Черное Пламя - Стенли Вейнбаум

Весь день, прошедший, казалось бы, в обычных заботах, оба врача напряженно думали над проблемой наркоза. Скотт старался не оставаться с Кирой наедине, и в этом ему активно помогал доктор Бах, затеяв после обеда прогулку на автомобиле, в которой участвовала и миссис Гейц.

Вечером, когда все разошлись по своим комнатам, чтобы отдохнуть перед ужином, Дэниел зазвал к себе старшего коллегу, шепнув ему долгожданные слова: «Я придумал!»

— Решение лежало буквально на поверхности! — возбужденно заговорил доктор Скотт. — Еще ни одно живое существо не могло выжить без кислорода. Следовательно, надо заменить его углекислым газом! Вот только как это осуществить?

— Нет ничего проще, — деловито ответил старый врач. — В лаборатории есть баллон с углекислотой, мы поставим его в соседней со спальней Киры комнате, а шланг протянем вдоль труб парового отопления.

Доктор Бах, большой любитель раритетов, бережно сохранял в своем особняке атмосферу старинного дома. Используя новейшие достижения бытовой техники, он замаскировал современные светильники под газовые рожки, установил в помещениях климатические установки, но не убрал батарей водяного отопления, а приборы для приготовления пищи удобно разместил в огромной кухонной плите. Только в каминах по-прежнему горел настоящий огонь — доктор Бах не мог заставить себя заменить живое пламя электрическими подделками.

Теперь его страсть к старине сыграла заговорщикам на руку.

Стараясь не шуметь, они перетащили из лаборатории баллон, и Бах молча показал Дэниелу, куда именно следует проталкивать шланг. Скотт кивком подтвердил свое согласие, и мужчины вернулись в гостиную, договорившись провести подготовку к эксперименту сразу после ужина: Герман Бах станет развлекать дам беседой, а Дэниел смажет оконные петли в комнате Киры, просунет в отверстие в стене конец шланга от баллона и подготовит в лаборатории операционный стол. Обеспечивать газонепроницаемость рам решили ночью: Кира предпочитала свежий воздух, и запертые окна ее насторожили бы. Весь замысел облегчало то, что комната девушки находилась на первом этаже.

— Если углекислый газ лишь ненадолго заставит ее потерять сознание, вы успеете сделать операцию на гипофизе? — взволнованно спросил Дэниел.

Доктор Бах успокоил своего младшего коллегу, заявив, что в последнее время только тем и занимался, что оттачивал технику процесса, тренируясь на морских свинках.

* * *

Ужин прошел в приятной беседе, которая затем продолжилась в гостиной. Кира Зелас поддерживала разговор с умением и грацией светской львицы, и Дэниел не переставал удивляться безграничным возможностям человека к адаптации. Он вновь оказался во власти этого чарующего существа и едва не ответил согласием на вопрос Киры, решил ли доктор Скотт сопровождать ее завтра утром.

Но она сама подсказала ему путь к отступлению, нежно проворковав:

— Я вскоре вернусь в ваш гостеприимный дом, доктор Бах, если вы не возражаете, конечно.

Герман Бах, естественно, не возражал: витиевато формулируя приглашение приезжать в любое время, он свирепо взглянул на Дэниела из-под кустистых бровей. Тот понял намек и сообщил Кире, что дела заставляют его задержаться в клинике, поэтому вопрос о переезде в Вашингтон они решат во время ее следующего визита.

Пожелав господам доброй ночи, Кира Зелас ушла к себе.

— Ждать осталось недолго, — заметил Бах. — Быстрое засыпание — тоже проявление адаптации.

После того как свет в комнате Киры погас, они выждали еще немного, а потом каждый приступил к своей части программы: старик принялся законопачивать мокрой ватой щелки вокруг шланга, а Скотт, выбравшись наружу, занялся уплотнением оконных рам, предварительно бесшумно опустив их. Затем он снова вошел в дом, зажег свечку и тихо отворил дверь в комнату девушки. Она безмятежно спала, натянув до подбородка простыню, и перед глазами Дэниела промелькнула картина из, казалось бы, такого далекого прошлого: накрытый простыней полутруп в изоляторе.

С трудом переведя дыхание, он поставил свечку на стол, вышел в коридор и, повернув ключ в замке двери, тщательно заткнул щели по ее периметру. Затем отправился в соседнюю комнату.

— Подождите минут пять, — хриплым шепотом сказал он доктору Баху, — а затем открывайте вентиль. Когда она потеряет сознание, я постучу в стену.

Дэниел вновь покинул дом и остановился возле окна, за которым виднелась горящая свеча. Прошла целая вечность, прежде чем пламя начало мигать: комната постепенно заполнялась газом. Наконец, свеча погасла — следовательно, концентрация двуокиси углерода поднялась до десяти процентов. В такой атмосфере должно погибнуть любое живое существо, но организм Киры Зелас приспособился к тому ничтожному количеству кислорода, которое еще оставалось в воздухе. Требовалось ждать, пока его полностью не заменит углекислота.

Скотту почудилось, что уже близок рассвет — от долгой неподвижности затекли ноги. Оглянувшись, он с удивлением заметил, что его все еще окружает ночная тьма, и вновь перевел взгляд в глубину комнаты. Свет ночника позволял угадывать предметы, и он заметил, что девушка беспокойно заметалась в постели. Затем она поднялась и неверными шагами направилась к двери. Безрезультатно подергав ручку, она пошла к окну.

Дэниел видел, как выражение ужаса постепенно исказило черты прекрасного лица: угасавшее сознание подсказало Кире, что она попала в ловушку. Из последних сил она размахнулась, чтобы разбить кулаком стекло, но потеряла равновесие и упала. По неловкой и неподвижной позе лежавшей, Скотт понял, что девушка потеряла сознание. Рывком подняв раму, он тут же резко откинулся назад: от волны газа, ударившей ему в лицо, он едва не задохнулся. Однако следовало спешить. Дэниел перемахнул через подоконник и ударил каблуком в стену. Шипение газа немедленно прекратилось, а еще через несколько секунд он услышал скрип ключа.

Когда доктор Бах отворил дверь, на пороге уже стоял Дэниел с девушкой на руках. Оба врача устремились в лабораторию, и вот уже бесчувственное тело покоится на операционном столе. Затянув крепящие ремни, молодой человек уступил место опытному хирургу и, пока тот заканчивал предварительные процедуры, в последний раз полюбовался на прекрасного ангела с черной дьявольской душой. На глаза набежали невольные слезы, но усилием воли он прогнал их: надо было ассистировать доктору Баху.

Тот решил провести операцию на гипофизе, добравшись до него через носоглотку, что, во-первых, существенно сокращало время, а, во-вторых, не оставляло наружных шрамов. В обычных условиях доктор Бах предпочел бы трепанацию черепа, что позволило бы лучше изучить невероятный феномен, но в данном случае победил рационализм, а не научное любопытство.

Девушка еще не успела очнуться, как операция уже была успешно завершена. Мгновенные признаки этого показались ошеломленным врачам почти колдовством: волосы начали темнеть, стремительно теряя свое платиновое сияние, чуть заметная под полуопущенными веками радужка из голубой превратилась в фиалковую. Единственной отличительной чертой этой девушки от той, что недавно умирала в клинике Баха, было ее явное здоровье: щеки не ввалились, темные волосы не утратили блеска, лицо своей невинностью напоминало спящего ангела.