📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгМедицинаГоловы профессора Уайта. Невероятная история нейрохирурга, который пытался пересадить человеческую голову - Брэнди Скиллаче

Головы профессора Уайта. Невероятная история нейрохирурга, который пытался пересадить человеческую голову - Брэнди Скиллаче

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 13 14 15 16 17 18 19 20 21 ... 74
Перейти на страницу:

Через неделю после этого сорвавшаяся высадка в бухте Кочинос обернулась гибелью и пленением многих кубинских изгнанников, прошедших подготовку в ЦРУ[106]. Фидель Кастро подписал соглашение с СССР о размещении на кубинской территории советских ядерных ракет. Целых 13 дней в октябре 1962 года люди встревоженно внимали теленовостям. В конце концов Советский Союз согласился убрать ракеты с Кубы, если американцы уберут свои ракетные базы из Турции. К концу следующего месяца разоружение завершилось. Это послужило важным уроком для администрации Кеннеди. В холодной войне выигрывает тот, кто наступает, маскируясь оборонительной риторикой, – дипломатия много эффективнее угроз. Точнее других сказала об этом историк Одра Вулф: по ее словам, Соединенные Штаты с удвоенной энергией принялись разворачивать свой план «победить в холодной войне путем мира, процветания, сотрудничества…» – и, самое главное, пропаганды[107]. Началась война красноречия, в ходе которой нужно было завладеть воображением народа, а если необходимо, и внушить страх. Кеннеди понял то, что советские хозяева Демихова понимали еще в 1959 году, когда разрешили журналистам Life буквально привести его двухголовую собаку в гостиные простых американцев: инновации и прорывы в хирургической науке можно превратить в шахматные фигуры для большой политической игры. Обе гонки, на орбите и в операционной, можно использовать на благо государства.

Мозг не чувствует боли, хотя отвечает за передачу болевых сигналов по всему организму. Мозг не качает кровь, но без его команд органы перестанут работать. Это запредельно сложное устройство мощнее любого новейшего суперкомпьютера, оно более пластичное и прочное, чем можно предположить, исходя из его нежной структуры, и умеет управлять всем. Но не в пример черно-белым фильмам, где какой-нибудь очередной доктор Франкенштейн крадет заспиртованный мозг и вкладывает в пустой череп свежему мертвецу, в реальности работа с живым мозгом требует тщательной подготовки. Лаборатории Уайта предстояло ответить на многие вопросы. Как измерить количество прозрачной спинномозговой жидкости, циркулирующей в головном и спинном мозге, чтобы поддерживать ее давление и не повредить мозг? Какие инструменты могут понадобиться, чтобы обнажить базилярные артерии, тонкие и мелкие сосуды, запутанные, как сцепившиеся ветви живой изгороди? Сколько кислорода и сколько крови – и при какой температуре – будет достаточно для жизни? Помогут ли все эти расчеты с помощью аппаратов поддерживать жизнь в мозге, извлеченном из организма?

Уайт понимал, что «Метро» далеко до священных стен Бригама, а медицинская школа Университета Западного резервного района при всех его ресурсах – определенно не Гарвард. Но здесь ему дадут людей и помещение, а главное – обезьян. Та единственная комната в ничем не примечательном научном корпусе разрастется до целого этажа и на целое десятилетие станет для Уайта вторым домом, где он будет проводить долгие дни и задерживаться допоздна. Белая кофейная кружка и белый халат, черная курительная трубка и темные брови: доктор Уайт будет готовиться к изолированию обезьяньего мозга. В этом, он обещает, Соединенные Штаты будут первыми.

Глава 3 О чем думает мертвый мозг?

Для сентября день выдался на загляденье. Под приятным ветерком в тени листвы Роберт Уайт переходит дорогу от автобусной остановки к клинике «Метро». Благодаря прохладе озера Эри в Кливленде нет такой резкой смены времен года, как в Рочестере, и осеннее утро радует свежестью и ярко-голубым небом. Конец лета Уайт провел в хлопотах, перевозя семью в Шейкер-Хайтс, пригород на холме, славный своими тенистыми аллеями. Уайты заняли там живописный уголок. Дом, как и обещал Уайт Патрисии, больше их прежнего рочестерского – утопающий в зелени десятикомнатный кирпичный особняк в георгианском стиле с двумя мансардными окнами. Задний двор – настоящий луг – скоро будет служить то бейсбольной площадкой, то футбольным полем, то катком для их детей и для всех соседских ребят. Уайты ждут еще одного малыша. Патрисия уже давно оставила работу медсестры, теперь она пытается обуздывать и направлять домашний хаос. Их новое пристанище Уайт называл «круглосуточным отелем с питанием», друзья и соседи, случалось, сравнивали его с зоопарком. Дети вовсе не предоставлены сами себе. В Шейкер-Хайтс лучшие школы в округе, что, по словам Уайта, и определило его выбор из нескольких городов в пользу Кливленда. Разумеется, собственная лаборатория в «Метро» тоже сыграла не последнюю роль.

Этим сентябрьским утром Уайт проснулся до зари, хлопнул кофе, принарядился для первого дня и отправился творить великие дела в однокомнатную лабораторию, оставшуюся от профессора Байрона Блура.

Блур, предыдущий заведующий отделением нейрохирургии, родился в Москве. В той Москве, которая в штате Айдахо. Будучи единственным нейрохирургом в больнице, где не имелось отделения нейрохирургии, Блур сосредоточился на изучении кровообращения головного мозга и насыщения мозга кислородом: как кровь и кислород поступают в мозг и выводятся из него? Что бывает, если где-то происходит сбой? Почти все мы слышали об артериях, доставляющих кровь к сердцу, большинству из нас знаком медицинский термин «инфаркт миокарда» – тот самый сердечный приступ, который может произойти, если одна из этих артерий закупорена. Но сердце не единственный обильно кровоснабжаемый орган, которому грозят инфаркты, и даже не самый важный. Вспомните: и сердце, и легкие, и прочие органы работают по командам мозга. И «приступ» может случиться как с сердцем, так и с мозгом. Блур изучал инфаркт мозга, он же ишемический инсульт: нарушение мозгового кровообращения, ведущее к отмиранию мозговой ткани. Человек способен выжить даже с очень небольшим фрагментом сердца, а при помощи аппаратов, качающих в организм кровь и кислород (вроде насоса Демихова), – и вообще без сердца. Жить без мозга невозможно. Блур сетовал, что медицина не уделяет должного внимания закупорке мозговых артерий: врачи в большинстве своем не понимали, как происходит мозговое кровообращение даже в здоровом организме[108]. Но Уайта эта тема захватила.

С порога лаборатории Уайт окидывает взглядом металлические столы, белые потолки, голые стены. Из оборудования ему достались в основном инструменты для исследования мозговых жидкостей: тонкостенные иглы восемнадцатого калибра, пипетки, стеклянные колбы и пластиковые катетеры. Казалось бы, невелико богатство – но атмосфера эксперимента еще не покинула эти стены. Чтобы извлечь мозг, не умертвив, Уайту нужно точно знать, сколько кислорода и под каким давлением поступает в мозг и выводится из него, а также поддерживать этот уровень, иначе мозг не выдержит шока и погибнет. Да, лаборатория небольшая, но для начала сойдет.

Уайт рассчитывал, что со временем в лаборатории исследования мозга появится солидный штат. Но пока у него куда более скромная команда. Анестезиолог Морис Албин работал с Уайтом еще в клинике Мэйо[109]. У Албина строгие черты лица и редеющие, но еще темные волосы. Он выглядит моложе Уайта, хотя старше на три года – ему 43. Ученый и эрудит, Албин словно уравновешивает непоседу и говоруна Уайта[110]. А Уайт прекрасно знает, что самое важное – когда рядом есть человек, на которого можно во всем положиться, которому можно доверять. Вскоре к их тандему присоединился Хавьер Вердура Рива Паласио, ординатор родом из Мексики с твердой рукой и стальными нервами, в чем он уступал только самому Уайту.

1 ... 13 14 15 16 17 18 19 20 21 ... 74
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?