Потерянный разум - Сергей Кара-Мурза

Что же происходит с металлическим фондом России сегодня? Пока что его таяние не очень заметно. На поверхности — резкое сокращение производства стали и еще более резкий рост ее экспорта. Последнее понятно, ведь черная металлургия — исключительно энергоемкое и экологически неблагоприятное производство, так что Запад не прочь держать РФ как периферийного производителя и поставщика черных металлов. Но это — вещь очевидная, именно на поверхности. Важнее тот факт, что в стране происходит деиндустриализация, демонтаж огромной по масштабам промышленности. Именно здесь, в сооружениях и конструкциях, в машинах и оборудовании, в цистернах и трубах заложена половина металлического фонда страны. Эта часть омертвлена, и мы не замечаем, что с ней происходит. Она разрушается.

В РФ резко возросли безвозвратные потери металла. Инвентаризации металлического фонда страны никто не ведет. Пионеры не собирают металлолом, ржавеющее оборудование никто не восстанавливает и не отправляет на переплавку. Металлический фонд в советское время поддерживался при помощи полного сбора лома черных металлов и его переработки. Масштабы образования и сбора лома говорили, кстати, и о темпах «омоложения» машин и оборудования. В 1990 г. в РСФСР образовалось 60 млн. т металлического лома, а сейчас в РФ образуется лишь 30 млн. т лома, а из них собирается и вновь используется в производстве лишь 14 млн. т. Остальное безвозвратно теряется в результате коррозии (по данным журнала «Рынок вторичных металлов», 2000, № 1). В обзоре состояния дел с переработкой металлического лома (2000 г.) говорится:

«В последнее время в металлургическом комплексе России выведено из эксплуатации значительное количество устаревших производственных мощностей. Характерна данная тенденция и для других металлоемких отраслей строительства, транспорта, ВПК. При этом значительно возрастают запасы амортизационного лома, около 80% ресурсов которого приходится на долю лома от ликвидации основных средств и ремонты. Происходит накопление амортизационного лома в виде списанного в лом технологического оборудования, металлоконструкций, транспортных средств, судового и военного лома, бесхозного и бытового лома.

Учитывая, что половина всего металлофонда в перспективе подлежит переработке в амортизационный лом, Россия располагает огромными запасами лома черных металлов… Однако при весьма избыточном уровне вторичных металлоресурсов металлургические заводы испытывают потребность в данном виде сырья».

Таким образом, когда земельные участки под остановленными предприятиями будут скуплены, — а этот процесс уже начался — затянутые паутиной цеха станут ликвидировать бульдозерами и направленными взрывами. И «дремлющая» половина металлического фонда страны в мгновение ока превратится в груду бесхозного, загрязненного металлолома, большая часть которого станет жертвой коррозии. Сейчас удается утилизировать 12-15 млн. тонн лома в год и это, видимо, потолок возможностей нынешней системы. Когда образуется груда лома весом в сотни миллионов тонн, масштабы переработки возрастут незначительно.

Уже сейчас дезорганизация системы сбора металлолома привела к ухудшению показателей работы металлургии. Вот вывод экспертов:

«Отсутствие эффективных методов сбора и переработки, низкое качество подготовки лома к плавке влечет увеличение использования в шихте жидкого чугуна вместо лома. Расход чугуна на 1 т. стали вырос с 615 кг/т в 1991г. до 748 кг/т в 1998г. (на 133 кг/т), что повлекло увеличение себестоимости стали, дальнейшее развитие энергоресурсозатратных и экологически несовершенных технологий на основе применения природного сырья (72% выбросов в атмосферу приходится на производства, связанные с выплавкой чугуна и лишь 9,5% — стали)».

Железный фундамент нашей цивилизации подточен. Мы не затрагиваем здесь второй стороны вопроса — «антиметаллургическая» кампания внесла свой вклад в развитие глубокого кризиса в этой отрасли. Спад производства стали в РФ вдвое означал и длительное отсутствие капиталовложений, которые были необходимы для обновления основного капитала. В результате по состоянию на 2001 г. свыше нормативного срока использовалось 88,5% доменных печей и 86% прокатных станов. За 12 лет реформы произошло резкое технологическое отставание от мирового уровня.

Черный миф об «избытке стали» был важным фактором в этой коррозии. Да она и не прекратилась в сознании нашей образованной публики. Даже иногда ворча на Чубайса, проклинавшая советскую сталь интеллигенция продолжает помогать ему подпиливать опоры фундамента России.

Здесь мы говорим не об экономике и не о технологии, а разрушении рационального сознания. Конкретно, об одном из мифов, запущенных в массовое сознание, как запускается программа-вирус. Посмотрим, как формировался этот миф. Хорошим учебным материалом может служить книга Н.Шмелева и В.Попова «На переломе: перестройка экономики в СССР» (М.: Изд-во Агентства печати Новости. 1989). Авторы — влиятельные экономисты из Института США и Канады АН СССР, профессор Н.П.Шмелев (сейчас академик РАН) к тому же работал в Отделе пропаганды ЦК КПСС. Рецензенты книги — академик С.С.Шаталин и член-корр. АН СССР Н.Я.Петраков. На книге — печать высшего авторитета науки. О стали в этой книге говорится в главе «Черные дыры», в которых исчезают ресурсы» (в скобках после цитат приведены номера страниц книги).

Примечателен сам тип изложения, который применили здесь видные экономисты — мысли излагаются уклончиво, с таким объединением разнородных понятий и явлений, что в каждом тезисе возникает большая неопределенность, необычная для людей, связанных с научной деятельностью. Всегда очень размыта мера, которую прилагают авторы к тому или иному явлению, хотя вполне доступны точные достоверные данные. Вот, авторы пишут об СССР: «Мы производим и потребляем, например, в 1,5-2 раза больше стали и цемента, чем США, но по выпуску изделий из них отстаем в 2 и более раза» (с. 169).

Рассмотрим это утверждение. Прежде всего, в один ряд в нем ставятся две категории разной природы — «производим» и «потребляем», — и большинство читателей сразу оказывается в ловушке. Например, многие страны потребляют сталь, не производя её ни грамма. В открытой экономике США очень велик импорт и стали, и металлоемких изделий, а в СССР — экспорт намного превышал импорт. Как же можно было об этом не сказать?

За 1981-1988 г., то есть за тот период, на изучении которого в основном и базировались авторы книги, США импортировали 134,8 млн. т стали, что составляет, за вычетом экспорта, прибавку к металлическому фонду, равную 121,6 млн. т. В 90-е годы импорт стали в США превысил 30 млн. т в год (например, в 1998 г. он составил 37,7 млн. т). Ведь это огромные величины.

При той степени интеграции, какой достиг к концу 80-х годов мировой капиталистический рынок, сравнивать производство чего бы то ни было в СССР с какой-то одной страной (например, США) вообще абсурдно. Например, в РФ добывается сейчас по 14 кг поваренной соли на душу населения в год (кстати, вдвое меньше, чем в РСФСР). А в США — по 160 кг, а в Австралии — по 470 кг. Значит ли это, что надо равняться на США? А может, на Австралию? Или, наоборот, снизить добычу соли до уровня Японии (11 кг)?