Бастард из Центра Мира - Юрий Корчагин

Участились слухи о пропаже детей, юношей и девушек. Зловещая тень опустилась на город в центре мира. Городская стража пыталась что-то с этим сделать, но их было слишком мало, всего несколько тысяч на сотни тысяч горожан и гостей города.

Кровопролитие длилось несколько недель, пока двери храмов Высокого Двора не отворились. Из своих обителей вышли жрецы и паладины тех богов, что не убоялись сгустившейся тьмы. Закованные с ног до головы в лучшую сталь дворфы из храма Торага, главного бога всех дворфов. Пылающие праведной яростью последователи Саренрэй, всем свои видом показывали, что готовы обрушить огонь своей госпожи на нечестивцев. Даже из глубин мрачного храма архидьявола Асмодея вышла группа закованных в шипастые доспехи рыцарей, готовая сокрушить всех неугодных их господину.

Три дня длились городские бои, в которых бок о бок сражались жрецы, паладины, стражники, гвардия благородных домов и авантюристы. Посильную помощь в очищении города оказывали все. Праведные очищали городские подворотни и подземелья, защитники природы выслеживали в лесах и степях монстров, а маги закрывали разломы, через которые в реальный мир сочилось зло. Когда всё было закончено, и трупы культистов убрали с улиц, начались многочисленные пересуды: что делать?

Но мне было всё равно на все размышления людей в верхах, меня больше заботила моя жизнь и жизни моих близких, и если дворфов из их квартала могла выкурить только полноценная армия с осадными орудиями, то вот с храмом всё было сложнее. Всего три защитника — это мало, а если учесть, что двое из них пусть мудрые и в прошлом умелые, но всё же старики, а третьему совсем недавно стукнуло десять, то ситуация и вовсе складывалась критическая. Хильда, как самая адекватная боевая единица всё время пока шли беспорядки, не снимала свою старую броню, которая спасала её большую часть жизни и ни на секунду не выпускала из рук тяжёлый арбалет. Каэль, с запозданием отреагировав на опасность, и то, только после того как я чуть ли не лично вытащил его с вершины башни, начал участвовать в обороне храма, призвав на защиту всех входов по древнему элементалю. Я же как мог помогал обоим моим опекунам, стараясь взять на себя большую часть повседневных дел, от готовки, до стирки, да, получалось не очень, но я делал всё что мог.

Однако, как бы мы не старались, в храм всё же проник враг, он был одним из тех, кто попросил убежища, израненный, слабый. Простой мужчина средних лет, который легко бы затерялся почти в любой толпе. Но мне не понравился его запах. Он пах сдерживаемым безумием, гнилой плотью и открытой раной. За несколько дней до того, как жрецы и паладины вышли на улицы он проявил себя.

Глубокой ночью, когда из-за пределов храма доносились лишь отголоски уличных боёв, а со стороны вечно гудящего района Плюща не было слышно звуков музыки, я услышал лёгкий скрип. Кто-то открыл дверь на втором этаже башни, где находились спальни беженцев.

Мгновенно проснувшись, я достал из-под подушки большой кухонный нож, с которым в последнее время не расставался и прислушался. Тихое шуршание одежды и едва слышимый звук шагов — вот что я смог расслышать. Бесшумно открыв дверь своей комнаты, я выглянул в коридор. Мои новые глаза, которые прекрасно видели даже при минимальном освещении, смогли заметить промелькнувшую на лестнице фигуру, спускающуюся вниз.

Решив пока не поднимать панику, я неслышимой тенью отправился за страдающим бессонницей беженцем, внутренне радуясь тому, что мой лёгкий вес и маленький размер позволяет мне не издавать ни звука. Двигаясь быстро и аккуратно, я последовал за неизвестным в главный зал храма, там всё было также, как и вечером: у главного входа застыли стражами два элементаля, а статую богини освещала полная луна. Странный человек же, не попадаясь на глаза порождениям стихий, тихо проследовал к оранжерее.

Скользя от колонны к колонне, стараясь никак себя не выдавать, я продолжал своё наблюдение до тех пор, пока неизвестный не зашёл в место обитания священных мотыльков и бабочек. Обрадовавшись, что некто не закрыл за собой дверь, я выглянул из-за неё и увидел то, что заставило меня действовать.

Около диверсанта на полу стояло несколько склянок с алхимическим огнём, и прямо сейчас он, не обращая ни на что внимания, пытался высечь искру с помощью ножа и огнива. В голове тут же промелькнул рассказ Хильды о свойствах алхимического огня, и мне стало понятно, что если я не успею, то оранжерея выгорит за несколько минут.

Перехватив нож поудобней, я быстро рванул к поджигателю, целясь ему в спину.

Не знаю, что меня выдало, шлепки голых ступней по каменному полу, или немного участившееся дыхание, но неизвестный меня заметил. Понимая, что с простым ножом против взрослого мужчины мне выступать как минимум опасно, я сделал ставку на один единственный удар. Мне везло, диверсант не сразу отреагировал на моё появление, а немного замешкался, думая, как поступить.

Сделав обманный шаг, делая вид, что меняю траекторию, я со всей силы оттолкнулся от пола и, ухватив нож двумя руками, совершил выпад. Удар, который должен был убить мужчину, не смог сделать этого. В последний момент он дёрнулся в попытке встать, и вместо того, чтобы вонзиться ему в брюхо, мой нож только распорол ему бедро.

— С-с-с маленькая тварь, — зло прошипел он сквозь зубы, пытаясь зажать рану, — я принесу тебя в жертву госпоже, я…

Поток брани лился из уст моего противника, но я и не думал провоцировать его или перебивать. Зачем? Если с каждой секундой он теряет всё больше крови, а значит становится слабее. Стряхнув с ножа лишнюю кровь, я, как на тренировочном поединке начал кружить вокруг подранка, стараясь заставить его как можно больше двигаться, ведь чем больше движения — тем больше крови он потеряет.

Смотря, как бледнеет лицо диверсанта, я позволил себе немного ухмыльнуться. Как оказалось — зря.

Осознав, что я просто тяну время, неизвестный понял мой план и потянулся за пазуху. Что там у него хранится, я узнавать не желал, а потому применил свой следующий козырь. Из свободной левой руки в его сторону устремился поток мороза, попавший точно в голову. Возможно, это его не убьёт, но точно заставит отвлечься и ограничит обзор. Молнии и огонь были бы эффективней, но использовать их рядом с огнеопасной жидкостью — верх безумия.

Услышав перезвон стеклянного флакона, который