Принеси мне, Санта, антидепрессанты - Ашира Хаан

— Сексом без презерватива занимались когда-нибудь? — спросила репродуктолог прямо в процессе осмотра на кресле, недовольно поджимая губы.

— Ну да, разумеется, — удивилась я вопросу. — Мы же пытались зачать…

— Нет, я имею в виду, до того как с вашим мужем решили завести ребенка. С другими мужчинами.

Мужем…

Я мысленно фыркнула.

Занималась ли я… Черт…

— Да, занималась, — ответила я ровным голосом, стараясь не выдать, какие именно воспоминания на меня нахлынули. Широкий подоконник, тесный лифт, безумие и жар под кожей, золотые звезды под веками…

Черт, вот возбуждаться, когда у меня внутри всякие железные штуки и еще чужие руки, — не самая лучшая идея.

— Вот потому и не можете забеременеть! — назидательно сказала репродуктолог. — Организм настроился на ребенка от того мужчины и другого не принимает.

— Что это за… — Я попыталась сформулировать повежливее. — …новые веяния в науке?

— Это мой многолетний опыт! — отрезала репродуктолог.

Мда, выбрал Захар врача…

Спустя неделю и много-много крайне неприятных и болезненных процедур, этот самый врач была вынуждена признать:

— Не вижу никаких объективных причин вашего бесплодия.

— Только субъективные?.. — пробормотала я.

— Да, Нина, только субъективные. Вспомните, что я говорила про мужчину, с которым вы блудили.

«Блудили!»

Слово-то какое.

Но я попыталась быть хорошей девочкой и уточнила:

— И что, теперь ребенок у меня получится только с ним?

— Нет конечно! Но вам придется постараться, чтобы переключить ваш организм на мужа. Нагулялись — теперь расплачивайтесь.

Я с трудом, но подавила порыв выкинуть всю папку с результатами обследования в мусор. Пусть Захар убедится, что дело не во мне, и сам сходит к врачу.

Но его почему-то это не убедило.

— Ну… Наверняка они не все еще проверили.

Вот и все, что он сказал, тщательно изучив результаты анализов и обследований.

Я долго стояла и возмущенно смотрела, как он как ни в чем ни бывало щелкает каналами на телевизоре. Шваркнула папкой об стол и ушла на кухню.

Захар явился туда через час.

— Чем это вкусненьким пахнет? — поинтересовался он.

— Сметанный пирог, — буркнула я. Злость надо было куда-то утилизировать, и я выбрала кулинарию, хотя хотелось, конечно, взять в руки огнемет. Но разрешение на оружие я еще не получила. Надо было сразу Максима попросить и его подписать.

— Бросай эту ерунду, пошли… — Захар схватил меня за руку и потянул к выходу из кухни.

— Погоди, хоть плиту выключу! — дернулась я.

— Идем, идем…

— Что за спешка?

— Ну как же… — Захар схватил меня за вторую руку и уже настойчивее потянул в сторону спальни. — Судя по исследованиям, у тебя сейчас овуляция. Самое время делать ребенка!

— Ты вообще о чем-нибудь кроме этого чертового ребенка можешь думать?! — возмутилась я, тормозя на пороге. — Ты как будто меня саму уже не хочешь, все только о ребенке да о ребенке!

— Ты же тоже хочешь ребенка? — удивился Захар.

— Но я не хочу, чтобы ВСЯ наша жизнь крутилась только вокруг этого!

— Ты же знаешь, что для меня это важно.

— Важнее меня? Тебе вообще я нужна или…

Я не смогла договорить, потому что по взгляду Захара поняла, что ответ мне не понравится.

— Серьезно? — спросила у него. Отлепила его руки от себя, отошла в сторону. — Нет, серьезно?!

— Вас, женщин, не поймешь! — скривился он. — Не хочешь ребенка — мудак. Хочешь — опять мудак!

— Может быть, мы, женщины, все разные?

— Просто признайся, что у тебя нет материнского инстинкта! У тебя и депрессия была от того, что ты неправильная. Что-то с гормонами, наверное. Не так развивалась.

— У тебя в бумажках написано, что со мной все в порядке, — фыркнула я. — А вот твою спермограмму я так и не видела…

— Я ТЕБЕ УЖЕ СКАЗАЛ, ЧТО Я ЗДОРОВ!!! — взревел Захар, развернулся и ушел, хлопнув дверью спальни.

Я всхлипнула.

Что за ерунда?..

Почему все так?

В декабре я долго сидела в ванной, купала пальцы в струе воды из крана и смотрела на нее, не зная, как выйти и как сказать Захару, что у нас опять не получилось.

Он постучал сам. И все понял по моему лицу.

— Если бы ты не закатила тот скандал в овуляцию, уже была бы беременна! — заявил он.

Я молча ушла в спальню и пролежала там до самой ночи, тупо глядя в стену.

Больше года прошло с момента, как я последний раз звонила своему психотерапевту. Может быть, пора?

Я вертела эту мысль день за днем.

На улицах вновь расцветали разноцветные новогодние огни, распушались елки, гремели фейерверки, усталые люди с надеждой ждали окончания года, думая, что в новом все непременно изменится.

А я ходила, глядя на мир, как сквозь пыльное стекло, плохо пропускающее звуки, и думала: зачем мне елка? Зачем мне украшать дом? Для чего? Для кого?

Захар со мной почти не разговаривал, но это меня даже не тяготило. Я была рада, что он не тащит меня в постель при любом удобном случае и не заставляет потом лежать, задрав ноги вверх, чтобы повысить шансы на беременность.

Лучше никак, чем так.

— Я тут подумал про Новый год и решил, что мы… — начал Захар как-то в конце декабря.

— Ты решил?! — Я даже не стала дослушивать. — Ты. Решил. А меня спросить? Ты вообще меня не собираешься ни о чем спрашивать? Сам решил, сам сделал, пофиг, что я там считаю! Хочу ли я машину, хочу ли я ребенка, хочу ли я замуж! Ты все решил, а потом просто ходишь вокруг и продавливаешь, что хочешь сам!

— Нина…

— Что — Нина?! — взорвалась я. — Мог бы хотя бы из вежливости спросить!

— Да ты психованная! — не выдержал и он. — Рано тебя выписали! Я бы еще и в дурку положил!

А я ведь рассказывала ему все. Вообще все. Всю свою историю. Свою тоску, свою радость, свое возвращение из темных коридоров, по которым бродила годами.

Вот что мне напомнили мои последние ощущения. Мою депрессию.

Рядом с Захаром я рискую снова утонуть.

Переезжала я обратно ровно через год.

31 декабря.

Как будто кто-то специально подгадал.

Впрочем, почему «кто-то»? Я сама.

Встречать Новый год с человеком, который за год успел стать для меня родным, а потом — хуже чужого, совершенно не хотелось. Не так уж страшно быть в праздники одной. Не в первый раз.