Сквозь толщу лет - Евгения Николаевна Васильева

в 1956 году — в дверных косяках из еловой древесины, в 1957 году — в нескольких местах, в том числе и шпалах. А тем временем в Западной Германии найдены гнезда зоотермопсис…

Что это, уж не возвращаются ли термиты в широты Балтики, где когда-то обитали? Они, конечно, не представляют здесь сегодня реальной опасности, но сто лет назад не представляли опасности и гнезда, обнаруженные в городе Бордо, а двести лет назад ничего не значили первые люсифугус на французском побережье Средиземноморья.

Ведущий американский термитолог Т. Снайдер сообщает а своей книге, что энтомологи вооруженных сил США шлют со всех концов земли в Вашингтон материалы для музейных коллекций, образцы повреждений, информацию о всевозможных термитах.

Тут — посадочная площадка аэродрома была изрыта и стала непригодна для посадки самолетов. Там — штурман не нашел посадочной площадки; она значилась по картам ровной, а на деле заросла башнями термитников. Здесь — изъедены радиоприемники, телевизионные аппараты, выведены из строя автомашины, кабель, повреждена электропроводка…

Термит съедает за год корма раз в пятьсот больше, чем весит сам. Живая масса сравнительно небольшой семьи, из двадцати пяти тысяч термитов, занимает объем в сто кубических сантиметров и за год уничтожает пятьдесят тысяч кубических сантиметров целлюлозы в любом виде. Там, где гнезда исчисляются десятками, древесина истребляется кубометрами!

…Что же сказать в заключение?

Не ударить ли под конец в набат, рассказав о гнездах термитов, найденных в стенах домов вблизи труб парового отопления и в почве вблизи сетей теплоцентрали? Это произошло в одном из городов на севере Германии.

Или сказать о том, как термиты повредили одежду оросительного канала, вызвав потерю огромного количества воды, сорвав поливы, разрушив ирригационную систему? Это произошло в одном из районов Индии.

Или подивиться остроумию случая, который столкнул древнейшее произведение природы с последним словом науки и техники? Один из термитов, распространенных на Тихоокеанском побережье Западного полушария, повредив изоляцию проводки, вывел из строя счетную машину, доказав, что живая модель живого способна в иных случаях одолевать механическую.

Или, быть может, привести еще один, тоже похожий на притчу, рассказ о гордых сонатах Бетховена и горьких прелюдах Рахманинова, звучавших под небом Африки на рояле, закованном в цинк для защиты от термитов? Этот рояль — он весит три тонны — изготовлен мастерами общества Баха для Альберта Швейцера — знаменитого, увенчанного многими наградами философа и ученого, композитора и музыканта. Давно покинув Париж, он переехал в крохотную деревню Ламборено на берегах Сгуэ, в сердце Африки… Днем Швейцер лечил негров в построенной им здесь больнице, а вечера посвящал музыке, своему роялю, закованному в цинковые листы, подобно тому как термиты заковывают свои гнезда в цемент…

Но нет! Сейчас всего уместнее напомнить малоизвестные события, происшедшие на знаменитом острове Святой Елены.

В первой половине прошлого века военными кораблями был перехвачен в открытом океане какой-то подозрительный парусник, и патрульное судно препроводило его в ближайший порт. Дата, когда это произошло, — 1840 год, — особо отмечена летописцами острова, так как проклятый корабль принес немало горя жителям порта Джемстаун, где его вынудили пришвартоваться, а затем и всему острову.

Однако поначалу никто ничего не подозревал.

А позже… Позже тысячи деревянных сооружений, даже жилые строения на каменном фундаменте, скрепленном известкой, оказались разрушенными. И все это натворил случайно завезенный на остров бразильский термит. Никто здесь о нем понятия не имел, и на него в продолжение многих лет не обращали внимания. Поэтому-то он и размножился так катастрофически.

А в 1875 году летописец острова Д. С. Меллис писал: «Джемстаун выглядит как город, разрушенный землетрясением»… В истории острова за 1900 год можно прочитать, что «Джемстаун был, в сущности, совершенно разрушен термитами, его пришлось отстраивать заново».

То, что произошло на острове Святой Елены, может показаться невозможным в наше время. Но жизнь показала, что и сегодня события иной раз складываются не менее трагично. Об этом горестно напоминает и то кладбище, которое лежит в начале автомобильной трассы, ведущей из Ашхабада на восток, в сторону Гяурской равнины.

За десять секунд был разрушен Ашхабад в ночь с 5 на 6 октября 1948 года. Подземные удары сокрушили, разбили стены и перегородки, смяли полы и потолки, низвергли кровли, опрокинули заборы, погубив тысячи жизней.

Много лет и десятилетий простояли бы все эти строения и мирно несли бы свою службу. И кому бы пришло в голову сопоставлять и связывать между собой единой причиной множество разных происшествий — истлевшую скамью в саду или источенные листы книги, забытой на ночь в беседке, упавшее дерево, изъеденное изнутри, рухнувшую стену забора, провалившуюся кровлю дома или сломавшуюся ножку стула? Всё это в разных местах, в разное время…

Но когда после землетрясения началась расчистка развалин, начались поиски среди руин всего сколько-нибудь годного хотя бы для сооружения «времянок», ашхабадцы просто в отчаяние приходили, чуть не на каждом шагу обнаруживая гнилое, трухлявое, пустое дерево.

Деревянные каркасы множества строений и все сооружения из самана давно были обжиты термитами. Не выходя на поверхность и не обнаруживая себя, насекомые годами прокладывали внутри стен свои ходы и ниши.

Здесь были источены столбы, балки, скреплявшие стены, там полы или стропила, несшие основную тяжесть кровли или перекрытия. Что удивительного, если первый же толчок сокрушил все это и что урон от землетрясения был усугублен той болезнью строений, которую французы назвали термитозом…

Старый исследователь термитов Туркмении, ашхабадский врач Н. А. Синельников еще в 1950 году писал в «Известиях Туркменского филиала Академии наук СССР»: «Наиболее наглядно выявилось действие термитов на древесину после известного ашхабадского землетрясения осенью 1948 г., когда в разрушенных глинобитных строениях обнаруживалась изъеденность деревянных деталей и глино-сырцовых блоков в старых постройках…»

Уже знакомая читателям А. Н. Луппова в своем вышедшем в 1958 году сочинении «Термиты Туркмении» подтверждает, что «после землетрясения в 1948 г. в развалинах старых построек Ашхабада обнаружились ранее скрытые повреждения, показавшие с особенной ясностью, насколько вредными являются здесь эти насекомые».

Но даже сейчас, когда шквал подземной бури, ударившей так внезапно, молниеносно выявил всё, что было давно изглодано фуражирами анакантотермес, враг все еще не назван в полный голос. А ведь сегодня в построенных уже после 1948 года домах так называемых индивидуальных застройщиков не одна хозяйка, оставив чайник на плите, возвратившись в парную кухонную жару, с испугом видит, что на стене вдоль дымохода появились какие-то белесые насекомые. Они снуют, вырываются и падают на пол, а из щелей выбегают всё новые длиннокрылые, уже и без того массами летающие по