История войны 1813 года за независимость Германии - Модест Богданович

Каждый из среды вас, который присоединится к сему великому союзу, и через то покажет себя достойным сыном Германии, будет охотно нами принят, будет нашим братом, товарищем наших бранных подвигов и заслужит покровительство нашего Монарха.

Не думаю, чтобы кто-либо из вас впоследствии сделался преданным правительству малодушному, оставившему вас в минуту опасности. Но если бы это случилось, то всякий, покусившийся к общему вреду на подобный поступок, подвергнется строжайшему наказанию»40.

Это воззвание положило конец существованию королевства Вестфальского. Хотя, по отбытии русских, Алликс снова занял Кассель и оставался там 19 дней, с 25 сентября (7 октября) по 14 (26) октября, хотя король Иероним возвратился в свою столицу и сделаны были покушения к восстановлению его владычества, однако же оно рушилось безвозвратно.

20 сентября (2 октября) прибыл в Кассель фланкёрный эскадрон (Jäger-Schwadron) Неймаркского драгунского полка, в числе полутораста всадников, под командой ротмистра Рора, который, будучи послан генералом Тилеманом, по занятии Мерзебурга, 6 (18) сентября, к Галле, для овладения тамошними магазинами, был разобщен от главных сил отряда наступлением генерала Лефевр-Денуэтта и потому обратился, сперва к Эйслебену, а потом к Касселю, на соединение с Чернышевым41.

Как не подлежало сомнению, что французские резервы, формировавшиеся на Рейне, направясь к Касселю, могли вытеснить оттуда русских партизан, то генерал Чернышев предпринял обратное движение к Эльбе. 21 сентября (3 октября) трофеи победы были отправлены по дороге на Ганновер; войска же выступили, на Гетинген, Нордгейм, Брауншвейг и Зальцведель, к Демицу, переправились там через Эльбу и присоединились к Северной армии42.

Успех экспедиции генерала Чернышева возбудил во всех при-рейнских странах Германии сочувствие к делу союзников. Приверженцы Наполеона и французов нигде не считали себя безопасными; везде им чудились казаки, которых быстроту и неутомимость преувеличивала молва за пределы возможного. Один из наполеоновых вассалов, князь примас, великий герцог франкфуртский (Дальберг) бежал из резиденции своей Ашафенбурга в Констанц43.

При отправлении донесения к генералу Винцингероде о взятии Касселя, Чернышев присоединил к нему перехваченное казакам донесение Наполеону Иеронима о потере столицы своей. Обе эти депеши были отосланы к наследному шведскому принцу и представлены им, вместе с ключами Касселя, императору Александру I, при следующем отзыве о генерале Чернышеве.

«Я уже извещал В[аше] И[мператорское] В[еличество] о выступлении Чернышева с тайным поручением. Без всякого сомнения, я изобразил бы недостаточно достоинство подвига совершенного сим храбрым и даровитым офицером, если бы стал описывать его поход, сражения и успехи. Потому признаю за лучшее представить Вашему Императорскому Величеству подлинные донесения его к генералу Винцингероде, приславшему мне ключи Касселя, которые спешу поднести Вашему Величеству через капитана Давыдова, сопровождавшего генерала Чернышева, и мне тем приятнее иметь возможность известить В[аше] В[еличество] о взятии столицы Вестфальского королевства, что я беспокоился об успехе этого предприятия, учитывая удаленность Чернышева и невозможность подать ему никакой помощи. Помимо распоряжений сделанных для поддержания его со стороны Галле и Бернбурга, я приказал навести мост на Эльбе, у Феркланда, и выслал четыре эскадрона навстречу ему, к Гифгорну и Брауншвейгу…»44.

Император Александр пожаловал генерал-адъютанту Чернышеву, в награду покорения Касселя, орден Св. Владимира 2‐й степени.

Партизаны Силезской армии, русские князь Мадатов и полковник Фигнер и прусские майор Фалькенгаузен и ротмистр Шваненфельдт, находясь в значительном расстоянии от Эльбы, были принуждены ограничить круг своих действий налетами на сообщения макдональдовой армии, в тылу коей перехватывали курьеров, истребляли парки и обозы, и даже поражали довольно значительные неприятельские отряды. По свидетельству немногих остающихся в живых современников этой эпохи, в отряде Фигнера были солдаты всех наций, и в числе их несколько Испанцев, служивших по принуждению в войсках Наполеона и передавшихся союзникам при первом удобном к тому случае. Эта вольная дружина не отличалась дисциплиной и походила на разбойничью шайку. Ни одному из французов попадавшихся в руки партизанам Фигнера не было пощады. Сам Фигнер сделался жертвой беспорядка и беспечности господствовавших в его отряде. Застигнутый врасплох близ Верлица несравненно превосходнейшими в числе неприятелями, он – как носилась молва – кинулся с несколькими казаками в Эльбу, чтобы переплыть на другой берег и погиб безвестно.

Неудача наступления маршала Удино к Берлину и поражение генерала Жирара при Гагельберге имели последствием (как изложено в главе XXV) отступление корпуса Даву к Рацебургу и союзных Наполеону датских войск к Любеку. Вскоре после того, 21 августа (2 сентября), Даву отошел за Стекениц в позицию прикрытую естественными и искусственными преградами. Граф Вальмоден последовал за ним, но уступая неприятелю в силах, был принужден ограничиться наблюдением и стычками на передовых постах. Нередко также Тетенборн и другие предприимчивые партизаны переправлялись на левую сторону Эльбы, выше Бойценбурга, и действовали на сообщениях корпуса Даву. Одному из союзных отрядов удалось захватить французского артиллерийского офицера с депешей, из которой оказалось, что маршал Даву отрядил на левую сторону Эльбы дивизию Пешё (Pecheux), и что по пути назначенном для ее следования было приказано заготовить продовольствие на 10 000 человек. Таким образом, представилась возможность атаковать часть неприятельского корпуса превосходными силами; но для этого надлежало ослабить войска, стоявшие против французской позиции. Граф Вальмоден, надеясь, что Даву, по-прежнему, останется в бездействии, решился воспользоваться благоприятным случаем и атаковать генерала Пешё главными силами своего корпуса1.

Для прикрытия флангового движения вверх по Эльбе, шведская дивизия Фегезака была оставлена на Стекенице, а несколько батальонов Люцова, ганзеатическая пехота и 2‐й гусарский полк российско-германского легиона, заняли пространство от Рогген-дорфа (близ Гадебуша), до Бойценбурга: вообще же было оставлено против Даву до 11 000 человек2. С остальными войсками Сводного корпуса, в числе до 10 000 человек3, граф Вальмоден двинулся 1 (13) сентября влево, через Феляне, Лангенгейде (Langenheide) и Любтеен, к Демицу, переправился там, на следующий день, по мосту на судах, через Эльбу, и пришел в Даннеберг, 3 (15) сентября. В тот же день, генерал-майор Тетенборн, высланный к Гёрдескому лесу (Göhrde Wald), открыл неприятеля4.

Генерал Пешё, с отрядом из 6 батальонов, одного конно-егерского эскадрона и восьми орудий, в числе 4500 человек5, переправился 2 (14) сентября у Цолленшпи-кера, двинулся через Люнебург и прибыл к Далленбургу 3 (15). Конные егеря, у него состоявшие, встретившись с казачьей партией, захватили пленных, от которых узнали о наступлении к Гёрде значительных сил союзного корпуса. Пешё, опытный и храбрый генерал, получив это сведение, приостановил движение своего отряда и донес об угрожавшей ему опасности маршалу Даву, который, между тем, заключив из демонстрации союзных войск, что против него с фронта стояли главные силы графа Вальмодена, не обратил внимания на полученное им донесение, либо не успел сделать надлежащих распоряжений. В ночи с 3 (15) на 4 (16) сентября, генерал Пешё расположил свой отряд на высотах, по обе стороны люнебургской дороги, между селениями Ольдендорф и Эйхдорф, и занял стрелками впереди лежащую охотничью мызу (Jagdschloss) Гёрде6.