Угроза вторжения - Олег Маркеев

Печоре

В составе группы СП-6 выдвинуться в район нахождения объекта «Нора». Обеспечить прикрытие действий Олафа. Разрешаю любые действия.

Норд

На даче светились все окна. Максимов распахнул калитку, успел заметить тень, скользнувшую к нему из кустов. Моментально присел, сделал пол-оборота на опорной ноге, далеко выбросив назад другую. Нападавший этого не ожидал — и, получив подсечку, нелепо взмахнул руками и шлепнулся задом на землю.

Максимов кувырком ушел в сторону, выхватил из-за пояса оба ствола. Один навел на все еще сидевшего в нелепой позе человека, из второго был готов выстрелить на любой звук.

— Есть кто еще? Или я ему башку продырявлю! — прошептал Максимов, но так, чтобы спрятавшиеся в темноте могли услышать.

— Назови себя, — раздался тихий голос слева. Пистолет Максимова сам собой взял цель.

— Максим. Живу здесь. — ответил Максимов, в любую секунду готовый сорваться с места.

— Порядок. Нас Гаврилов прислал. — Человек вышел на свет. На нем был серый пятнистый бушлат, черные штаны, заправленные в армейские бутсы. — Мы тебя позже ждали.

«Если вообще ждали», — подумал Максимов, рывком вскочив с земли.

Не сказав ни слова, он пошел к крыльцу через лужайку, ставшую пятнистой, как бушлат незнакомца, от нетающих проплешин снега.

Машины поставили у дальнего края поселка, почти у самого леса. Дальше такой кавалькадой ехать было нельзя — переполошишь всю округу.

Белов застегнул липучки на бронежилете, с трудом натянул сверху плащ.

— Мы готовы.

Как ни отбрыкивался Белов, а участие спецназа Службы Подседерцева в захвате поставили единственным и необсуждаемым условием. На все попытки Белова договориться со старшим группы тот упрямо отвечал, что будет делать так, как приказано. А когда приехали на место, вообще перестал обращать на Белова внимание, о чем-то тихо переговаривался со своими людьми, хлопал их по туго обтянутым камуфляжем спинам, и те беззвучно исчезали в темноте.

— Мы готовы, — чуть громче повторил Белов.

— Не ори, — прохрипел старший группы. — Вижу. Он, не скрывая презрения, окинул взглядом воинство Белова. Зрелище было не для слабонервных. Димке кто-то из боевиков, скорее всего в шутку, чем для пользы, сунул простую армейскую каску, выщербленную за время долгой службы. И теперь Димка сверкал от счастья глазами из-под ее гнутого края. Практичный Барышников успел переодеться в старый ватник и высокие сапоги. Если бы не недовольная мина, вполне бы напоминал дачника, прогуливающегося по лесу. Макаров и Семенов, оба в куцых куртках, жались к теплому радиатору машины.

— И куда ты с ними? — процедил старший. — Дело завалить хочешь?

— Не твое дело. Приказ помнишь? — Белов едва сдержался. — Ты берешь дачу, остальное — моя забота.

— Ее еще взять надо. — Старший отвернулся. Долго молчал, вглядываясь в притихший поселок. Ушедшие в темноту, наверное, подали какой-то сигнал, Белов не заметил, но старший с облегченным вздохом повернулся.

— Все, обложили! — Он подошел вплотную. — Как тебя, Белов, да?

— Кому подполковник Белов, кому — Игорь.

— Сиди здесь, Игорь. Возьмем дачу — позову.

— Я должен быть там, — отрезал Белов. — Мне не трупы, а задержанные нужны. Без меня вы там накуролесите в полный рост.

— Меньше ушами надо было хлопать! Арестовал бы ты их раньше где-нибудь в Москве, без шума и пыли, как все нормальные люди делают, не было бы проблем. А то сидите в кабинетах, сопли жуете…

— Не понял?

— А что тут понимать! Там, по нашим данным, до шести человек охраны. Дай бог, перепились и спать завалились. А если нет? Устроят нам маленький Сталинград… А тут еще ты под ногами путаться будешь.

— Я вхожу в дом вместе с твоими людьми, — твердо сказал Белов.

— Давно похорон в отделе не было? — зло усмехнулся старший.

Белов мысленно досчитал до десяти, немного помогло. Перед ним стоял огромный мужик, с грубо вырубленными чертами лица и тяжелым взглядом глубоко посаженных глаз. Широкая грудь, закованная в кевларовую броню, в широкой ладони легко лежит тяжелый шлем-капсула. Римский центурион. И мышление наверняка такое же. Во все века был и будет спрос на таких, готовых драться с кем и где угодно. Может, с дикими зверями на арене, может, с галлами, лишь бы Цезарь отдал приказ. А желания, хуже — жажды крови — всегда в избытке. Белов понял, матом ничего не добьешься, а выходить на связь с начальством и требовать урезонить этого «волкодава» — унижать себя. Надо было срочно найти подход к Терминатору, как про себя прозвал его Белов.

— Слушай, — Белов встал ближе, почти касаясь богатырской груди старшего, — у меня уже один прокол был, второго не простят… Я это дело до конца довести должен. Должен! Считай, что это вопрос чести.

— Ладно тебе, Игорь. — Старший похлопал его по плечу тяжелой ладонью. — Не меньше твоего за дело болею. Меня же тоже инструктировали до потери сознания. Не дай бог, лопухнемся, Подседерцев кастрирует без наркоза. Ну куда ты со своими лезешь, а? По пуле захотелось?

Белов понял — не то. Чужие проблемы никого не волнуют.

— Мне они живые нужны, пойми ты! — Он решил зайти с другой стороны. — И мокрые от страха. Я влетаю вместе с твоими и колю их до соплей в три секунды. Пока там порохом воняет и кровь на стенах… Да я там немого расколю! — Белов с трудом вздохнул, от волнения сперло в горле. — По первым показаниям прямо сегодня ночью доарестую в городе недостающих клиентов. Всю ночь допросы, утром — доклад. Все, дело в шляпе!

— Складно излагаешь. — Старший взял под мышку каску. — Вот и приходи, как свистну. Коли там, кого хочешь.

Белов едва не влепил вслух: «Если будет кого».

— Хорошо, давай начистоту. — Белов не дал старшему повернуться, ухватив за руку. — Мне там нужны двое — седой старик и крупный, толстый такой мужчина моих лет. — Белов выдохнул, как перед прыжком в воду. — Та-ак… Короче, толстый — это мой бывший сослуживец. Десять лет в одном кабинете, представляешь? Друзьями… были. Какого хрена он там оказался, я не знаю. И степень его вины не знаю. Если Кирюху Журавлева, даже шальной пулей… А потом выясню, что он невиновен… Я себе вовек не прощу. Короче, мне он живым нужен, понял ты или нет?!

— Понял, не дурак. — Старший освободил руку от цепких пальцев Белова. — М-да, ситуевина!

— Так как решим? — Белов почувствовал, что выиграл.

— Значит, один — сухопарый и седой, второй — толстяк твоего возраста. — Старший как-то вскользь посмотрел на Белова и отвел глаза.