Вечный sapiens. Главные тайны тела и бессмертия - Александр Никонов

– Но у меня нет слов, чтобы передать все то, что я там узнал, их просто не существует, – поделился со мной этот человек, кстати говоря, в данной книге присутствующий. – После этого я перестал бояться смерти.

То, что он не нашел слов для описания своего опыта погружения, вполне естественно: наш классический мир слишком узок и тесен. Он создан рамками нашего сознания и всеми теми ограничениями, которые оно выстроило, чтобы этот мир мог существовать.

Психотерапевты, занимающиеся погружением людей в ничто, своих клиентов до такого «нулевого» безмысленного состояния порой доводят. Вы помните, я спрашивал у шамана Кучеренко, что происходит, когда человек при погружении в транс лишается биографии и схемы тела. Он ответил:

– Ну, если исчезает схема тела, исчезает и образ Я. Они гаснут одновременно. Нет схемы тела – нет никого. И ты себя уже никак не мыслишь.

Поэтически выражаясь, если квантовый мир – это многогранный кристалл, то каждая его грань – это реальный мир (мир классической физики). А ребра между гранями – границы между мирами. Нырнув внутрь кристалла, можно вынырнуть на ту его грань, где у вас нет рака или инсульта. Или в тот мир, где вы омоложены, потому что организм функционирует лучше. Это возможно, поскольку безличностное сознание, как феномен, в концепции Эверетта – Менского принадлежит всему миру, а личностью является лишь его проекция на одну из граней бытия.

Сознание всегда персонально и субъектно, бессознательное (сверхсознательное) – внеперсонально и объектно, поскольку одно на всех. Сознание всегда чье-то. Бессознательное ничье, оно является функцией мира. И эта функция называется просто существованием.

– Сверхсознание – это просто существование, не более, – пришел к выводу Менский. – Это не восприятие чего-то существующего, а само существование! Погружаясь в сверхсознательное, человек сливается с миром. Он тогда и есть весь мир.

Любопытна трактовка Менским сна. Сон вообще явление во многом таинственное. Его назначение до сих пор не разгадано. Но ясно, что это эволюционное приобретение, связанное с цикличностью дня и ночи и оставшееся в нас, на мой взгляд, с тех пор, когда жизнь на планете была одноклеточной, растительной и целиком зависела от электромагнитной солнечной подпитки. Нет подпитки – жизнь замирает. В дальнейшем к процессу сна подгрузились и другие задачи – по внутренней коррекции ошибок, накопившихся за день. При этом не надо забывать, что сон является естественной формой транса. По Менскому, именно это позволяет сознанию, отключив актуальную обработку внешних сигналов (то есть, по сути, производство окружающей нас ощущаемой реальности) погружаться в квантовую глубину для автоматической починки носителя.

…Оригинальная теория, не правда ли? Но вы никогда не замечали, что если чего-то очень хочешь (или не хочешь) и при этом полностью уверен в результате, то все каким-то волшебным образом срастается, и ты его получаешь, этот нужный результат – события как бы сами подстраиваются под тебя? Если не замечали, приведите в порядок тело. Займитесь собой. И мир вокруг вас изменится в лучшую сторону. Собственно говоря, этим уже многие занимаются – и на уровне теории, и на уровне психологической практики – Зеланд, Князев с Одинцовой… Овладение методикой погружения с нацеливанием на результат приводит порой к феноменальным результатам в жизни, реализуя столь маловероятные сценарии, что просто диву даешься. Так что запомните эти фамилии. А мы, прощаясь с Менским, обратим внимание на еще одну тонкость в его теории.

Готовя переиздание этой книги, я еще раз встретился с Михаилом Борисовичем, чтобы выяснить, не нарыл ли он чего новенького за пару-тройку лет после нашей последней встречи. Сейчас он, как и положено физикам-теоретикам, расписывает на бумажках формулы, углубляя свою теорию и стараясь переложить ее на язык формул – «найти адекватный формализм», как он выражается. И поскольку этим формализм нужно охватить весь мир, Менский подозревает, что концепция не обойдется без квантовой гравитации.

Я тогда еще не знал, что буквально через месяц-другой после нашей встречи Менский умрет. Мы беседовали в кафе Дома ученых, и в разговоре вдруг всплыл момент, на который я почему-то раньше никогда не обращал внимания.

Представьте себе глубинную квантовую реальность, в которой происходит все сразу, наличествуют все потенции. Там есть и ваш мозг, как объект реальности, состоящий из квантов и находящийся в суперпозиции. И поскольку происходит все сразу, получается, что мозг видит все реальности одновременно. Однако субъективные Наблюдатели, то есть продуцируемые (проецируемые) этим мозгом сознания, видят только одну грань реальности – каждый свою. И не подозревают о существовании других Я, живущих в других мирах с другими событиями.

То есть по Менскому базовое глубинное сознание, в котором нет личности, продуцирует мириады Я. Один и тот же физический человек одновременно проживает множество жизней, каждая из которых мнит себя единственной.

Но мне вдруг подумалось: а что если самоосознающее Я – только одно? И это сознание Игрока скользит во времени по граням наступающей реальности, выбирая ежесекундно свой путь среди мириадов пустых, свободных от других сознаний граней-реальностей. Иногда подныривая в измененное состояние сознания, чтобы вынырнуть в ту реальность, которая интереснее. И задавая себе маршрут намерением.

Мы все живем в созданном сознанием мире. Мы живем в иллюзии. Не нравится иллюзия? Создайте другую!

Мне приснилась квантовая нелокальность… Уже исходя из этого, вы можете заключить, что приличной истории мне показано не было, а были сплошной сумбур и расстройство. Не могу даже сказать, почему я вдруг решил, что сон именно о ней – о квантовой нелокальности. Наверное, потому, что я долгое время думал обо всем этом накануне.

…Ах, да! Вы же не знаете, что такое квантовая нелокальность. Щас поправим…

В те далекие годы, когда копенгагенская интерпретация еще агукала в физической колыбели, наивный физический реализм оную колыбель активно раскачивал, мощно сюсюкая и даже не подозревая, что младенец вырастет и задушит его своими инфернальными лапами. Потом спохватились. Эйнштейн, Планк, Гейзенберг и другие родители-дедушки-бабушки ворочающегося в колыбели чудовища пытались его вылечить и придать ему нормальную человеческую форму. Но им это никак не удавалось.

И ясно, почему. Ребята, на которых еще дышал XIX век, хотели, чтобы микромир был интуитивно понимаем, как интуитивно понимаем макромир – мир твердых тел, паровозов и аэропланов, обладающих размерами и массой. Но с чего бы? Ведь я уже объяснял, что понимаемость макромира – иллюзия. Чисто животный эффект, основанный на ощущениях, которые дарят нам наши животные органы чувств. Мы чувствуем, что есть твердость и упругость, видим узкий диапазон электромагнитного излучения, непосредственно воспринимаем звуковые волны и текстуру поверхности. Из этих элементов и складывается иллюзия «понимания», точнее, те наглядные физические модели, которые стоят за формулами и которые физики горазды придумывать.