Париж - Эдвард Резерфорд

– Я пришла к вам не за советом, – спокойно заявила Луиза. – Я спрашивала у матери, кто мои настоящие родители, но она отказывается говорить. Немного позднее я подслушала, как мой отец сказал ей: «Знают только Фоксы». Кроме вашей фирмы, другие Фоксы мне неизвестны. И вообще, логично предположить, что семейный адвокат будет в курсе, как вам кажется?

– Мне понятен ход ваших мыслей. А вы часто подслушиваете под дверью?

– Нет, но в тот день подслушивала. По-моему, это вполне объяснимо.

– Если я правильно вас понял, вы сделали свое открытие несколько лет назад. – Фокс кое-что подсчитал в уме. – Почему вы ждали так долго, перед тем как прийти ко мне?

– Не могла же шестнадцатилетняя девочка явиться в юридическую фирму без провожатых. Но есть и еще одна причина, – помолчав, продолжила Луиза. – Вам ведь известны условия завещания моего отца. Не бойтесь, я не собираюсь вас ни о чем расспрашивать. Он сам сказал мне, что обеспечит мне приданое, когда я буду выходить замуж, но основные средства пойдут на пенсию матери, а остаток раздадут кровным родственникам. Так что, как видите, приемный ребенок и родной – это совсем не одно и то же. Суть в том, что я не являюсь наследницей.

– Вы же не для того разыскиваете своих настоящих родителей, чтобы обогатиться?

– Вовсе нет. – Она оценивающе прищурилась на адвоката. – Вы хорошо считаете, мистер Фокс?

– Сносно.

– Вот вам очень простая задачка. Когда война закончится, я уверена, все девушки начнут думать о замужестве. Но вот в чем трудность. Потери в войне уже на сегодняшний день так велики, что мужчин будет не хватать, особенно молодых мужчин нашего круга. Мы все знаем, что процент раненых и убитых среди офицеров очень высок. Можно смело предположить, что богатые наследницы найдут себе мужей, если только они не совсем уродины. И многие девушки согласятся выйти за таких мужчин, на которых при обычных условиях и не посмотрели бы. Прочим придется остаться старыми девами или наняться в гувернантки, если у них недостаточно средств. И лишь малое количество независимо мыслящих женщин найдут способ устроить свою жизнь.

– У меня складывается впечатление, что вы попадаете в эту последнюю категорию.

– Думаю, да. – Она лукаво улыбнулась. – Я отлично понимаю, мистер Фокс, что, называя женщину независимой, вы не делаете ей комплимента.

Фокс улыбнулся в ответ. Ему казалось, что только глупец откажется жениться на такой умной и живой девушке. Но тем не менее она была права.

– Не думаю, будто у вас нет шансов найти мужа, – ответил он. – Только вам надо вести себя немного осторожнее, чтобы не отпугнуть кандидатов. Хотя есть такие мужчины, – добавил он, – которые считают независимых женщин наиболее привлекательными.

– Ну, мои родители уверены, что я в любом случае выйду замуж и тогда их задача будет выполнена. Моя идея о том, чтобы самой зарабатывать на жизнь, им кажется немыслимой. Я знаю, что во время войны работы много, но когда жизнь вернется в нормальную колею… Работа – занятие не для женщин нашего круга, верно?

– Брак – это не так уж плохо, должен вам сказать.

– О, я не против брака, мистер Фокс, но я должна учитывать возможность того, что могу остаться незамужней. И еще… Мне бы хотелось, чтобы в моей жизни было больше приключений. Наверное, я могла бы стать фотографом, или поехать в Америку, или что-то в этом роде.

– Вы, разумеется, обсуждали эти идеи с родителями.

– Немного. Они без восторга к ним относятся, но тут уж ничего не поделаешь.

– Я еще не встречал родителей, которые хотели бы, чтобы в жизни их дочери было больше приключений, – абсолютно искренне сказал Фокс. – Надеюсь, вы не поссорились?

– Нет. Но противоречия углубляются. Я чувствую это. – Она отвела взгляд, и Фокс понял, что девушка недоговаривает. – Итак, мистер Фокс, если мне придется самой отвечать за свою жизнь, я бы хотела знать, кто я на самом деле. И поэтому прошу вас сказать мне: кто мои родители?

Джеймс отрицательно качнул головой:

– Даже если допустить, что ваши предположения верны, я ничего не могу вам рассказать. Мой клиент – ваш отец, а не вы. И ни разу в жизни я не разглашал конфиденциальную информацию, доверенную мне клиентом.

– Вы совсем ничего не можете мне сказать? Хотя бы намек! Что-нибудь, с чего я могла бы начать поиски.

– Нет, не могу. Более того, я не сказал, что вообще располагаю сведениями о вашем происхождении.

– Как бы я хотела… – начала Луиза, но ее отвлек шум на улице. Она обернулась к окну и нахмурилась.

Фокс тоже смотрел в окно. Невнятный шум на Чансери-лейн становился громче. Он видел, как в окнах здания напротив тоже появились лица. С аллеи донесся чей-то крик, потом еще один. Через мгновение по коридору застучали шаги, дверь распахнулась без обычного вежливого стука, и на пороге возник старший клерк – раскрасневшийся и с косо сидящими очками.

– Прошу прощения, сэр, – сказал он, – но война закончилась.

Все были убеждены, что это вот-вот случится. Но тот день, когда Лондон узнал, что Великая война действительно закончилась и подписано перемирие, стал неповторимым в истории города. Четыре года смертей подошли к концу. От улицы к улице, от дымовой трубы к церковному шпилю, от закопченного навеса к белокаменному особняку – не было такого жилища, предприятия, общины, где бы не потеряли друга или родственника. Из-за нехватки продовольствия не было в Лондоне ребенка, который ел в эти годы досыта.

И вот тяжелое мрачное облако, придавившее жизни людей, рассеялось. Унылый нескончаемый кошмар наконец-то прекратился. Скоро из-за горизонта начнут возвращаться любимые.

Когда стало известно об окончании войны и когда люди осознали, что несет с собой эта новость, случилась удивительная вещь. В городе как будто произошла спонтанная химическая реакция – все высыпали на улицы. Из лавок, из контор, из универмагов, даже из самого «Хэрродса» выбегали люди. Они кричали, смеялись, плакали от счастья. Вся работа остановилась. Совершенно незнакомые люди обнимали друг друга.

Сонная маленькая аллея перед конторой фирмы «Фокс и Мартино» переполнилась работниками соседних учреждений. На Чансери-лейн застопорилось движение. По дороге бежали юристы, клерки, стенографисты, продавцы канцелярских товаров и даже изготовители париков.

Джеймс Фокс и Луиза спустились по лестнице. Вскоре адвокат уже пробирался через толпу на аллее, пожимая направо и налево руки. Он позволил своему пожилому делопроизводителю обнять себя и похлопал по плечу плачущую секретаршу.

Стоя на крыльце, Луиза улыбалась и что-то бормотала в ответ на поздравления прохожих. Но поскольку она никого здесь не знала, то сама в этот счастливый поток не нырнула.

И потом ее осенило.

Коридор за входной дверью был пуст. Казалось, все выскочили на улицу. Она поднялась обратно к кабинету Фокса и заглянула туда. Там было тихо. Она быстро оглядела помещение. Помимо письменного стола адвоката, трех кожаных кресел, низкого столика и книжных полок вдоль стен, в кабинете не было мебели. Луизу, в частности, интересовали тумбы или канцелярские шкафы.