующая встреча этих неугомонных тварей произошла уже в мае в Гааге и под руководством самого Детердинга. Тогда же было провозглашено, что-де «с большевизмом в России будет покончено еще до конца этого года (т.е. 1926 г. — A.M.); после этого Россия будет пользоваться доверием во всем мире. Для каждого, кто будет готов к сотрудничеству, она откроет свои границы. Деньги, кредиты и, что еще важнее, заказы рекой потекут в Россию». Метод решения все тот же — широкомасштабная военная интервенция при одновременной ставке на внутреннюю оппозицию.

А уже в июне 1926 г., по данным советской разведки, в Лондоне состоялась секретная, формально англо-германская, а в действительности весьма представительная международная конференция. Ее задача состояла в организации вооруженного нападения на СССР объединенными силами Запада. Прежде всего, Великобритании, Франции и Германии в целях уничтожения, расчленения и возобновления грабежа теперь уже национальных богатств СССР. В работе конференции приняли участие следующие персонажи. От Великобритании — заместитель министра иностранных дел по разведке Майлз Локкер-Лэмпсон и нефтяной «король» Генри Детердинг, от Германии — ярый «западник» и отъявленный русофоб, ставленник наиболее реакционных кругов военной и экономической элит Веймарской Германии генерал Макс Гофман, германские политики прозападной ориентации — фон Клейст и фон Курсель. Кроме того, присутствовали также и некоторые влиятельные мерзавцы из Болгарии, Польши, Румынии, Чехословакии и даже Турции и Ирана, а также лимитрофная падаль в лице прибалтийских «баронов». Присутствовал даже какой-то не то действительно потомок Наполеона, не то очередной шелудивый самозванец — Георг фон Лейхтенберг. Этот и вовсе разразился посланием на имя конференции, в котором утверждал, что-де «будущий военный поход на Россию (СССР) имеет наиважнейшее значение для политического и экономического роста стран Западной Европы»?! Пример незадачливого «прародителя» этому, естественно, не впрок и даже не урок!

Конференция утвердила также и англо-германское соглашение. Его суть сводилась не только к призыву о всяческом, как политическом, так и финансовом, содействии вторжению германской армии на Украину и Кавказ с тем, чтобы эти территории попали бы под «свободный» гнет Англии и Германии, но и к планированию целого ряда соответствующих подрывных мероприятий. Согласно протоколу конференции, вся эта сволочь гуртом выразила большое желание принять участие в сборе средств для финансирования крупномасштабного военного нападения на Россию (СССР).

Справка. Детердинг до того разошелся, что расщедрился, правда, на словах, аж на целый миллиард марок для этих целей. Однако потом, судя по всему, передумал, так как ему, одному из крупнейших воротил мирового бизнеса того времени, очевидно, больше понравилась сравнительно дешевая затея грузинских уголовников напечатать фальшивые советские деньги (тогда еще в обороте находились обеспеченные золотом червонцы). «К несчастью» для всей этой падали, сэр Детердинг страдал словесным «энурезом». Он во всеуслышание ляпнул, что-де Россия ив данный момент стоит на пороге инфляции». В СССР это его заявление заметили. Расследовав все с помощью заграничной агентуры, ОГПУ вскоре подкинуло соответствующие достоверные материалы германской полиции, которая повязала всю эту шайку международных подонков именно на фальшивомонетничестве. Устроив затем вселенский скандал, совместными усилиями чекистов и дипломатов заставили германское буржуазное правосудие усадить мерзавцев на скамью подсудимых, а затем и за решетку.

В Москве прекрасно поняли причину созыва этой конференции. Ведь за два месяца до нее — 24 апреля 1926 г. — был подписан договор о нейтралитете и ненападении между СССР и Германией. Этот договор едва ли не до белого каления взбесил тогда и официальный Лондон, и всех германских «западников», выразителем настроений крайних «ультра» среди которых и был генерал М. Гофман. Ставший звонкой ответной пощечиной Кремля Западу за подписание Локарнских соглашений 1925 г., договор явился результатом совместных усилий Москвы и наиболее трезво и прагматично мыслящей части политической, экономической и, особенно, военной элиты Германии того периода, прежде всего генерала Г. фон Секта.

Комментарий. В то же время не следует взирать на генерала фон Секта и стоявшую за ним часть германских военных кругов как на неких апологетов советско-германского сотрудничества. Этого не было и в помине. Это были еще те архаровцы. Г. фон Сект был типичным немецким потомственным военным. Принадлежал к тому наиболее влиятельному узкому кругу высшего офицерского состава, чье кредо было сконцентрировано в девизе: «Честью прусского офицера было быть корректным, а честь немецкого офицера должна заключаться в том, чтобы быть коварным». По отношению к России, хотя бы и Советской он действительно был коварен. Вот образчики его отношения к России:

а) из меморандума Секта от 4 февраля 1920 г.: «Только в сильном союзе с Великороссией у Германии есть перспектива вновь обрести положение великой державы… Англия и Франция боятся союза обеих континентальных дерзкие и пытаются предотвратить его всеми средствами, а мы должны стремиться к нему всеми силами… Наша политика как по отношению к царской России, так и по отношению к государству во главе с Колчаком и Деникиным была бы неизменной. Теперь придется мириться с Советской Россией — иного выхода у нас нет»;

б) Из письма Секта от 31 января 1920 г.: «Если же большевизм не откажется от мировой революции, то им следует дать отпор на наших собственных границах… Мы готовы, в собственных интересах, которые в данном случае совпадают с интересами Антанты, создать вал против большевизма»{68}.

Как видите, уже тогда генерал решил «уесть» треклятые Англию и Францию «сильным союзом» с Россией, хотя бы и Советской. Однако не менее очевидно, что то же самое он попытался бы сделать и с Россией Колчака, и с Россией Деникина, и даже с царской, сохранись она. Проще говоря, ему нужен был не «сильный союз» с Россией вне зависимости от правящего в ней режима, а очень сильный аргумент для геополитического шантажа унизившего Германию Запада. Потому что Сект никогда не скрывал, что этот союз ему нужен всего лишь для «подрыва основ Версальского мирного договора»{69}.