Антиглянец - Наталия Осс

«Потому что ты подлец! Подпись, число». Мне стало смешно. Но чем смешнее, тем злее становилось мое лицо. Я протянула ему бумажку.

– Давай распишусь. – Он поставил размашистую закорюку, сложил листок и протянул мне. – На память. Нет, дай-ка!

– Дать ход делу хочешь, да?

– Нет, там цифирки кое-какие… Я потом тебе ксерокс сделаю. – Спрятал листок в карман и улыбнулся. – Все? Теперь успокоилась?

– Нет. Да. Я давно успокоилась.

– Алена, я… Знаешь, я журнал купил.

– Я в курсе. И что дальше?

– Дальше? Хочу, чтобы ты работала. Если хочешь…

– А как же Настя?

– При чем здесь Настя? Я купил. Не компания, я лично! Волков ни при чем.

Теплый солнечный зайчик прыгнул внутри меня и замер…

– Зачем ты купил? Тебе… что?

– Есть кое-какой интерес… – Он прошелся пальцами по столу и остановился в нескольких сантиметрах от моей руки. Я ждала.

– Не понимаю! Компания ваша хотела купить, холдинг медийный. А Волкова не хотела вам продавать… – Я спрашивала не о том, о чем хотела спросить. Но о том, о чем хотела, я не могла.

– Холдингу не захотела. А мне продала. Я давно решил купить. Когда тебя уволили, помнишь? Аркадия убедил, что надо компанию делать. Хотел с тобой поговорить. Но ты уехала тогда с Васильевым… Так что, у меня были основания… Кое-какие.

Я порозовела.

– Ладно, не про то говорим. Что-то устал я, Алена…

Пауза. Я ждала, изо всех сил ждала! Мою кисть накрыло теплом его ладони…

– Слушай, тогда вышло по-идиотски… Черт, не люблю оправдываться! Я знаю, что ты не была там. Я понял потом. Я интервью видел Ведерниковой с клоуном этим твоим голливудским. И понял… Это она к нему ездила, я прав?

– Я не отвечаю.

– Она! Я жалел ее, дуру, всегда. Не думал, что она сука. То, что юзер, да, конечно… Но мне тогда все равно было, понимаешь? Я же один, моей репутации уже ничего не повредит. А у Аркаши проблемы, Анька страдает, не может родить. Ну и вот… Она, конечно. Ее видели в гостинице.

– Настю ты жалел, да…

– Как вас, девок, не жалеть… Знаешь, кстати, когда я окончательно убедился, что ты ни при чем в той истории с Ведеринковой? Когда статью прочитал про арест на яхте. Ты бы не сообразила переврать. Ясно было, что кто-то другой.

– Считаешь, что я дура?

– Не дура, а дурочка. Наивная. И слишком эмоциональная.

– А ты нет? А тот разговор в редакции?

– Алена, прости! Не напоминай… – Он взял мою руку, потерся лбом, потом провел губами по ладони. Зайцы задрожали внутри, затрепетали…

– Но я же реабилитировался, да? Я прощен?

– Почему ты с самого начала не сказал мне про Настю?

– Я говорил, что она меня не интересует. Ты не верила. Подробностей, правда, не хотел рассказывать. Ты баба, к тому же журналистка, думал, мало ли, скажешь кому-нибудь… Вообще, да, давно надо было рассказать, но все не получалось.

– То есть ты не доверял мне?

– Доверяю. Теперь. Понимаешь, я с людьми очень осторожен. Привык никому не доверять. Я бизнесом занимаюсь, понимаешь? Тоже когда-то таким наивным был, потом научился… Волков – мой партнер, а я всегда учитываю интересы денег… И ты будешь, если ты со мной… Поедем, а?

– Куда это?

– В магазин. Переодеваться. Я же тебе должен, ты помнишь?

– Не надо.

– Надо. Я все сижу и думаю, что надо законодательно запретить вам, девкам, носить эти юбки с каблуками… Пошли, – он поднял меня.

Зайцы разбушевались и творили свое безобразие, требовали немедленно их выпустить. Мы пересекали площадку, замощенную брусчаткой. На каблуках я едва успевала за ним.

– Здесь он тебя хватал, здесь? Так это было, да? – он ухватил меня сзади. Грубо, сильно сжал, сминая платье.

– Ты что делаешь?! Здесь люди! – я задохнулась, я сейчас упаду…

– А наплевать! И что, он лучше?! Это отличается, да?!

Это отличалось. Да.

Река слепила. Я ничего не хотела больше видеть, просто поплыла дальше… Зайцы прыгали по саду, метались в бассейне. Дача была старая, бывшая цековская, заросшая, не такая, как выхолощенный волковский газон. Мне здесь нравилось… Белые лохматые цветы у порога, запах дерева, нагретый теплый дом, где на дощатом потолке хозяйничали зайцы, забирались внутрь, щекотали. Я закрыла глаза. Алена…

Мы очень готовились к началу сезона. Выбирали платья на подиумах Милана, Парижа и Лондона, создавали make-up по экскизам лучших художников MAC, гранили свой талант с упорством профессиональных ювелиров Graff, считали калории на завтраке у Tiffany. И главное – мы уговаривали судьбу, продюсера нашего личного фильма, устроить в итоге хеппи-энд.

Теперь пришло время для главной глянцевой премьеры года. Мы пригласили на торжество столько звезд, что пришлось бронировать дополнительные страницы и места в зале.

Gloss начинает и выигрывает. Только глянец! – этот слоган на обложке журнала и на рекламном постере нашей жизни составляет главную интригу сезона.

Мы собрали здесь всех, кто умеет творить чудеса: вдохнуть душу в любой бренд, наделить его смыслом и объемом. Сконструировать эмоцию, которая заставляет нас с наслаждением потратить сумму с количеством нулей, которые не умещаются на ценнике. Убедить нас в том, что только с этим журналом, фильмом, книгой, – с этими туфлями, наконец! – жизнь приобретет цвет, вкус и смысл.

Такие таланты высоко ценят создатели модных домов и владельцы медиаимперий, гуру индустрии иллюзий современного мира. Это не так мало – сделать человека счастливым, когда он смотрит на экран, перелистывает страницы гламурного романа или примеряет модный образ из последнего номера Gloss.

Об этом напишут еще тонны книг – как играют на наших желаниях, мечтах и тщеславии профессионалы глянца. Почему вы держите сейчас в руках этот флакон, зачем вы выбрали именно такую помаду, нужна ли вам тушь, увеличивающая объем амбиций сразу на 2000 калорий? Кто решил, что вам нравятся эти балетки, делающие ногу большой маленькой, а душу маленькой большой? А вы сами и решили, а креаторы, трендсеттеры и редакторы сделали все это идеальным. Таким, каким бы нам хотелось все это видеть. Тем, чем мы всегда мечтали обладать.

Каждый на своем месте служит великой империи Глянца. Кто сказал, что верить в сказки – это уже не trendy? Во всяком случае, не мы.

Единственное, о чем мы мечтали, делая новый номер Gloss, – чтобы вы открыли его на любой странице и были уверены, что все это создано лично для вас.

Главный редактор

Он читал газету. Я сидела рядом, заглядывала через плечо.