Империализм как высшая стадия «восточного деспотизма» - Марк Юрьевич Вуколов

на фоне глубокого экономического кризиса, сопровождающегося снижением реальных доходов и часто продовольственным кризисом. Противоречия между городом и деревней подчас достигают апогея, провоцируя гражданскую войну. Подобный сценарий распада характерен для Римской империи, Османской империи, Российской империи.

Несмотря на это, завоевания — соблазнительный путь для аграрных государств. Это не только возможность получить сверхдоходы и обеспечить себе и своей династии престиж, но и способ превратить страну в могущественную державу с развитой экономикой без перестройки отсталых институтов и демонтажа абсолютизма как главного их гаранта. На пике своего могущества в конце XVII века Османская империя обладала самой боеспособной армией в Европе[118], имея самые отсталые социальные институты[119]. Турецкие гильдии и цехи находились под жёстким контролем государства и платили огромные налоги, часто государство назначало цены. Вся земля в империи находилась в формальной собственности султана, чем обусловлен большой поземельный налог и постоянные переделы собственности, также законодательно закреплено разоряющее землевладельцев дробление частной собственности между наследниками. Церковь была полностью подчинена султану, одновременно являвшегося халифом, печать священных текстов — а значит любых текстов в принципе — была табуирована.

Но «зато» османам удалось избежать болезненной политической реформы, которая бы обеспечила снятие всех этих запретов и переход к тому подобию интенсивного развития, которое возможно при традиционной экономической системе. Такое развитие освободило бы государство от необходимости балансировать между Сциллой восстания, вызванного переобложением, и Харибдой иностранного завоевания, обусловленного недостаточным финансированием армии, создав предпосылки для поступательного роста городской промышленности и торговли как альтернативных источников доходов. Эта модель была реализована в античном мире, показав своё превосходство над восточной в битве под Марафоном, в Саламинском проливе, при Платеях. Эта же модель в модифицированной форме нанесла поражение турецкому деспотизму в сражении при Лепанто (1571) и под Веной (1683).

Великие завоеватели — халифы на час

Поистине страсть к завоеваниям — дело естественное и обычное.

Н. Макиавелли

Александр Македонский, Август Кесарь, Карл Великий и я сам основали громадные империи. А на какой основе состоялись эти создания наших гениальностей? На основе насилия.

Наполеон Бонапарт

Завоеватели приходят внезапно: обычно наиболее успешные в истории полководцы во время походов достигают стран, на многие тысячи километров отдалённые от их метрополии. Наполеон вслед за Александром Великим побывал в Египте и Сирии, а также в России, Александр Македонский — в Средней Азии (Бактрии, Согдиане) и Афганистане (Ариане, Гиндукуше), Индии (Гедросии), армии Чингисхана ещё при его жизни дошли до Дешт-и-Кыпчак, сразившись с войсками русских княжеств на Калке. В этих регионах, часто периферийных, окружённых другими имперскими провинциями, отвыкли от угрозы внешнего завоевания и не готовы сопротивляться, зато они крайне враждебны по отношению к центральному правительству. Могущественный завоеватель в нескольких генеральных сражениях разбивает войска сатрапов, как Александр Македонский при Гранике (334 г. до н. э.) и Наполеон — при Пирамидах (1798), и имперскую армию, подобно Чингисхану в битве на реке Ехулин (1211), составленную часто из рекрутов со всех концов многонациональной державы. Дальше не встречающий сопротивления полководец захватывает столицу. Прежний аппарат насилия, а вслед за ним и институты гражданской власти перестают существовать. Наместники переходят на сторону завоевателя или, отвернувшись от прежнего правителя, поднимают восстания, провозглашая независимость своих провинций, как сатрап Согдианы Спитомен, или выдвигая претензии на власть, как сатрап Бесс, предательски убивший Дария. Только самые преданные чиновники и личные слуги сохраняют верность утратившему реальную власть государю, который начинает «партизанскую войну» против завоевателей. Хорезмшах Джелал ад-Дин Мангуберди, получивший власть после смерти своего отца, скрывавшегося от монголов на острове Абескун, при поддержке нескольких сотен сторонников воевал против монголов 11 лет, нанеся им болезненные поражения — в битвах при Перване и на реке Инд. Повстанцы пользуются тем, что новая власть — власть пришедшего завоевателя — ещё не утвердилась и не имеет традиции. В этих условиях наступает властный вакуум, которым пользуются народы для обретения независимости. Подобный вакуум возник в Австро-Венгрии в 1918 году и в России в годы Гражданской войны. Если завоеватель планирует владеть завоёванной территорией, он вновь покоряет эти народы и восстанавливает разрушенную им же администрацию, состоящую теперь из этнических завоевателей. Главный способ удержать народы в покорности нового правителя, гораздо менее легитимного, чем предыдущий, — привлечение к управлению членов его династии или верных соратников. Государство Хорезмашахов было покорено монголами к 1230-м годам: Средней Азия, Мазендаран и Хорасан были поделены между улусами Чагатая, Джучи и Хулагу. Диадохи Александра Македонского до битвы при Ипсе совместно правили созданной им империей, короли Бонапарты и маршалы — находились во главе королевств-сателлитов, Чингизиды и «темники» — во власти монгольских улусов. Столь разные регионы, объединённые полководцем в течение нескольких десятилетий, искусственно сближаются через принадлежность их властителей к одному роду — роду харизматического лидера. Однако вскоре между ними возникают междоусобные войны, многие из таких властителей ещё при жизни завоевателя восстают против него, желая обрести полную независимость, — Джучи — против Чингисхана, Мюрат — против Наполеона.

Но завоеватели не всегда имеют целью захватить государство, против которого они начали очередную войну. Иногда им достаточно лишь важной территориальной уступки или выполнения определённого политического условия (выплаты дани, присоединения к Континентальной блокаде). Часто такой уступкой или условием становится земля одной из покорённых наций — Польша, «окончательно» разделённая между Пруссией, Австрией и Россией в 1795 году, вновь обрела независимость в результате войны IV коалиции, превратившись в «вассала» Первой империи. Княжества Германии после разгрома Австрии при Аустерлице получили формальную свободу от многовекового владычества Габсбургов, попав, однако, под контроль Наполеона, протектора зависящего от Франции Рейнского союза. Завоеватель упраздняют складывавшийся на протяжении веков порядок, преподнося своё завоевание как «освобождение» народов от имперского ига. Именно так свои завоевательные походы представлял вавилонянам и евреям Кир II, разгромивший древнюю Мидийскую империю и Нововавилонское царство, именно так действовал Наполеон, восстановивший независимость Польши и даровавший её Германии, упразднив при этом в 1806 году тысячелетний Первый Рейх. Великий завоеватель, неожиданно врываясь в чуждый для него регион, радикально меняет конфигурацию сил и своими действиями одним странам дарует «независимость», являющуюся латентной формой подчинения, другим — своё прямое владычество или власть своего коронованного родственника.

Тенденция к полной независимости всегда побеждает попытки иностранных завоевателей ассимилировать их ускоренным способом династической легитимизации. После распада империи Александра Македонского Мидийское царство, ещё в VI веке завоёванное персами, фактически возродилось в прежних границах в форме эллинистической империи Селевкидов. Птолемеевский Египет почти полностью объял все территории, входившие в состав Нового Царства, став самым могущественным и долгоживущим