Майкл Джордан. Его Воздушество - Роланд Лазенби

Людям было трудно распознать и прочесть его резкость, потому что часто Джордан заворачивал ее в обертку привычной веселости, в которой подавал соперникам свой трэш-ток. «Майкл решил для себя, что будет наслаждаться своей игрой в баскетбол и каждой минутой на площадке, – отмечал Текс Уинтер. – Думаю, что он давно так решил. Он получает удовольствие от игры и хочет, чтобы она доставляла ему радость и веселье. И он пытается стремиться к этому. Его методы порой вызывают сомнения, но если они помогают ему получать удовольствие от игры и бросать себе вызовы, то пусть так будет и дальше».

Задача интегрировать обновленную, более колючую версию Джордана в состав, легла на плечи Джексона. С тех пор как Джордан вернулся в ростер, тренер не уставал напоминать ему, что команда сильна ровно настолько, насколько сильно самое слабое ее звено, и это стремительно разожгло пламя, охватившее весь тренировочный лагерь и его работу. В багаже трюков тренера были игры разума, обманные уловки, мотивационная «игра в прятки», а когда того требовала ситуация, он прибегал к откровенным признаниям и даже к конфронтации. Чем больше времени они проводили вместе, тем больше политического подтекста проявлялось в усилиях со стороны Джексона, старавшегося выражать больше мягкости и понимания. Однако уважение, с которым он относился к Джордану, было очевидным проявлением двойных стандартов.

«Фил всегда говорит о каких-то вещах, имевших отношение к Майклу, в духе «Нам нужно сделать это», – отметил как-то раз после одной игры запасной центровой Билл Веннингтон. – Каждый раз, когда появлялась какая-то проблема в связи с Майклом, на командном собрании Фил говорил: «Нам нужно сделать то-то». Если речь шла обо мне, то он говорил: «Билл, ты должен ставить спину»[41]. Когда речь шла о Майкле, он всегда включал это «мы». Для нас всегда было так: «Стив, ты должен бросать мяч». Майкл мог не поставить спину в какой-то момент, и тогда Фил говорил: «Ребята, нам надо ставить спину». Вот такие мелочи. Но если понимать причины такого отношения и причины успеха нашей команды, то станет ясно, что все это вносило свой вклад».

Джордан давно обвинял Джексона в том, что тот заигрывается в игры разума, но сам при этом не брезговал ими, только его игры были куда жестче. «В этом вся суть, в психологии, – говорил Джордан. – Нужно вынуждать их думать головой. Эта команда успешна не из-за физических качеств. У нас нет преимущества в физическом плане. Только в психологии».

«Они были злыми, – говорил Керр о джордановских играх разума. – Но плюсом было то, что иметь с ними дело приходилось только на тренировках. Соперникам же приходилось сталкиваться с ними каждую игру, и мы это знали».

Магси Богз мог бы это подтвердить. В ключевой момент серии плей-офф между «Буллз» и «Шарлотт Хорнетс» в 1995-м Джордан, отходя от 160-сантиметрового Богза, сказал ему: «Бросай уже, карлик несчастный». Бозг смазал свой бросок, потерял уверенность в себе, а позже, по слухам, сказал Джонни Баху, что этот эпизод положил начало спаду в его карьере и дальнейшему ее крушению.

Враг был рядом или друг, не важно, Джордан знал, как задеть за живое каждого, кто окружал его, на глубинном, психологическом уровне. Чикагский спортивный комментатор Джим Роуз получил редкую возможность на собственном опыте прочувствовать это в ходе благотворительного баскетбольного матча, в котором он принял участие вместе с Джорданом и несколькими другими звездами NBA. Роуз работал на играх «Буллз» и знал, насколько требователен Джордан в спортивном плане, а потому неделями тренировался, готовясь к предстоящей игре. Но в ходе матча он смазал один лэй-ап, чем вызвал ярость Джордана. «Ты недостаточно черный», – предположительно гаркнул Джордан Роузу, чем глубоко оскорбил комментатора, который в следующую же секунду запустил мяч прямиком в Джордана. Позже Джордан извинился. Но инцидент показал, насколько глубоким было интуитивное понимание Джорданом того, какие струны нужно дергать в душах своих партнеров, чтобы задеть их эмоционально. «Он говорил это с добродушным весельем в голосе, – сказал Роуз. – Майкл совсем не любит проигрывать. Я промахнулся, делая лэй-ап. Я разозлился и швырнул в него мяч, а потом быстро удалился с площадки. Майкл не злой человек, в нем нет этого негатива. Он замечательный, но порой его соревновательная натура берет над ним верх».

Джим Стек часто ловил себя на том, что поражается колоссальной разнице между Джорданом, которого обожает публика, и часто мерзким, очень властным человеком, какой представал на тренировках «Чикаго». «Nike помогла создать этот его публичный имидж», – отмечал Стек, добавляя, что в том, что видела общественность, была немалая доля правды. «Майкл рос в хороших условиях и получил хорошее воспитание. Джеймс и Делорис проделали колоссальную работу. Но когда он переключался на свой соревновательный режим, он мог резко перемениться. За пределами площадки он был одной из самых обаятельных и харизматичных фигур за всю историю спорта. По этой части я бы приравнял его к Мохаммеду Али. Он был приятным и почтительным, всегда знал, что нужно сказать и в какой момент. Но когда он переключал свой тумблер в режим соревнования, он мог вырвать тебе сердце и съесть его у тебя на глазах».

Наказанные, загнанные и постоянно терроризируемые Джорданом игроки «Буллз» вырвались из тренировочного лагеря до предела заряженные адреналином, а Деннис Родман со своими разноцветными волосами стал для команды не просто дорогой, но ненужной побрякушкой сродни фигурке на радиаторе авто, а чем-то гораздо, гораздо большим. Одной его энергетики и энтузиазма хватило для того, чтобы мгновенно сделать команду сильнее. То, как он пачками собирал подборы в нападении, сделало процент реализации бросков команды ненужной и неактуальной статистической мелочью. Его партнеры, казалось, были уверены в том, что, если они вдруг смажут бросок, сумасшедший Червяк, размахивая кулаками, обязательно прорвется к мячу и даст им вторую попытку попасть в кольцо. Он очень убедительно это доказал в первой же предсезонной игре, сделав десять подборов.

«Как только он получше узнает своих партнеров на площадке и начнет играть с большей регулярностью, он будет сверкать», – осторожно предсказывал Джордан. Джексон ожидал того же.

«Первая предсезонная игра в году, – вспоминал Джек Хэйли, – Деннис выходит на паркет, Деннис швыряет мяч на трибуны и получает фол за задержку игры, кричит на судью и получает технический. Первое, что я делаю, – смотрю на скамейку, чтобы увидеть реакцию Фила Джексона. Фил посмеивается, потом наклоняется к ассистенту Джимми Климонсу и говорит: «Боже, он напоминает мне меня самого».

Толпы болельщиков на трибунах «Юнайтед-центра» моментально без памяти влюбились в его клоунский, дурашливый подход к игре, и в конце каждого матча получали от него награду за теплое отношение в виде пропитанной потом игровой майки, которую он снимал с себя и швырял им перед тем, как удалиться в раздевалку, сверкая голой грудью. Болельщицы отвечали ему тем же. Каждый раз, когда он оказывался в каком-нибудь из баров города, женщины как по команде задирали блузки и показывали ему свои груди. Казалось, что с ним Чикаголенду просто суждено открыть для себя в этом сезоне новые баскетбольные высоты.