Под Куполом - Стивен Кинг

Джорджия не спала: боль не отпускала, а длинноволосый, который заходил ее проведать, не предложил ничего болеутоляющего. Она увидела Сэмми, и глаза ее широко раскрылись.

— Ты шего? Убиайша отшеда.

Сэмми улыбнулась:

— Ты говоришь, как Гомер Симпсон.

Когда же Джорджия заметила пистолет, ее глаза округлились. Она раскрыла практически беззубый рот и закричала.

Сэмми продолжала улыбаться. Если на то пошло, улыбка стала шире. Крики Джорджии музыкой звучали в ушах, бальзамом проливались на ее раны.

— Трахни эту суку, — повторила она слова Джорджии. — Так, Джорджия? Это ты говорила, бессердечная сучка?

Френк проснулся, огляделся, не понимая, что к чему. Его зад уже проделал путь к краешку стула, а когда Джорджия закричала вновь, он дернулся и свалился на пол. Теперь он ходил с оружием — как и все новые копы — и потянулся к нему, говоря:

— Опусти пистолет, Сэмми, просто опусти, мы же все здесь друзья, давай останемся друзьями.

— Ты должен открывать рот, только когда стоишь на коленях и сосешь член своего дружка Младшего. — Сэмми нажала на спусковой крючок «спрингфилда».

От грохота выстрела у нее чуть не лопнули барабанные перепонки. Пуля пролетела над головой Френка и разбила окно. Джорджия вновь закричала. Она пыталась выбраться из кровати, освобождаясь от проводов монитора и трубок капельниц. Сэмми толкнула ее, и она шлепнулась на спину.

Френки все не мог вытащить пистолет. В страхе и панике дергал за кобуру, вместо того чтобы схватиться за рукоятку, и смог лишь сдвинуть пряжку ремня.

Сэмми подошла к нему на два шага, схватила пистолет двумя руками, как делали люди в телике, и выстрелила снова. Левая сторона головы Френка отлетела. Клок кожи с волосами прилип к стене. Френк приложил руку к ране. Кровь заструилась между пальцами. Потом его пальцы пропали, утонули в сочащейся кровью губчатой массе, появившейся на месте кости.

— Хватит! — закричал он. Из ставших огромными глаз текли слезы. — Хватит, не надо больше! Мне больно! — А потом: — Мама! МАМОЧКА!

— Не поминай ее, она плохо тебя воспитала, — фыркнула Сэмми и выстрелила снова.

На этот раз пуля попала в грудь. Френка отбросило к стене. Рука оторвалась от раны на голове и ударилась об пол. Из уже образовавшейся там лужи крови полетели брызги. Сэмми всадила в него и третью пулю, в то место, которым он причинил ей боль. Потом повернулась к кровати.

Джорджия свернулась калачиком. Монитор у кровати пикал как безумный, потому что она сорвала с себя все датчики. Волосы падали на глаза. Она кричала и кричала.

— Так ты говорила: трахни эту суку, да?

— Я шошалею!

— Что?

Джорджия попыталась еще раз:

— Я шошалею! Я шошалею, Шэмми! — А потом, доводя все до абсурда: — Я бефу шлова нахад!

— Слово — не воробей. — И Сэмми выстрелила Джорджии в лицо, а потом в шею. Джорджия подпрыгнула, как чуть раньше Френки, и затихла.

Сэмми услышала доносящиеся из коридора топот ног и крики. Сонные крики тревоги раздавались и в палатах. Она сожалела, что побеспокоила людей, но иногда другого выхода просто нет. Иногда приходится делать то, что ты должна сделать. А когда все сделано, можно и уйти с миром.

Она приставила пистолет к виску.

— Я люблю тебя, Литл Уолтер. Мамочка любит своего мальчика.

И нажала на спусковой крючок.

Расти воспользовался Западной улицей, чтобы объехать пожар, а потом выехал на Нижнюю Главную, там, где она разделялась на шоссе номер 117 и шоссе номер 119. «Похоронное бюро Боуи» стояло темное, только в окнах фасада горели маленькие электрические свечки. Он объехал здание и припарковался на маленькой стоянке, как и велела жена, рядом с катафалком, длинным серым «кадиллаком». Где-то совсем рядом рычал генератор.

Расти потянулся к ручке дверцы, когда затренькал мобильник. Он выключил его, даже не посмотрев, кто звонит, а когда поднял голову, у автомобиля стоял коп. С пистолетом в руке.

Женщина. Когда она наклонилась к окошку, Расти увидел светлые вьющиеся волосы и наконец-то связал лицо, которое они обрамляли, с именем, упомянутым женой. Диспетчер полиции и дежурная дневной смены. Расти догадался, что после Дня Купола круг ее обязанностей расширился. Но в этот вечер охрану трупов в «Похоронном бюро Боуи» она взяла на себя добровольно.

Женщина убрала пистолет.

— Привет, доктор Расти. Стейси Моггин. Два года назад вы лечили меня от ожогов ядовитого дуба. Понимаете, на моем… — Она похлопала себя по заду.

— Я помню. Приятно видеть вас уже в штанах, мисс Моггин.

Она засмеялась, потом спросила:

— Надеюсь, я вас не напугала?

— Чуть-чуть. Я выключал мобильник, и тут появились вы.

— Извините. Проходите в дом. Линда ждет. Времени у нас не много. Я буду перед домом. Если кто-то появится, дам сигнал на рацию Линды. Если приедут Боуи, они припаркуются на стоянке у похоронного бюро, и мы сможем незамеченными уехать по Восточной улице. — Она склонила голову и улыбнулась. — Это, может быть, излишне оптимистично, но надеюсь, что уедем неопознанными. Если нам повезет.

Расти последовал за ней, ориентируясь по копне светлых волос.

— Вы взломали дверь, Стейси?

— Господи, нет. В полицейском участке есть ключ. Практически все частные фирмы, расположенные на Главной улице, оставляют нам ключи.

— Почему вы в этом участвуете?

— Из-за того, что нагнетается страх. Герцог Перкинс давно бы это остановил. Идемте. И сделайте все быстро.

— Этого я обещать не могу. Я ничего не могу обещать. Я не патологоанатом.

— Тогда как сможете быстро.

Расти последовал за ней. Мгновением позже Линда уже обнимала его.

Гарриет Бигелоу дважды вскрикнула, потом лишилась чувств. Джина Буффалино таращилась, оцепенев от шока.

— Уведите отсюда Джину! — рявкнул Терс. Уже на автостоянке он услышал выстрелы и бегом вернулся, чтобы увидеть этот кошмар. Эту бойню.

Джинни обняла Джину за плечи и вывела ее в коридор, где столпились пациенты, включая Билла Оллната и Тенси Фримен. Они стояли, широко раскрыв глаза, испуганные.

— Унесите ее отсюда. — Терс указал Твитчу на Гарриет. — И одерните ей юбку, бедная девочка должна выглядеть благопристойно.

Твитч выполнил указание. Когда он и Джинни вновь вошли в палату, Терс стоял на коленях у тела Френка Дилессепса, который умер, потому что пришел вместо бойфренда Джорджии и задержался допоздна. Терс уже накрыл тело Джорджии простыней, и на ней расцвели кровавые маки.