Дракон поверженный - Питер Гамильтон

Каландриния снова обнажила клыки.

– Меньший, чем тот, который вы устроили нам.

Лоренс включил защищенный канал связи.

– Сержант, можно мне поговорить с ней?

– Конечно. Начинай, если думаешь, что это пойдет нам на пользу.

– Спасибо, – ответил Лоренс и перешел на громкую связь. – Мне хотелось бы знать, почему вы забросили ваши фабрики?

Он заметил, что Каландриния повернулась к нему прежде, чем он успел задать ей этот вопрос.

– А почему кто-то когда-то что-то бросает? Можешь ответить мне, землянин? Они устарели и потеряли для нас всякую значимость. Теперь мы выращиваем только то, что нам требуется.

– Но на Земле вашу продукцию не считают устаревшей. Она там очень нужна. Почему вы прекратили поставки медицинских препаратов на Землю?

– А зачем нам продолжать их производство? Если Земле нужны медикаменты, пусть она сама их и производит.

– Вообще-то, не получая денег от землян, вы не сможете покупать у них ту продукцию, которую не можете производить сами.

Каландриния рассмеялась Лоренсу в лицо.

– Если мы их не производим, значит, они нам не нужны. Если они нам не нужны, то мы их не производим.

– И что из этого? Вы навсегда распрощались с технотронной цивилизацией? Вы радуетесь регрессу?

Где-то в глубине сознания Лоренса возник вопрос о том, сколько раз и на каком количестве планет ему приходилось вести подобные разговоры и задавать подобные вопросы. Любителей регресса с избытком хватает во всех уголках вселенной.

– С технотронной цивилизацией мы не расстались, нет. А вот с механической, пожалуй, да. Зачем нам машины? Нам более эффективно служат всевозможные биологические системы.

– Но ведь не все же можно заменить биологической продукцией.

– Не все, что может потребоваться вашему обществу. Но на нашей планете общества, подобного вашему, больше не существует. Мы отказались следовать вашему примеру, решили не менять наш мир по образу и подобию Земли. Вселенная слишком велика для этого. Зачем жить в изолированных поселениях, построенных на старой облученной Земле, когда можно изменить самих себя и радоваться свободе?

– Похоже, вы здесь придумали новую идеологию, чтобы убедить своих сограждан в том, что следует отказаться от своего прошлого.

– Это никакая не идеология, а эволюция. Если вы знаете, что ваши предки прибыли сюда с твердым намерением изменить себя, то зачем удивляться тому, что вы здесь обнаружили?

– Да никто и предположить не мог, до каких пределов дойдут такие изменения! Мы не ожидали ничего подобного. Если бы нам было известно, как обстоят здесь дела, мы никогда не прилетели бы на Санта-Чико!

– И все же вы прибыли на нашу планету. Что же вы будете здесь делать?

– Лично я собираюсь поскорее вернуться домой.

– А почему бы тебе не присоединиться к нам? Твоих детей ожидало бы у нас лучезарное будущее. Они бы никогда ни в чем не нуждались.

– Извини, но меня твое предложение абсолютно не привлекает. Если я сниму этот шлем, то тут же умру. Ты это знаешь, и я это знаю.

– Я специально для тебя в моем доме-инкубаторе выращу кислородный фильтр. Он станет частью твоего организма. Такой частью, какой не способен стать даже твой костюм. У тебя с ним будет настоящая гармония.

Лоренс поднял вверх палец.

– Давай остановимся вот на чем. Я не собираюсь жить на вашей планете. Понятно?

– Но почему? Разве нам тут чего-то не хватает? Я не собираюсь над тобой насмехаться, пойми меня правильно. Мне просто искренне хочется знать. По сравнению с нами вы кажетесь очень примитивными. Я не понимаю, почему ты отказываешься от моего предложения. Неужели ты не хочешь стать более совершенным, сделаться частью более богатой, более зрелой цивилизации?

– Это мы примитивны? Кто же из нас живет в глинобитных хижинах? Да я худшему своему врагу не пожелал бы жить так, как живете вы! Разве я могу пожелать такое своим будущим детям? Вы откатываетесь от цивилизации гораздо быстрее, чем мы когда-то избавлялись от пережитков нашего феодального прошлого. Конечно, такой образ жизни может показаться привлекательным, потому что вы пока еще не совсем оторвались от рыночной экономики индустриального общества и считаете, что имеете здесь возможность избавляться от стрессов и улучшать свою карму. Вот только появятся на свет два ваших новых поколения, и вы не сможете вылечить простуду, не говоря уже об излечении от рака. Вы можете называть это полноценной жизнью. Я же называю это предательством собственных детей, собственных будущих поколений.

– Я немного начинаю понимать тебя, – кивнула головой Каландриния. – Как ты думаешь, землянин, сколько мне лет?

– Понятия не имею.

– Мне четырнадцать.

Услышанное привело Лоренса в замешательство.

– В самом деле?

– Да. Твои предки принесли в наш мир не только методики биотехнологии. Они привезли сюда также и поговорку. Какую? «Живи быстро, умри молодым, сохрани великолепное тело». Я полностью соответствую этому высказыванию.

– Сколько же вы живете?

Лоренсу не хотелось задавать этот вопрос, потому что он внезапно понял, что ответ собеседницы ему не понравится.

– Приблизительно лет тридцать. Можешь себе представить, как должна тянуться жизнь в самом ее конце?

– Кислород. Это ведь кислород тому виной, верно?

– Разумеется. Здесь у нас все процессы протекают гораздо быстрее, чем в вашем мире.

– Но… всего тридцать?

– Целых тридцать лет, в течение которых я могу жить, любить, думать. Почему ты считаешь это ненормальным? Почему вам хочется жить долго?

– Жить – значит набираться жизненного опыта. За тридцать лет его по-настоящему не приобрести. Ничего толком не постичь разумом. Ведь окружающий мир так огромен.

– Я тоже приобретаю опыт, даже в большей степени, чем вы. Я быстрее развиваюсь. Быстрее учусь. Быстрее живу. Как и все мы. Жизнь в нашем мире более энергична, чем на вашей скучной, сонной планете. Что касается вселенной, то она существует только в твоем воображении. Созерцание абсолютно относительно. Отсюда я наблюдаю за звездами и вижу их все до единой, вижу одновременно, тогда как вы ползаете по космосу в своих жестянках и способны видеть лишь одну звезду за другой. Я ценю свою жизнь, землянин. В моей голове меньше воспоминаний, зато больше мыслей.

– Мыслей, – усмехнулся Лоренс. – Но ты же не пользуешься ими. Зачем думать, если ты не в состоянии применить мысль в практической жизни и не способен созидать?

Каландриния со свистом выпустила воздух сквозь сжатые зубы. Ее примеру последовали еще несколько аборигенов.