Мир между нами - Анастасия Эльберг

— Я не буду вам мешать, друзья. Развлекайтесь. Чувствуйте себя, как дома.

Афродита посмотрела вслед уходящему Патрику.

— Он скучный сноб, — сообщила она Вивиану.

— Похоже, Кларисса так не думает.

— Какая Кларисса?

— Та самая, что играет твою сестру в новом фильме.

Афродита нахмурилась и перевела взгляд на него.

— Я думал, ты в курсе, что у них роман.

— Вот стерва! Она пару дней назад говорила мне, что он — последний мужчина, с которым она будет встречаться!

— Похоже, твоя подруга тебе не доверяет, дорогая.

Афродита взяла у официанта бокал с шампанским.

— Боится конкуренции.

Адам, который до этого молчал, переваривая происходящее, посмотрел на доктора Мори.

— Патрик Мэйсон — ваш пациент? — спросил он.

— Рака у него нет, если вы об этом. Зато есть целый ворох личных проблем, и еще его регулярно навещают кошмары. Мы встречаемся раз в неделю. Обсуждаем его сны и эротические фантазии.

— Так вы все же занимаетесь психоаналитической практикой?

— А вы думали, что я покупаю редкие книги, обувь за шестьсот долларов и езжу на последней модели «БМВ» на зарплату обыкновенного врача?

Афродита посмотрела на Адама и пригубила бокал с шампанским.

— Не забудьте и про мою одежду, а также про мою машину и про мой университет, господин Фельдман, — сказала она.

— Вы принимаете пациентов дома?

— Нет, — ответил Вивиан. — У меня есть клиника. Но я не рекламирую себя в качестве психоаналитика. У меня особые клиенты.

— Особые клиенты?

— Скажем так — влиятельные люди, которые предпочитают дискретность. Их много, как вы успели заметить.

И он обвел рукой зал.

— Все эти люди — ваши пациенты? — спросил Адам недоверчиво.

— Две трети.

Адам помолчал, изучая толпу гостей.

— А… зачем же вы работаете в больнице? Как я понял, практика — это ваш основной доход.

— Помимо работы в больнице и психоаналитической практики я занимаюсь научной работой и читаю лекции в университете. Я профессор с двумя докторскими диссертациями. Научной работой и преподаванием я занимаюсь потому, что люблю знания и исследования. А в больнице я работаю потому, мой друг, что ваш покорный слуга принадлежит к числу тех идиотов, которые любят помогать людям.

Адам снова замолчал, не зная, как реагировать на сказанное доктором.

— Кстати, госпожа Торнворд когда-то тоже была моей пациенткой.

— Вы имеете в виду Изабель Торнворд?

— Да. Загадочная женщина… правда, я так и не понял ее до конца. Не успел. — Вивиан посмотрел на Адама. — Знаю, что вы хотите спросить. Соблазн был велик, но я устоял. Что до ее убийства: история неприятная. Даже не могу предположить, кто желал ей зла. В любом случае, сейчас вряд ли кто-нибудь сможет ответить на этот вопрос…

Джеральд и Анжелика Гентингтон появились рядом с собеседниками незаметно. Просто в какой-то момент Адам повернул голову в сторону, размышляя над очередной репликой доктора, и увидел их. Джеральд, похоже, тоже решил не морочить себе голову выдумыванием костюма и, как и его друг, предпочел смокинг. Его жена более трепетно отнеслась к своему внешнему виду: на ней было длинное платье из темно-синего бархата с открытой спиной. Скорее всего, Вивиана впечатлила именно открытая спина, а не слишком яркий для доктора Гентингтон макияж: сначала он поздоровался с Анжеликой, и уже потом обратил внимание на ее мужа.

— Вы замечательно выглядите, доктор, — сказал он ей. — Хорошо, что вы послушали меня и пришли.

— Я пришла не потому, что послушала вас, а потому, что мне захотелось прийти, — покачала головой она, возвращаясь к привычному образу Анжелики.

— Господин Гентингтон, — Вивиан кивнул Джеральду. — Я давно вас не видел. Много дел?

Джеральд пожал плечами.

— Да, жизнь не стоит на месте. Работа, интервью, поездки… Привет, Адам.

— Я хотел бы поделиться с вами кое-какими мыслями по поводу вашей новой книги. — Вивиан поднял глаза к потолку. — Но не сейчас. Мне нужно подумать. А пока позвольте процитировать вам отрывок, который произвел на меня впечатление. «А еще тут есть зеркала. Много, много зеркал. Они не такие чистые, как в моих снах. Они мутные, блеклые, чем-то напоминающие приходящие в воспоминаниях лица чужих людей, которых мы видели когда-то, а потом безуспешно пытаемся вспомнить. Они похожи на чужие глаза, взгляд которых ты так и не смог забыть. Совершенно обычные глаза, такие, которые ничем не отличаются от миллионов других глаз на улицах. Ты видишь там себя. А что еще можно увидеть в зеркале? В какой-то момент ты понимаешь, что ты больше не можешь смотреть, тебя уже выворачивает наизнанку от осознания абсурдности происходящего. Но ты все равно смотришь. Смотришь так, будто это — самое дорогое, что у тебя есть, эта искаженная картина реальности, которая, наверное, никогда реальностью и не была. Так, будто это что-то, без чего ты не сможешь дышать. Так, будто ты не сможешь жить, если это у тебя отберут. Наверное, так люди смотрят на самую сладкую в своей жизни ложь. Еще до того, как осознают, что правды не существует».

Джеральд улыбнулся и кивнул. Доктор Мори походил на ребенка, который выучил стихотворение, и теперь ожидал заслуженную конфету.

— Замечательный отрывок, — сказал он. — Я попытался процитировать как можно более точно.

— Иногда у меня возникает чувство, что вы знаете мои книги лучше, чем я, — отшутился Джеральд.

Адам слушал разговор доктора и Джеральда, не принимая участия. Его не оставляло ощущение, что в обществе Вивиана тот вел себя иначе, не так, как всегда. Создавалось впечатление, что Джеральд его побаивался.

От размышлений Адама отвлекла прохладная ладонь, прикоснувшаяся к его руке.

— Вам не скучно слушать их треп, господин Фельдман? — осведомилась Афродита негромко.

— Хотите потанцевать?

— Хочу подышать свежим воздухом. Тут замечательный балкон. Идемте, я покажу.

В ночном воздухе можно было почувствовать едва уловимый запах мокрого асфальта — дождь закончился, и легкий шум капель сменила тишина. На балконе не было ни души — скорее всего, по причине холодной ночи. Зонты над столиками были свернуты, а стулья пустовали.

Адам и Афродита подошли к перилам балкона, и последняя посмотрела вдаль.

— Отсюда открывается прекрасный вид, — сказала она. — Я люблю ночной город. А вы?

— В такие холодные ночи я предпочитаю пить чай, сидя в любимом кресле, и читать книгу.

— Вам здесь нравится? — задала Афродита очередной вопрос.

— По правде говоря, я не до конца понял смысл этого мероприятия. Но если хорошо подумать…