Грешная воля Катастроф - Орлова

спать до тех пор, пока не придёт время. И тогда хлынут легионы нежити на весь бренный мир в желании разрушать. И будут они уничтожать, пока их не сотрут с лица земли.

***

Небольшое помещение. В нём находились шкафы и стулья, ничего необычного. Все полки пустовали, на них скопилась одна пыль, деревянный пол также не мог похвастаться чистотой. Здесь всё было таким простым, незамысловатым, что и сказать нечего.

Обычное помещение, которое следует назвать даже складским. Но, вопреки всему, тут сидела одна личность. Девушка дивной красоты. Та, кто держала в руках старую и уже пожелтевшую от времени книгу. От её воротничка тянулась чёрная цепь, уходящая куда-то в неизвестность и создавая некую таинственность.

Для любого наблюдателя становилось очевидным, что её здесь заключили. За что? Это уже тяжело понять, ведь… Как можно представить в её лице убийцу или какую-либо преступницу? Хотя стоит признать, что именно такие личности и опасны больше всего.

Впрочем, её глаза были закрыты. Она спокойно наслаждалась одиночеством. Пока на её колени не запрыгнуло одно пушистенькое животное. Белый котик, что умостил себя на коленях хозяйки. Её рука нежно погладила питомца. Он единственный, кто в некоторой степени способен скрасить дни одиночества и скуки…

Но вот кое-что произошло. Девушка открыла глаза. Пространство завибрировало. На её глазах происходило нечто поистине странное. Всё нутро оной задрожало от волнения. Оно и понятно, начало происходить нечто странное. Затем книга в её руках вспыхнула светло-синим цветом.

— Вот как… — её губы озарились улыбкой. Затем книга рассеялась на частицы. Лучше убрать её на время.

Вот так и настало ожидание… Да. Ожидание человека, который возник перед ней в полном обмундировании. Интересно, очень интересно. Сюда не способен проникнуть обычный человек. Да и… Она ощущала что-то поистине важное от него.

— Полага…

Он резко обернулся к ней. Его глаза долго смотрели на неё. Что-то странное. Катастрофа знала такой взгляд. Взгляд того, кто… Они уже словно встречались раньше. Словно были знакомы.

— Винтерс… — его гортанный голос пугал.

Это сильнейшее невежество.

Конец первого сезона.